Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 2

И это было неправильно. Абсолютно. Возможно, все дело было в том, что узнать Сириуса как человека у него абсолютно не было времени. Как пес он был умен, проницателен и прожорлив. К этому можно было прибавить игривость и желание защищать от всего на свете. Гримм и Блек в голове Гарри существовали в разных плоскостях.

Какой бы хорошей собакой ни был Сириус, но мальчику хотелось лучше узнать его человеческую составляющую. Например, свободно поинтересоваться мнением крестного по определенным вопросам, поделиться своими проблемами и получить реальную поддержку, в конце–концов, иметь возможность потеряться в объятиях Блека, а не довольствоваться лизанием носа в исполнении Гримма. Роптать на судьбу было бы глупо. Все–таки Блек жив, не сидит в тюрьме и наконец–то имеет хоть какое–то подобие свободы. Это действительно многого стоит. Свои желания Гарри никак иначе, кроме как эгоистичными, не называл.

Мальчик ругал себя за излишнее зацикливание на себе, своих желаниях, также и за то, что не мог довольствоваться минимумом. Желания получить сразу все и в большом количестве считал ведущими в пропасть.

К основным загрузкам, как то: работа в лаборатории, сидение в библиотеке по делу и без, теперь прибавился квиддич. В этом году Гарри решился пройти отбор на место охотника. Он вполне комфортно чувствовал себя на этой позиции, командная игра всегда привлекала его. Будучи вратарем, он был ограничен в движениях и не так остро чувствовал азарт игры. Все его внимание сосредотачивалось только на кольцах. Нападать было куда интересней, чем защищать.

Господин Мейер спихнул на Гарри большую часть работы с Волчелычным зельем, беря на себя только самые сложные и ответственные этапы. Остальное время он работал над усовершенствованием универсального выявителя ядов. Но пока дела у него шли не очень хорошо. Профессор несколько раз порывался все бросить, открыть свою аптеку и заняться варкой основных лечебных зелий. По его мнению, занятие наукой было абсолютно неблагодарным делом. Оно зачастую не приносило никаких видимых результатов, а только заставляло мучиться и терять покой.

Поттер несколько раз порывался написать письмо Касиану и поинтересоваться мотивами его поступка, но через несколько тщательнейшим образом выведенных строк откладывал перо в сторону. Ответ действительно страшил. Что если родной брат решил подставить Дориана? Лишить его поддержки клана. Для многих чистокровных магов род значил очень много, они были привязаны к собственной фамилии, назубок знали родословные, которые зачастую превышали семь колен. Для вампира семья и клан значили еще больше. Они не мыслили себя вне его. Возможно, все дело в том, что их относили к категории разумных существ, даже не людей. Вампиров везде недолюбливали, потому что боялись. В свободной продаже были книги, в которых рассказывалось, как якобы обезопасить себя от них, а по сути — как уничтожить.

Даже Локонс не обошел вниманием эту тему, написав «Встречи с вампирами». По сути, это было повествование о том, как он, великий и блистательный Златопуст, выслеживал кровопийц, нападающих на жителей магической деревушки в горах. Перед написанием сего труда Локонс даже не озаботился изучением иерархии вампиров и причин, по которым они обычно выходят на охоту. Книга пользовалась бешеной популярностью, и все рассказанное в ней воспринималось всерьез. Именно благодаря таким опусам в магическом обществе предубеждения против вампиров усиливались, заставляя последних держаться еще ближе друг к другу.

Лишиться поддержки клана — значит, остаться совсем одному против неразумной толпы. Найти достойную работу вампирам всегда было тяжело, так же, как и оборотням. Люди из–за своих страхов делали чудовищ из других. Когда тебя изо дня в день называют монстром, то не проще ли оправдать это каким–нибудь отвратительным поступком, чем лелеять свою честь и сносить пустые оскорбления? Вампиры предпочитали иметь дела с магглами, вкладывая свои средства в развитие их бизнеса и позже получая с этого проценты, либо сами занимались перепродажей. Так же они активно занимались сельским хозяйством. Они скупали у магглов продукты по одной цене, а магам уже перепродавали с хорошей накруткой.

Самое смешное, что начали они это с перепродажи чеснока еще в то время, когда скрываться от магглов считали ниже своего достоинства, а в Европе еще не загорелись инквизиторские костры.

Некоторые экзальтированные девы и юноши бегали за вампирами с чесноком и осиновыми колами. Данные атрибуты просто изымались у фанатиков и забрасывались на склады, бойцов с честью отправляли домой. Через какое–то время они возвращались к ним с новой порцией атрибутов. Склады переполнялись. Чеснок не успевал съедаться самими вампирами, и тогда они задумались о перепродаже. Часть осиновых колов шло в качестве дров в зимнее время.

Через некоторое время, закутываясь в дорожные плащи и надвигая на лица глубокие капюшоны, под видами калек вампиры начали продавать фанатикам их же чеснок и прочую атрибутику. Оборот запустился, это предприятие стало приносить деньги. Доход был небольшим, но все–таки являлся стабильным.

Позже этим стало заниматься гораздо сложнее. Люди прознали о разрушительном влиянии серебра на вампиров и те перестали интересоваться чесноком и осиной, а заниматься перепродажей того, что в любую минуту действительно могло убить тебя или причинить вред, стало просто опасно. Вести оседлую жизнь тоже стало тяжело. Пришлось начать скрываться и от людей, и от магов. О торговле пришлось забыть, но деньги для жизни так же требовались.

Вампиры стали браться за любую работу, в основном они шли в наемники. В смутное время убийства были востребованы и стоили недешево. Общество само создало предложение своим спросом. Позже стало возможно вернуться к торговле. Вампиры стали приобретать земли, нанимать людей и возделывать почвы. Некоторые открывали магазины. Жить среди людей стало легче, главное было не раскрывать свою суть. А вот маги до сих продолжали их бояться, особенно припоминая о том, насколько искусны вампиры были в убийствах.

Пройдя через предложенный Касианом ритуал, Дориан стал бы полностью зависим от Гарри, не утратил бы своей индивидуальности, но не смог бы возражать своему хозяину и огорчать его.

Было страшно от того, что существовали те, кто разработал столь отвратительный ритуал. Возможно, вампиров маги воспринимали не более чем магических животных. Если можно использовать в хозяйстве, то почему же не воспользоваться и другими существами?

От этого стало горько. Как только люди так могут поступать? Игнорировать чужие эмоции и чувства? Как можно заставить предать собственную душу?