Эльвира Плотникова - Родственный обман

— Чудовище — это звереныш, подарок жене, — пояснил Мартин, отчего-то не спуская пристального взгляда с корзинки. — Мелкий, противный, вездесущий, грызущий, гадящий… — он перевел дыхание, чувствуя, как заводится, — дракоша.

— Ого! — присвистнул Даниэль, как обычно играя монеткой. — Щедрый подарок. Так малышка Эмилия тебе дала? И она весьма неплоха в постели?

Как он и предполагал, довести брата до точки кипения сейчас легче легкого. Пара пренебрежительных слов о его жене — и раздражение, копившееся весь день, превратилось в гнев. Мартин побледнел, потом побагровел, напрягся, свел брови и раздул ноздри.

— Ты подмешал приворотное зелье?

Рычащее шипение удивило. Как будто Мартин боялся повышать голос. Даниэль внутренне собрался и приготовился к неминуемому взрыву. А вслух произнес как можно небрежнее:

— Зелье имело место быть.

Мартин выдернул его из кресла, схватив за грудки, тряхнул, оттолкнул и с размаха ударил кулаком по лицу. Целился в нос, но Даниэль успел слегка повернуть голову, и удар пришелся на скулу и бровь. Вот уж когда понимаешь значение фразы «искры из глаз»! Смягчить падение не удалось — перелетев через кресло, Даниэль весьма чувствительно приложился об пол. Да так и остался лежать, картинно раскинув руки. Все внутренности отбил! И на затылке теперь будет шишка!

— Увернуться не мог?! — взревел Мартин, одним прыжком очутившись возле брата. — Вставай! Живо!

«Бровь таки рассек, паршивец», — досадливо подумал Даниэль, ощущая теплую струйку крови на виске, и огрызнулся:

— Спасибо, не хочется. Если тебе полегчало, будь добр, попроси слуг принести какую-нибудь чистую тряпку и лед.

Конечно, он мог бы увернуться и даже ответить на удар. Драка получилась бы знатная, уровень мастерства у обоих братьев примерно одинаков. Но какой смысл в разбитых носах и переломанной мебели? Даниэль отлично знал, брат не будет бить лежачего. Достаточно дать ему выпустить пар, и пусть любуется подбитой физиономией, от Даниэля не убудет. Тем более что заслужил.

Лед принесли быстро. А вместе с ним и бинты, и дезинфицирующий раствор, и кровеостанавливающий порошок, и пластырь. Чертыхаясь сквозь зубы на шипящего от боли Даниэля, Мартин обработал ранку, стянул края пластырем и шлепнул сверху мешочек со льдом.

— Может, врача? — мрачно спросил он, подавая брату бокал с арманьяком. — Пусть залечит сразу, ерунда же.

— Вот именно, ерунда, — отозвался Даниэль, снова устраиваясь в кресле. Лед он придерживал одной рукой, а в другую взял бокал. — И так заживет. А тебе — немой укор. Нечего руки распускать.

— Ну, знаешь ли! — вспылил Мартин. — На себя бы посмотрел, если б я с тобой такое же провернул!

— Успокойся уже. Справедливость восторжествовала. Все, мир?

— Иди к черту! — от всей души пожелал Мартин.

И тут же бросил опасливый взгляд на корзинку. Да что у него там? Спросить? Нет уж, пусть сам рассказывает. Сейчас важнее другое.

Даниэль довольно улыбнулся:

— И это я еще не договорил. Если будет второй раунд, будь добр, бей не по лицу. Договорились?

— Что еще?

— Зелье было, но не приворотное.

— А какое?!

— Легкий наркотик, снимающий барьеры в поведении. — Даниэль искоса наблюдал за братом, но тот уже не пытался ринуться в бой. — То есть вы сделали то, что хотели. Только отказавшись от излишней стыдливости и предрассудков.

— Вы? — Мартин снова напрягся. — То есть… оба?

— Ты сегодня удивительно догадлив.

— Хватит язвить, без тебя паршиво.

— Верю. — Даниэль сочувствующе взглянул на Мартина. — Тетушка злобствует?

— Пыталась. Теперь симулирует сердечный приступ.

— Марти! Что ж ты такого сотворил? — Даниэль пришел в неподдельное восхищение. — Помнится, в последний раз она слегла, когда ты не позволил отправить Флоренс в пансион. Что на этот раз?

— Каролина поступает в академию, Флоренс пора замуж, я не собираюсь разводиться с Эмилией, чтобы жениться на Мередит. И я вернул управление домом под свой контроль.

— За это надо выпить. Брат, ты герой.

— Попросил же, — недовольно поморщился Мартин.

— Я серьезно. А Эмилия? Не расскажешь поподробнее?

— Дан, я не собираюсь обсуждать с тобой свою женщину. Это понятно?

— О как… — Даниэль широко улыбнулся и отсалютовал бокалом. — Вот за это я точно выпью.

— Это не то, что ты думаешь.

Мартин плеснул себе еще арманьяка.

— Ты же ничего не рассказываешь. Я могу думать все, что угодно.

— Ну хорошо… — Мартин осушил бокал и налил еще. — Да, она мне нравится. Я ей — нет. Так понятно?

— Не-не-не, так не пойдет. Можешь опустить подробности вашего постельного времяпрепровождения. А дальше?

Даниэль сознательно провоцировал Мартина на разговор, как до этого — на драку. Есть вещи, которые вредно держать в себе. Да и подтолкнуть невестку в нужном направлении будет легче, узнав подробности из первых уст. Поэтому он с удовольствием слушал, как Эмилия предстала перед леди Айрин в простыне, как ловко обвела ее вокруг пальца с чаем и молоком, как пострадала от диктата при выборе гардероба.

Потом Мартин описал, как Эмилия восприняла новость о том, что находится в чужом мире. Брат определенно зря переживал, девица оказалась крепкая и выносливая. В обморок не упала, в слезах не утопила. Психанула, конечно же, не без этого. Имела право. Но довольно быстро пришла в себя и начала диктовать условия. Надо будет ее припугнуть, чтоб не зарывалась. Мартин навряд ли сможет. Попал братец в сети. И сам пока не замечает, с каким восторгом рассказывает о своей жене.

А Эмилия хороша. Маленькая хитруля. Не ошибся он в ней, ох, не ошибся. Такая способна заинтересовать Мартина. Интересно, как он будет с ней справляться? Это вызов. Мартин вполне способен прощать женские хитрости, но откровенного манипулирования не потерпит.

— …и до поздней ночи я читал ей книгу по уходу за чудовищем, — рассказывал Мартин. — Так и уснул в процессе. А посреди ночи проснулся от чавканья под ухом. Чудовище надо кормить, когда оно захочет. И если оно возжелало пожрать в два часа ночи, значит, оно будет жрать в два часа ночи. Эми так заявила, ага. И ладно бы только чавкало! Потом оно сопело, икало, рыгало и пищало. И Эми стала петь ему колыбельную.

Даниэль давился смехом. Крепился, чтобы не заржать в полный голос. Мартин не поймет. Он делает такие страшные глаза при слове «чудовище», что сразу становится понятно — натерпелся. И выкинуть звереныша из спальни нельзя, жена уйдет вместе с ним, и спать охота.

— Только угомонились… и снова пыхтят! Открываю глаза — светло уже, хоть и рано. Чудовище мирно спит на своем коврике, зато Эмилия зарядку делает.

— И чего тебе не понравилось? Хорошо же. Следит за собой, для здоровья полезно, — резонно заметил Даниэль.