Кэтрин Пурди - Сжигающее стекло (ЛП)

Насколько сильно я его уважаю, откидывая всё моё влечение?

А он думает обо мне? Он собирается заключить брак. И, тем не менее, я мечтала о том, чтобы он позвал меня к себе ещё раз или же постучал в мою дверь. Должна быть причина, почему я всё ещё не использовала ключ от балетного зала. Может, я и правда чувствовала

к нему что-то?

Валко смотрел на меня слишком долго, не желая уступать. Прежде, чем я успела ему

ответить, он ринулся ко мне, и, приблизившись, резко коснулся моих губ своими. Он

снова прижимал меня к себе так, как это происходило и в прошлый раз.

Резкий порыв его страсти столкнулся с моей нерешительностью. Я старалась держаться

уверенно и холодно, чтобы понять, что же на самом деле я к нему чувствую. Но он

углубил поцелуй, касаясь более грубо, запустив в мои волосы руку, толкнув меня на

острый угол стола. Только тогда я издала крик боли.

- Не хочу вам мешать, но письмо нужно прочитать срочно.

Антон.

Восстанавливая возбуждённое томное дыхание, Валко отстранился, взглянув на меня

исподлобья. Он не хотел, чтобы я смотрела на его брата в дверях.

- Быстро рассказывай, в чём дело, - сказал император, не оборачиваясь.

- Эсценгард получил Ваше письмо, - Антон говорил монотонно, будто бури ярости,

запертой у него внутри, и не бывало совсем.

Я напрасно пыталась выпутаться из рук императора. Я не могла увидеть принца, чтобы

понять, точно ли аура ярости исходит именно от него. А что, если Антон подслушивал за

дверью? Почему он беспокоился? Он ясно дал понять, что и думать обо мне не станет.

- Более того, - продолжал принц. – Люди из Эсценгарда уже на пути к нам. Их посланник

выехал вслед за письмом и прибудет через два дня.

Валко удовлетворённо выдохнул. Его гнев превратился во что-то яркое, будто солнце в

пасмурный день. Его не смущало то, что за окном всё ещё моросил дождь. Он снова

поцеловал меня, но на этот раз глубже, дольше, не обращая внимания на своего брата.

Или же он делал это ради того, чтобы как раз брат и увидел.

Смущённая тем, что рядом с нами находился принц, я чувствовала императорский упрёк.

На секунду захотелось, чтобы моё тело превратилось в камень. Внутри меня же было

огромное множество чувств: сильные, буквально громкие и страстные, тёмные, словно

полночь. Я пыталась успокоить свой предательский ритм сердца.

Валко, похоже, не замечал моих чувств. Он оторвался от губ, с удовлетворённой улыбкой

убирая волосы с моего лица.

- Что я тебе говорил? – сказал он, целуя мой нос. – Боги благословили мой план. Моя

империя будет простираться от моря до моря, - он слегка похлопал меня по руке. – Соня, иди и отдохни. Тебе сейчас это так необходимо. Потому что я хочу, чтобы ты была

внимательнее, когда сюда прибудет посланник Эсценгарда.

Боясь, что хоть одно моё слово или даже неправильный вдох сломает тонкую грань тьмы

где-то внутри меня, всё, что я смогла сделать – это кивнуть.

Утешало лишь то, что он отвернулся, давая мне посмотреть на Антона. Наши взгляды

встретились. В его карих глазах чётко виднелось страдание, будто у него была открытая

рана, становившаяся глубже каждый день. Я чувствовала его боль в своей груди. Я не

могла понять, почему ему больно? Как это возможно? Он не виделся со мной неделями.

- Иди, Антон, - Валко жестом указал брату. – У нас много работы.

Адресовав мне последний взгляд, полный страдания, принц оставил меня стоять одну, в

одиночестве, в этом зале совета. Рука Валко всё ещё была на моей спине. Нас окружала

тишина, только дождь за окном всё ещё бил по окнам. Он смывал все ауры, кроме моей

собственной.

Я больше не могла этого вынести.

Позже, этой ночью, я подняла деревянную доску и взяла ключ.

Я попыталась сдвинуть свою кровать с места. Она казалась очень тяжёлой, но скользила

на удивление хорошо. На её ножках были колёсики, а пол был достаточно скользким,

поэтому работа облегчалась. Как и говорил Антон, за ней оказалась дверь. На ней была

выцветшая алая краска с золотыми вкраплениями, дверь едва доходила до моих плеч,

будто сделанная для маленькой девочки. Для сестры. Скорее всего, двоюродной тётки

Антона. Она была из первых Озеровых, которые восстанавливали этот дворец для своей

семьи.

Я открыла дверь, затем нырнула внутрь. Это был зал для балета – я поняла это по

сосновым полам и лакированным дубовым панелям. Все украшения, коих было не так уж

и много, были под слоем пыли, огромные зеркала на стенах, а станки крепились к ним. Я

подняла свечу, всматриваясь в едва заметное под слоем пыли отражение. Наверное,

Изольда не знала об этой комнате. Возможно, никто не знал. Кроме Антона.

Этот зал слишком сильно напоминал мои покои, будто близнец. Может, моя комната была

чем-то вроде гримёрной, из которой выходили актёры и играли для королевской семьи. Я

представила, как девушки, будто призраки из прошлого, юркали в мою комнату для того, чтобы переодеться или напудриться для выступления.

В этом зале, в отличие от моих покоев, не было двери в главный коридор. Зато была

другая, такого же размера, как и первая, вот только на ней были изображены лаванды и

ромашки.

Я закусила губу, сжимая ключ в руке. Антон сказал, что этот балетный зал соединён с

моей комнатой. Есть ли ещё такие же? Может, все комнаты связаны и ведут в покои

принца? Но, судя по всему, эта дверь с лавандами – не его. Слишком уж она близко.

Сколько тайных комнат разделяют нас?

Я пошла в самый конец зала, пытаясь отыскать безопасное место. Мне нужно было

спрятаться от Валко. Его внимание становилось всё более неприятным, нетерпимым с

каждым днём. Мне нужно было что-то сделать, чтобы он прекратил это делать, чтобы это

никогда больше не повторялось. Прошёл ещё час, прежде чем я нашла выход. Нужно

было рассказать об этом Антону. После того, что он испытывал сегодня, в зале совета, думаю, он готов помочь мне.

Осознавая, что делаю, я схватила кровать и закрыла ею стену с красной дверью. Так Ленка

меня не найдёт, даже если обыщет всю комнату. Я встала, осмотрела весь балетный зал, всё также удерживая ключ в руках. Я вошла в дверь с ромашками.

Вокруг кое-где были разбросаны и детские игрушки, они будто спали под толстым слоем

пыли. Лошадь-качалка, глиняные свистульки и марионетки. Даже матрёшки были

выстроены по величине, в ряд. А стены… на них оживали сказки Рузанина. Вот и

безоружная служанка, которая только и хочет, что спасти своего сына из колодца, а вот и

Морозко, предупреждает невежливого ребёнка о том, что произойдёт.

И вновь ни одна дверь не вела в общий коридор. Только одна-единственная дверь, которая