Елизавета Тьма - Господин Вечности [СИ]

В руку воткнулась маленькая игла, под кожей почти сразу разлилось холодное онемение. Папа воспользовался ещё и местным наркозом. Так, это меня уже пугает, потому что обещает быть очень болезненным! Ой, а я ведь про кое-что забыл! Отец уставился на выступившую на месте укола капельку крови. На его лице явно нарисовалось сомнение в здравости собственного рассудка.

— Пап, не бойся, это нормально. Не хотел тебе говорить… но раз уж такое дело… Это что-то вроде заражения. Я вроде как кровный брат бога… наверное… в общем, она правда светится, это не глюки…

На последних словах я окончательно перестал соображать и отрубился…

Просыпаться не хотелось. Глаза отчаянно сопротивлялись попыткам их продрать, внутренний голос уверенно рассуждал о том, что пару суток сна будет только на пользу и не нарушат никаких планов. Пришлось заткнуть эти соблазнительные посулы радикальным способом — рухнуть с дивана на пол. Но великая гравитация всё равно пыталась оставить меня лежать. Бешеных усилий воли стоило отодрать себя от пола.

Плотно забинтованная рука нудно и тупо ныла. Добравшись до ванной комнаты, продолжил процесс пробуждения этого дохлого упыря с помощью холодной воды. Когда глаза более-менее перестали слипаться, взглянул на себя в зеркало и взялся за расческу. Убрал волосы под резинку. Никогда не привыкну к этой седой пряди у правого виска.

Стоило мне направиться в сторону коридора, чтобы всё-таки добраться до лазарета и проверить, не сбежал ли в сторону Посмертия мой брат, как на пороге покоев появился отец. Окинул полудохлого меня оценивающим взглядом.

— Не надо на меня так смотреть, ты сам как трупак недельной лежалости, — вместо "доброго утра" сказал я.

— Я выносливей тебя раза в четыре, сын, — мирно отозвался папа. — А то и во все десять.

— Когда мне будет сотня, я буду такой же, — скривился в ответ я.

— Нет, — помотал головой папа. — Ты будешь куда сильнее.

Даже так? Интересно, с чего ты это решил?

— Как там Ван? — задал я самый главный на данный момент вопрос.

— Плохо, — не стал обманывать отец. — Нужно как можно быстрее вернуть его домой. Ты мне не объяснишь, что всё-таки произошло?

— Мы нарвались, — честно признался я. — На что-то настолько жуткое, что я раньше даже представить себе не мог, что такое может существовать. Сам чуть не помер. Больше часа пытался хотя бы подняться на ноги. Вану сильнее досталось, чем мне.

— Как обычно, — вздохнул папа. — Если есть куда вляпаться — вы вляпаетесь. Ладно, чадо моё, пойдём, поассистируешь мне.

Решив не спрашивать, а посмотреть своими глазами, я направился вслед за отцом. Вскоре мы оказались на крыше северной башни.

— Это что? — обалдело поинтересовался я, рассматривая обстановку.

Купол из редких металлических "рёбер", кольцевая портальная установка новейшей разработки, провода, малая кольцевая установка-контроллер. Под малым кольцом — атомная министанция, занимавшая примерно кубический метр пространства.

— Не фонит, новейшая защита, — увидев мой опасливый взгляд, пояснил отец. — Помоги мне запустить…

— Это вообще что такое? — повторил я свой вопрос, подходя к кольцевому контроллеру и принимая от папы магнитно-молекулярный ключ.

— Увидишь, — многообещающе усмехнулся папа.

Так, я уже испугался. Ну уж ладно, родной отец зла желать не может. Пойду на риск. В четыре руки мы минут двадцать возились с установкой, проводя мелкие настройки в синхронизации с большим кольцом. И, наконец, задержав дыхание и приказав себе не бояться, запуск…

Силовой волной нас обоих отбросило от малого кольца.

— Держи его! — крикнул отец, пытаясь подняться. Его приложило сильнее, чем меня.

Я вцепился в контроллер, возвращая сдвинувшееся кольцо на нужную позицию. Почти сразу вспыхнуло большое кольцо и "рёбра" над головой раскрылись как какой-то уродливый цветок. По яростному мату со стороны отца можно было уверенно сказать, что такого развития событий он не предполагал.

Металлические рёбра впились в камни башни и начали стремительно врастать. Ответвления пробили атомный реактор, и едва я успел пожалеть, что умру, даже не увидев убившего меня ядерного гриба, как реактор просто сдулся, впитавшись в ожившие "рёбра". Основательно тряхнуло. Вскоре я мог поклясться, что эти металлические "корни" проросли уже глубоко под землю и в стороны, охватывая полгорода минимум.

В один миг показалось, будто я ослеп, так стало темно. В другой — ослеп от света.

А когда ко мне вернулось зрение, я поднялся на ноги, огляделся…

— Папа, — я осторожно позвал изумлённо оглядывавшегося отца. — Ты что наделал?

— Эээ… — папа почесал в затылке, пожал плечами и ответил: — Создал стабильный портал меж мирами.

— Пап, а какого размера должен быть портал? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Ну… — отец крайне знакомым жестом смущённо повёл плечом и склонил голову. — С эту крышу. Но, кажется, вышло немного больше.

— Немного больше?! — переспросил я.

Снова поглядел на вставший километрах в пяти к северу наш собственный Дворец родной Столицы. Перевёл взгляд на отца, оглядывающего изменения с живейшим интересом. И не выдержал. Напряжение последних дней вылилось в истерику…

Верный путь

Дальнейшее запомнилось урывками. Кажется, папа пытался привести меня в чувство, но ему это не удавалось. Первым, кого я увидел, оказался дядя. Он ругался жутко культурными заковыристыми конструкциями, никак не мог меня выпустить из своих рук, успокаивая истерику и гладя по голове как малыша, и периодически материл отца с Шоном на чём свет стоит.

Папа не пытался оправдаться перед старшим братом, что злило дядю ещё сильнее. Закончилось всё взаимным братским посылом. Как раз, когда папа с дядей обменивались адресами "куда пойти", появился Ильен.

Пока дядя приходил в себя, созерцая ещё одного брата, я прихватизировал его телефон и позвонил Дрэйку — следовало срочно отменить Призрачный рейд. Рейд я не отменил, но задачу им изменил. Вместо закрытия портала, десять Призраков (мы с Ваном и Маньяками участвовать не в состоянии, поэтому их было только десять) стабилизировали его, отмечая вехами все слабые места и заштопывая лишние разрывы.

После того, как на границе города пару раз мелькнули едва заметные серые фигуры, мгновенно растворяясь в тенях, отец бросил на меня какой-то странный, я бы даже сказал алчный взгляд. Не надейся, отец мой император, не отвечу. Перед тем, как отправиться в первый рейд, я пять месяцев учился перестраивать сознание. И теперь даже мысленно не называю себя тем, чем являюсь за пределами нормальной реальности. Никто из нас не думает о себе, как о Призраке в нормальной жизни, никто не помнит своей нормальной жизни, будучи Призраком.