Тереза Тур - Танго в пустоте

Принц Брендон был молод. Сколько это ему? Двадцать четыре. Вот-вот исполниться двадцать пять…

Изумительно хорош собой, черты лица нежней, чем у отца или брата. Не такой мощный, как они. Более изящный. Хотя семейная умопомрачительная фигура присутствует. Пока еще черные волосы — только седые виски. И черные глаза.

В нем еще не было такой мощи, как в отце или даже в Ричарде. Но и мягкости не было тоже. Истинный сын Императора Фредерика. Только молодой очень.

— Давайте сделаем так… — обратилась я к принцу Брэндону спустя очень и очень длительное время. — Вы совершенно не похожи на того незнакомца, что напугал меня в моих покоях. Я буду очень стараться в это поверить. И я смогу. Тем более — это действительно были не вы…

— А во что тогда верить мне? — горько усмехнулся принц.

— В то, что это был кошмарный сон. Тяжелый, позорный — но только сон. Вы вовремя проснулись… И обязательно отдадите долги тому, кто этот сон наслал.

— Вы действительно этого хотите?

— Да, — кивнула я. — Мы с вами — жертвы кукловода. Как ваш отец. Как Ричард. Поэтому нам надо успокоиться и сообща противостоять этому деятелю.

— Каким образом?

— Начните с малого. Помогите мне, Брендон!

— И какие вопросы вам надо решить? — лениво и насмешливо протянул наследник, когда оказался в нашей дружной компании, принял положенные реверансы и заверения во всеобщем почтении.

— Пожалуйста, — моя мама подала ему листок бумаги.

А дальше и я, и мама, и Луиза, и Джулиана, и Наташа любовались лицом наследника, вытягивающимся по мере прочтения списка в сорок восемь пунктов. Я уже упоминала, что наследник империи Тигвердов был потрясающе хорош собой? Вот на эту самую потрясенность мы и любовались.

— И кто вам это составил? — раздраженно проговорил его высочество.

Мы обиженно переглянулись.

— Наш женский коллективный разум, — вежливо ответила мама.

— Помещение для редакции, типографии, наем сотрудников, консультации с юристами. Закупка бумаги, рекламная компания по продвижению журнала «Имперская сплетница». Сведения о том, как распространяется печатная продукция по империи. Стихии — сколько всего… Так… Найти фотографа и понять, как верстать журнал с фотографиями… Подготовить предложение о сотрудничестве для господина Миррова… А директор книжного магазина вам зачем?

И наследник бросил на меня недовольный взгляд. Справедливо полагая, что за идеями, так потрясшим его неокрепшее имперское сознание, стояла именно я.

— Он успешен. Обладает необходимыми знаниями, не говоря уже о том, что мы с ним из одного мира. Нам будет проще сработаться.

— И что вы от него хотите?

— Чтобы он продвигал нашу печатную продукцию.

Наследник вздохнул. И продолжил:

— Организовать интервью для газеты и съемки для журнала следующих лиц: наследника Брэндона…

Только покачал головой. Продолжил читать про себя. Потом обратился к нам:

— Ну, ладно я — как мне кажется, если вы решили издать первый номер журнала про меня, имеет смысл капитулировать сразу. Отмучится — и забыть… Но с чего вы взяли, что, — он посмотрел в список, — например, граф Крайом, на это согласится?

— Ваше высочество, — плотоядно улыбнулась я. — Ну, подумайте сами… Почему же вы должны страдать один.

Всяко приятнее в компании. А ее мы вам подобрали вполне приличную. Милфорда, ненаследный принц Тигверд.

— Да, но вы решили, что…

— Ваше высочество… Вы на нашей стороне?

Брэндон как-то с опаской посмотрел на нас. И осторожно кивнул.

— Вот и пройдете университет по управлению будущими подданными. Вы же не думаете, что все ваши решения в дальнейшем будут прямо-таки с диким восторгом восприниматься имперцами.

Молодой Тигверд подумал. Еще подумал. И спросил:

— Хорошо. А сроки?

— Журнал — к вашему дню рождения.

— Подарок, — процедил он. — А газета?

— К следующей пятнице.

— Но сейчас уже понедельник!

Мы синхронно кивнули — зачем же спорить с очевидным?

Все-таки в военной академии манеры вбивали качественно — ругательство наследник проглотил.

— Вы же можете привлечь в помощь членов своей боевой пятерки, — утешила я его.

Брэндон вздохнул — и откланялся.

— Как-то я сомневаюсь, что с него будет толк, — проворчала Джулиана.

— Вы зря предвзято относитесь к молодому человеку, — не согласилась с ней моя мама. — Думаю, что его хорошо обучали.

— Да и генофонд соответствующий, — добавила я…

Ночь я провела беспокойно. Решила для себя — если Ричард никак не проявит себя в течение этих суток — отправлюсь к нему за разъяснениями. Интересно, в поместье есть топор? Или взять с кухни молоток для отбивания мяса? Или обойтись более мирным и традиционным подходом: взять скалку?

Проснулась еще затемно. Вспомнила, что Ирвин отменил особый режим питания. Оделась. И пошла на кухню.

Достала апельсины и любимую соковыжималку. Надела фартук. Почистила фрукты, стала делать сок.

— Стихии! — раздалось от двери в кухню. — Значит, это правда…

— Что именно? — спросила я у художницы, которая смотрела на меня в изумлении.

— То, что вы сами готовите. Надо же, это, пожалуй, единственные слова правды, которые о вас говорили — а я не поверила… А я могу спросить — почему меня расположили на половине слуг?

Я удивленно посмотрела на нее.

— Сначала я решила, что вы хотите указать мне мое место. Потом я поняла, что вы сами располагаетесь здесь же…

— По-моему, у нас на половине уютнее. Меньше позолоты и пафоса. Даже не задумалась, как это будет воспринято вами.

— Поняла.

— Джулиана, вы не сочтете меня невеждой, если я предложу вам позавтракать на кухне? Просто поднимать слуг — или носиться туда-сюда с едой…

— Вам помочь накрыть на стол?

— Если вас не затруднит.

Какое-то время мы молча возились на кухне. Потом Джулиана вздохнула и сказала:

— Я, должно быть, кажусь вам дерзкой, неблагодарной и завистливой…

— Мне вы представляетесь бесконечно талантливой, — улыбнувшись, сказала я.

— И на основании этого мне позволено… больше, чем остальным?

— Конечно, нет. Просто мне хочется вам помочь — а уж как вы этим воспользуетесь — это ваши трудности.

— Никогда не думала, что завистлива. Груба — бывает… Столица выбила из меня излишнюю мягкотелость. Дерзка… О… Это было всегда. За что и страдаю. Но вот чтобы завидовать…

— Чему именно?

— Тому, как мужчины хотели вас обезопасить… Просто за меня так… никогда никто…

— Все это еще в вашей жизни будет, — улыбнулась я ей.

— Спасибо вам, — искренне проговорила девочка.

— Все будет хорошо.

— Я поняла, зачем вам понадобилась и выполню все ваши поручения. Я не глупа, и прекрасно понимаю, чем вам обязана. Единственный человек, что за меня вступился — это вы…