Юрий Никитин - Лоенгрин, рыцарь Лебедя

Он тронул коня, тот пошел быстрым шагом к воде, спускаясь по пологому берегу. Шатерхэнд стиснул челюсти и движением руки велел всему отряду двигаться вдоль берега галопом, а потом карьером.

А на крепостной стене замка Тельрамунда между зубцами остановились сам Тельрамунд, его друзья и вассалы барон Артурас Неантарис и виконт Матиас Тобиассон. Все трое смотрели с недоверием, когда рыцарь Лебедя направил коня прямо в воду.

Барон Артурас пробормотал с беспокойством:

- Неужели переплывет?.. Мост всего в пяти милях отсюда...

- Похоже на то, - ответил сэр Матиас.

Барон Артурас буркнул с сердцем:

- Да чтоб его вода унесла!..

Тельрамунд повернул голову, брови удивленно приподнялись.

- Барон... Совсем недавно вы говорили о нем что-то... э-э... одобрительное.

- Говорил, - огрызнулся барон. - Но когда чистого чересчур много... это уже чересчур, граф. Он всем нам постоянный укор!.. Я вот не могу поститься, как он, а еще обязательно помяну нехорошим словом Богоматерь, если уроню молот на ногу... Могу проспать до обеда и пропустить утреннюю службу... и вообще уже и забыл, когда заглядывал в церковь, хотя знаю, что да, надо, но бываю чуточку ленив временами...

Виконт гулко хохотнул.

- Чуточку? Простите, барон, это у меня само вырвалось.

- Вот-вот, - сказал барон, - и у меня иногда такое вырывается... А у Лоенгрина - никогда. Он до того вежлив, что прям тошно. Но дамы от него в восторге, хотя что с них взять, дуры. Но когда я оказываюсь рядом с ним, сразу начинаю казаться себе свиньей неумытой.

Тельрамунд хмыкнул.

- Тогда нам повезло, что он занимался своими делами и к нам не лез.

- Но сейчас лезет, - напомнил виконт.

- Один, - ответил Тельрамунд многозначительно. - Его отряд помчался к мосту. Будет здесь только через полчаса.

- И что? - спросил виконт.

Тельрамунд сдвинул плечами.

- Да так. Обычно даже самый сильный воин не выстаивает против... гм... отряда. Даже малого.

- Но не бросимся же мы на него, - сказал барон раздраженно, - только за то, что он - рыцарь Лебедя?

- А если он нас оскорбит?

Барон вытаращил глаза.

- Кто? Этот чужак герцог?.. Да он сама вежливость!

- Я попытаюсь, - произнес виконт многозначительно, - чтобы он вышел из себя. А если он меня оскорбит... что ж, я просто не верю, что мои друзья не вступятся!

- Мы-то вступимся, - проворчал барон. - Меня он раздражает не меньше! Я не понимаю, как он остается чист, незапятнан и мордоблагороден... все еще!

Виконт посмотрел на друга искоса, обронил негромко:

- Вы имеете в виду то... гм... что имею в виду и я?

Барон сказал зло:

- Я имею в виду то, что имеют в виду все! Все мы. Я тоже чист и благороден... в какие-то минуты. Да что там минуты, помню даже день, когда я был с утра и до вечера ну прямо свят, настолько чист и праведен, что мог бы поплевать на святых антониев сверху!..

Тельрамунд заметил с ехидной улыбочкой:

- Это не тогда, когда после такого подвига целую неделю пили, обжирались и служанок по две сразу в постель тащили?

Барон нервно дернул щекой.

- Это не важно. Укажите на того, кто не пил и не впадал в пучину порока!.. Нас всех то поднимает к небесам, то швыряет на самое дно... Мы ведь дети Змея и Евы, не только Сифа!.. А этот рыцарь Лебедя как постоянный укор нам...

- Это же хорошо? - спросил виконт. - Как напоминание, что и нам надо бы. И можно бы. И вообще... если может он, то и мы?

Барон покрутил головой.

- Да больно неприятное напоминание какое-то... Будто я все еще оруженосец... нет, даже паж, которого все учат, поучают, обучают, заставляют, требуют, присматривают...

Виконт невесело хмыкнул.

- А хуже всего, что присматривать за вами поручено вам же самому, верно? От кого не скроешься?.. Вы правы, этот рыцарь Лебедя с его непорочностью у всех как бельмо на глазу. Надо бы закидать его грязью, но рука не поднимается, это же будет вообще, даже не знаю что, совсем уж...

Барон проговорил угрюмо:

- Перед нами выбор: самим стать такими, как он, или же его стащить к нам пониже.

Тельрамунд поморщился.

- Сэр Артурас, вы так говорите, будто мы сидим вообще по горло в пучине разврата и порока!.. Мы - благородные рыцари, заветы рыцарства для нас святы. И мы живем правильно и справедливо... по возможности.

- Вот-вот. По возможности. А этот гад показывает, что возможности у нас побольше! Да только так вот и всю жизнь проживаем, и в могилы сходим, ни разу не пожив в полную силу!

Виконт прервал:

- Смотрите-смотрите!.. Он переплыл все-таки, но направляется, похоже, не к нам, мерзавец...

- Да, он повернул вдоль берега...

- Та дорога куда ведет?

- Ну, к церкви и кладбищу...

Тельрамунд, что помалкивал, слушая их разговоры, громыхнул тяжелым голосом:

- Нам стоит вооружиться и выехать ему навстречу. Я не знаю, что он задумал... но это мне совсем не нравится.

- Поспешим, - согласился барон, и они все заторопились вниз.

Лоенгрин пронесся на могучем белом коне мимо замка по широкой дуге, быстро хватая взглядом все рвы, валы, барбаканы, бревна на стенах и корзины с камнями, что посыплются вниз от малейшего толчка, высоту башен и ямы-ловушки по дороге к ним.

На воротах между зубцами прибавилось голов в блестящих шлемах, но он решил, что сейчас рисковать глупо, вот-вот прибудет его отряд, и пустил коня по широкой дороге параллельно реке, внимательно рассматривал крестьян, двух остановил и расспросил, что за налоги, каков здесь суд, сильно ли притесняет граф народ.

Перигейл настойчиво советовал побывать у церкви, что в полумиле от моста, который соединяет землю виконта Фофшнейдера и графа Тельрамунда, это даже важнее, чтобы увидеть Тельрамунда и сурово напомнить ему, кто в Брабанте хозяин.

Отряд свой заметил, скачущий навстречу, еще издали. Они придержали коней у церкви, где на открытом месте собрался народ, а священник, взобравшись на телегу, что-то проповедовал, яростно размахивая руками и вздымая над головой Библию.

Лоенгрин подъехал, удивляясь, что рыцари внимательно слушают, а не помчались ему навстречу. Нил оглянулся, торопливо приблизился и шепнул потрясенным голосом:

- Что он говорит? Что он говорит?

- Да что случилось? - спросил Лоенгрин. - Что за особая церковь?

- Вы послушайте, - сказал Нил тихо, - ох, не зря мы прибыли...

Священник к ним спиной, не видит, но крестьяне начали бросать на них опасливые взгляды. Священник, войдя в раж, никого не замечал, вскидывал к небу костлявые руки и потрясал ими, словно стараясь раскачать небосвод и обрушить на землю.

- Господь не зря создал самый совершенный мир, чтобы мы жили счастливо и благоденствовали!.. И мы так и жили, пока не прибыл человек... да и человек ли он? Скажите мне, если человек скрывает свое происхождение, то не посланник ли он дьявола?.. Ладно, я даже допускаю, что человеку с темной репутацией позволительно пахать землю, ловить зверей или держать стремя господину, если тот в снисходительности своей допустит до таких высоких обязанностей... но - поставить такого человека во главе герцогства?