Марина Суржевская - Древо жизни

Музыканты до этого не нарушавшие торжественную тишину, заиграли, схиты захлопали в ладоши, а Данила подхватил Ксеню на руки и поцеловал. И в воздух полетели красные цветы, налетел порывом радостный Эххо, разметал их в стороны.

Я повернулась, встретилась со взглядом темных глаз. Рион наклонил голову и поцеловал меня, и даже мне сейчас было уже все равно, кто и что подумает. Впрочем, никто на нас и не смотрел особо, потому что вокруг все танцевали, обнимались и пели, разбрасывали цветы и хлопали в ладоши. А потом толпа закружила нас и потянула к накрытым столам, откуда вкусно пахло свежими лепешками и горячими жаренным мясом, а еще там были фрукты и сладости, и самые разный закуски, и янтарное вино в высоких пузатых кувшинах.

Праздник продолжался до самого вечера, а после застолья начались танцы и песни. Через какое-то время я заметила, что среди веселящихся нет Шайдера, и отошла от Арххарриона.

— Я быстро, — с улыбкой сказала я.

Он посмотрел внимательно, но кивнул.

Лорда Даррелла я нашла ближе к озеру, он сидел на траве и смотрел на воду.

Я легко коснулась его плеча, села рядом. Он повернул голову, улыбнулся.

— Не переживай за меня, Ветряна, — негромко сказал он, — со мной все будет в порядке. Знаешь, я хочу остаться а Аларании, мне здесь хорошо. И к тому же у Ларана такое собрание древних свитков… хочу подробнее их изучить. А школу вполне сможет контролировать Тиана, поможет тебе. Если, конечно, ты продолжишь заниматься школой и не переедешь в Хаос…

Я вздохнула.

— Я… пока не знаю, что буду делать дальше, — медленно сказала я, — но, конечно, ты можешь остаться здесь, если захочешь. Надумаешь вернуться, в Риверстейн тебе всегда будут рады, Шайдер. Я всегда буду тебе рада.

— Я знаю, — тихо сказал он, прищурил свои ореховые глаза, улыбнулся, — ты хороший друг, Ветряна. Как бы там не было… я очень рад, что встретил тебя. Иди к Риону, не заставляй его нервничать, — усмехнулся он. Но усмешка вышла добрая.

Я кивнула, еще раз коснулась его руки, и ушла.

Последующие дни я проводила, гуляя с Рионом по Аларании или общаясь с Лараном, который много рассказывал мне о схитах и о моей семье, о маме. Поселение около Риверстейн было единственным, схиты которого не успели уйти в Черту, они собирались, но просто не успели. Слушая рассказы хранителя, своего деда, я словно наяву видела семью, и мои детские сны оживали, становясь воспоминаниями.

А через несколько дней Древо Жизни угасло окончательно.

Токи дерева остановились, и последние тонкие листья медленно кружась, опали к ногам плачущих схитов. Мы просто стояли и смотрели, как засыхают ветви, и первозданный источник умирает. Нити силы бледнели на глазах, растворялись, таяли, исчезали…

Я тоже плакала, уткнувшись лицом в грудь Риона. Мы проделали длинный путь и все-таки нашли Древо, но даже это не могло спасти наш мир. В мире больше не осталось семян, первозданного источника, а те, что были у схитов, не проросли…

Значит, время подлунного мира подходило к концу. Мы стояли и просто смотрели, пока Источник не угас окончательно, а нити не растаяли в воздухе. Силы больше не было. И когда это случилось, огромное, исполинское дерево задрожало и стало медленно оседать, превращаясь в белый пепел, который вспыхивал искрами, касаясь земли. И через несколько мгновений на месте первозданного источника ничего не осталось.

Схиты в молчании расходились, вытирая слезы. Ларан медленно побрел в сторону озера, чуть спотыкаясь, и я впервые поняла, что хранитель очень стар…

Арххаррион тронул меня за руку, и я подняла голову. Все ушли, на месте, где раньше стояло Древо Жизни никого кроме нас с Рионом не осталось. Я присела на корточки, подобрала с земли узкий серебристый лист, последнее воспоминание… Представила сколько людей, эльфов, демонов и других существ стоят сейчас возле угасших источников и с отчаянием молчат, потому слова уже бессмысленны. Рион не торопил меня, просто стоял рядом, и я была ему за это благодарна.

Я вертела в руке тонкий лист, задумчиво рассматривая его. Красивый, узкий листочек, как на моем кулоне, что когда-то подарил мне Дагамар.

И вскочила на ноги.

— Ветряна? — испугался Рион, увидев мое лицо.

Я кажется, застонала. Медленно запустила руку в ворот платья, достала круглый медальон, что всегда был на мне, и я так привыкла к нему, что давно не обращала внимания. Как привыкла к Эххо. Или к Архе.

— Рион, — шепотом, потому что не могла говорить от волнения, сказала я, — Рион…

Я положила медальон на руку, на узкий серебристый лист, и с тихим щелчком он открылся. А внутри лежало семечко.

— Смотри, — сказала я, глядя на него сияющими глазами.

Арххаррион посмотрел на семечко Древа Жизни, что лежало в моей ладони, а потом снова на меня. Вздохнул.

— Ветряна. Я люблю тебя, — сказал он, — я безумно тебя люблю. Так сильно, что эта любовь долгое время пугала меня и даже самому себе я не хотел в ней признаваться. А потом понял, что ты самое лучшее, что было, есть и будет в моей жизни, самое дорогое. Ты мой свет и моя жизнь, Ветряна… И мне уже не важно, что будет дальше, и прорастет ли это семя, я просто хочу тебе это сказать. И знаешь… Это странно, но именно сейчас, когда наш мир умирает, я счастлив, просто потому, что ты со мной.

Я смотрела в его темные глаза, не в силах оторваться.

— И я люблю тебя, Рион, — сказала я, — люблю так, что не хочу и не могу жить без тебя. Я полюбила тебя с первого взгляда, хоть и отрицала это, пряталась за своими страхами и обидами, но все равно любила… Я люблю все в тебе, твою силу, твой огонь, и твою тьму, просто потому, что все это часть тебя. И мне тоже не важно, что будет дальше. Я счастлива здесь и сейчас. С тобой.

Я смотрела в его глаза, любимые глаза, в которые не могла насмотреться.

Мы потянулись друг к другу одновременно, и он целовал меня с такой нежностью, что мир перестал существовать, просто растворился, остался только он, мой темный демон.

Семечко выпало из моей ладони, но я этого даже не заметила, закинула руки на шею Арххарриона, запуталась пальцами в его темных волосах. И когда вокруг нас разлился белый свет, я тоже не оторвалась от него, потому что сейчас не существовало ничего на земле, что было бы важнее нас.

И поглощенные друг другом, мы не видели, как из упавшего семечка показался тонкий росток. Свет стал тьмой, а тьма стала светом.

«Взять зародыш изначального, которого нет негде, и не найти никак, который поглотило время и спрятали духи земли. Который найдет тот, кто не ищет, и возьмет тот, кому не нужно» Вот так о семени написала Амалия Видящая, и ведь, правда, Дагамар подарил мне медальон, потому что я нечего не взяла в его мастерской…

«Добавить зефир, бывший некогда живым и по своей воле пришедший из вечности. Заплетающий косы, обнимающий без рук, согревающий без тепла» — это мой Эххо, мой ветер- зефир, мой лейль, который так долго был со мной. Он обернулся вокруг руки Арххарриона теплым ветром, приобрел очертания, затвердел и стал синим брачным браслетом, моей стихией на руке демона.