Кэтрин Пурди - Сжигающее стекло (ЛП)

дружбе это не главное. И последнее. Надеюсь, приходить ты ко мне будешь в любую

свободную минутку, потому что у меня к тебе предложение, - она подняла бровь. А я –

стопку книг. – Я собираюсь научить тебя читать.

Её глаза округлились. Она одарила меня самой красивой улыбкой, какую я только видела

в своей жизни.

- И прежде, чем ты подумаешь, что я слаще медовых оладий, я должна тебе сказать, - мой

желудок заурчал от чувства вины. – У меня есть мотив.

- Какой? – её глаза озорно сузились. – Я должна буду хранить втайне от принца Рузанина

то, какие сжигающие чувства ты к нему проявляешь?

- Нет, - надеюсь, по моему взгляду она всё поняла абсолютно точно. – Мне нужна твоя

помощь. Мне нужно практиковаться. Наверное, ты заметила, что училась я не так уж и

долго. И мне правда не хватает практики, чтобы моя голова осталась на моей шее.

- А шея у тебя красивая. Думаю, принц того же мнения.

- Пиа .

- Хорошо, буду ночью, - она засмеялась.

После того, как наша сделка была заключена, через сад я направилась к конюшне. Солнце

поднималось, облака уже надвигались на небо, а воздух нагревался. Я утопала в

хрустящем снегу. Зимы в Рузанине были такими длинными, что иногда казалось, что

другого времени года не существует. Но я верила в лучшее, и мне нужно было

поблагодарить Пиа. Мы могли помочь друг другу, а, если я стану с ней практиковаться, то

и рядом с Антоном и валко буду чувствовать себя безопасно. Во всяком случае, лучше

бороться со своей неуверенностью так, чем постоянно сжимать статую Фейи, как я это

делала.

Когда вошла в конюшню, я посмотрела на ноги, утопавшие в соломе. Райна всё также

коротала дни в своём стойле. Я протянула ей руку и она тут же коснулась её, даже

несмотря на то, что там не было яблока.

- Когда же у тебя будет возможность побегать?

- Её вообще не часто выводят. Бедная кобыла, - ответил кто-то. Я развернулась, но

удивилась, понимая, что голос принадлежал императору. Он стоял буквально в шаге от

меня, позади, будто шел по пятам, за мной.

- Что вы здесь делаете? – он вопросительно поднял брови, и я вздрогнула, поняв, что

только что сказала. – Простите меня, Ваше Императорское Величество. Вы удивили меня.

- Я думал, моя аура должна была тебе хоть что-то сказать, - он подошёл ближе, до самой

ограды Райны.

- Иногда, Ваша аура слишком похожа на мою, - я коснулась своей щеки, которая

ожидаемо покраснела. – Поэтому её слишком трудно отличить.

- Тогда я не единственный нуждаюсь в небольшой утренней прогулке? – его губы

изогнулись в улыбке. Он был одет в обычное серое шерстяное пальто, сохраняющее

тепло.

- Нет, не единственный, - я улыбнулась.

Мы одновременно касались лошади. Резкое сердцебиение – первое предостережение

моего тела перед тем, как Валко коснулся моей спины. Его пальцы медленно спускались

вниз, по линии позвоночника.

- Мне больше нравилось. Когда твои волосы были распущенными, - сказал он.

- Вам? – вздрагивая, я вдохнула.

- Да. То, какими они были, когда я впервые тебя увидел, - он взял в руку прядь моих

волос, спускаясь по ней вниз. – То. Какими они были, когда ты меня поцеловала.

Руки дрожали так сильно, что я решила прятать их, поглаживая гриву Райны.

Император медленно прошелся по моей косе. Его прикосновение было лёгким как

пёрышко. И это заставило мою кровь вскипеть самым притягательным теплом.

- Почему ты ушла тогда? – спросил он.

- Я не могу ослушаться своего долга, - я убрала руку от гривы, вцепившись в ограду.

- Не верю в это, - он подул на волосы за моей спиной. Пальцами он проводил по моим

волосам, будто расчёсывая их. – Я никогда себя не чувствовал безопаснее, чем рядом с

тобой. Соня, почему ты ушла?

Я закрыла глаза. Его аура стала смелее, а вместе с ней становилась смелее и я. Мне

удавалось держать ручку засова ограды. Моя грудь поднималась и опускалась в попытках

набрать как можно больше воздуха.

- Я не могу… не контролировать себя. Когда я не делаю этого, случаются очень плохие

вещи, - я задержала взгляд на чернильно-черной ленте на запястье.

Валко откинул мои волосы, его губы остановились у моего уха. Несмотря на холод

вокруг, я горела.

- Может, это случается потому, что ты слишком редко даёшь себе свободу, - он опустился

к шее, оставляя длительный, тёплый поцелуй. Мои колени задрожали. Ещё немного – и я

поддамся тому тёмному началу, которое было во мне. Но этого не случилось – император

отвернулся, направляясь к выходу.

- Если тебе так нравится эта лошадь – она твоя, - кинул он.

Я пыталась стать на ровные ноги, отойти от этого внезапного жеста и такого

неожиданного подарка.

- Но… - я пыталась говорить, даже несмотря на то, что запуталась в своих чувствах. – Мне

негде на ней ездить.

Посмотрев на меня через плечо, он улыбнулся. В его глазах вспыхнула искра хитрости, будто он точно знал, что это производит на меня впечатление.

- Да, - ответил он. – Но представь, сколько удовольствия принесёт тебе тот факт, что она –

твоя собственность.

Шли дни, и я становилась более уверенной в своей роли Имперской Прорицательницы. Я

практиковалась каждый день, каждый день общалась с Пиа, на случай, если Валко снова

вызовет меня и погрузит в ту атмосферу, в которой мы были тогда. Но всё, с чем мне

приходилось к нему являться – это случаи в духе «Кук недоволен императором, так как

охотники вот уже третий день не могут подстрелить хорошего оленя» или «охотники

негодуют. Скорее всего, это потому, что им нужно ехать слишком далеко просто для того, чтобы достать императору его любимое мясо».

Ничего слишком важного. Никаких серьёзных угроз. Мне не хотелось признаваться Пиа, что всё, что я могу замечать – это синеватые прожилки в серых глазах Валко. Или

рассказать ей о том, что, когда он смотрит на меня в зале, я чувствую себя нужной.

Ключ, который дал мне Антон, я держала под одной из рыхлых досок, в своей комнате. Я

ждала той самой ночи, когда мне придётся его использовать, когда намёки Валко станут

слишком навязчивыми. Самое сложное для меня – это определить: а навязчивы ли эти

намёки?

Его безразличие исчезло, а вместо этого появились новые, яркие и смелые эмоции. Эти

чувства были настолько сильными, что я отвлекалась от того, что наделала в монастыре. Я

отвлекалась от всего. Его эмоции даже сделали залы, переполненные вельможами, более

приятными, переносимыми. Аура Валко была самой сильной из всех. И, когда моя

собственная находилась в дисгармонии, я пыталась отыскать мелодию его чувств и то, как

они раскрывались внутри меня со страстью и одновременно отчуждением. Я цеплялась за