Тереза Тур - Танго в пустоте

Наташа адаптировала свой текст под имперские реалии — ей, похоже, нравилось все, что с ней происходит. Мама и Джулиана взяли на себя газету — и за три дня споров — решили, какие развороты чему будут посвящены. Луиза готовила разворот по рукоделию. Мы все очень обрадовались — никто, кроме нее такими полезными навыками как вышивание крестиками или вязание крючком или чем там еще положено заниматься уважаемой даме — не владел. А подобное времяпрепровождение для женщин в Империи было, по большому счету, основным… Поэтому мы торжественно назначили Луизу заведовать этой рубрикой.

И теперь она страдала, что в империи нет Интернета. А она у нас недостаточно нахомячила схемок и идей.

Я выступала в роли Наполеона — и координировала. Одновременно пытаясь сообразить, как все наши задумки воплотить в жизнь.

Но сегодня я пообщалась с Ирвином. И у меня закралось нехорошее, но с каждым часом все крепнущее подозрение… Похоже, Фредерик наш женский коллектив просто-напросто отвлек от тех событий, что происходили за стенами поместья.

Запер.

— Вам лучше оставаться в комнате, — уже откровенно пряча от меня глаза, проговорил целитель.

— Но хоть на кухню мне можно спуститься?

— Разве прислуга не достаточно хорошо исполняет свои обязанности?

— Ладно, в библиотеку…

— Может, миледи стоит заняться вышиванием… В спальне.

— Допустим, — не стала я объясняться с подневольным человеком. — А что насчет журнала? Время-то идет. Да и его величество говорил, что надо выпускать газету…

— Может, позже…

При этом вид целитель имел очень несчастный.

— Дети уехали в Академию, — сжалилась я над ним и поменяла тему разговора.

— Да, — радостно ответил Ирвин. — Его величество принял решение, что его внуки пока побудут в военной академии. Там исполняющий обязанности ректора полковник Гилмор — друг принца Тигверда. Мы уверены, что юным господам ничего там грозить не будет. Жаль, конечно, что пока не удается забрать мастера Феликса Рэ в университет, ко мне на факультет — там не спокойно. Но — я уверен — это временно.

— А баронет Кромер?

— Тоже в академии. Мне кажется, миледи, что из него, маркиза Борнмута и внуков его величества выйдет совершенно замечательная боевая пятерка.

На этом Ирвин меня покинул — ему еще надо было осмотреть Наташу. И отправляться по своим многочисленным делам дальше. Я же села, задумалась — и поняла, что Тигверды разозлили меня. Очень-очень сильно. Заразы! Что отец-император, что его сыновья. Договорилась я с ними. Займусь я чем-то полезным…

В результате мне из комнаты выходить не рекомендуется…

— Миледи Вероника, — заглянула ко мне растерянная Джулиана. — Посмотрите… Это же разврат!

Лицо ее при этом было пунцовым.

Я посмотрела, что ж такого она высмотрела в журнале «Женщина и Мужчина», который ей подсунула моя мама. Хмыкнула. Статья называлась «Как свести его с ума». Ну да — разврат… О как… Вот это надо с Ричардом попробовать. А вот это…

Потом я посмотрела на девчонку. Она сидела, насупившись, как воробушек на морозе.

— Простите, — сказала я. — У нас настолько не принято уже делать из интима секрет… Что это уже никого не шокирует. В большинстве случаев. И подобные статьи — это, скорее, норма.

— И вы думаете, что это — хорошо?

— Все, как мы понимаем, имеет свои плюсы, и свои минусы.

— Какие же?

— Плюсы… Наши женщины — более раскованны. Для них гораздо меньше запретов. Они стремятся получать удовольствие, а не только покорятся мужчине. Минусы… Подобная просвещенность приводит к тому, что любовь — это больше не таинство. Принято разделять секс и любовь… А мне кажется, что…

— Что такое секс? — уши у девушки приобрели оттенок переспелой черешни.

— Это некие телодвижения в постели, приносящие обоюдное удовольствие.

— А любовь? — едва слышно прошептала Джулиана.

— Любовь — это когда ко всему вышеперечисленному, — я пренебрежительно кивнула на журналы, — прибавляются чувства. Беда наших мужчин и женщин в том, что они сейчас не стремятся к чувствам. Искреннее чувство может принести невыносимую боль душе… Гораздо проще просто не пускать его в свое сердце. То есть свести все к сексу. Или вообще — не рисковать и остаться в одиночестве.

— Вы говорите сейчас о себе?

— Во многом… Впрочем, мы отвлеклись. Революцию в отношениях между мужчиной и женщиной мы поднимать не намерены, поэтому… Так откровенно мы писать не будем. Кстати, надо сказать Наташе, чтобы аккуратнее изображала отношения между влюбленными в своем романе!

Успокоенная Джулиана ушла — я же продолжила себя накручивать.

— И вот что с этим безобразием делать?! — спросила я… у перстня. Артефакт был рядом, а щенок куда-то убежал. Так что больше не с кем было поделиться.

С самого момента покушения перстень был… в какой-то жуткой депрессии.

Конечно, отдавало сумасшествием то, что я так думала о неодушевленном предмете. Но, по-моему, так оно и было. Я чувствовала, как что-то живое в нем злилось… Похоже, что на себя. Потому что не уберегло. Не защитило. Я даже пыталась говорить и утешать — но огненные искорки если и проскакивали — то как-то раздраженно.

Вот как сейчас.

— Нас просто здесь заперли — и не собираются позволять заниматься прессой.

Перстень подумал — и мигнул один раз.

— Ага… — злобно сказала я. — И мне так показалось.

Подумала — и спросила:

— А ведь ты можешь перенести меня в приемную императора, чтобы я поговорила с Фредериком — он мне, в конце концов, обещал!

Яркий камень прикинулся простой синей стекляшкой.

— Отлично, — рассердилась я. — Тогда я буду устраивать побег самостоятельно!

Два раза мигнул, фэнт Отре.

— Что? Не надо? Тогда — помогай.

Перстень явно задумался.

— Мне всего-то надо попасть во дворец и переговорить с императором. Поможешь?

Сначала камень мигнул один раз — потом — два.

— И что бы это значило?

Сапфир погас. Я поняла — мне выдвинули какие-то условия.

— Пойти потом к Ричарду?

Два раза…

— Нет? Он и тебя достал? Правильно.

— Предупредить охрану?

Еще раз — нет…

— Может быть, сменить платье? — раздался голос Оливии. — два раза.

— Оливия! Я тебя обожаю, — помогай!

И вот когда я переоделась в приличное платье — мой выбор синего как всегда пришлось отстаивать — надела перчатки и завязала ленты на шляпке…

Немедленно загорелось приветливое марево портала.

— Ох, опять достанется мне, — раздался у меня за спиной довольный голос Оливии.

— Задайте им жару, миледи!

Карл, секретарь его величества вздрогнул, когда я с ним приветливо поздоровалась.

— Сочувствую вам, — проговорила я. — Работа у вас очень нервная. В следующий раз — как увижу Ирвина — попрошу у него успокаивающую настойку. Специально для вас.