Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 2

Спустя какое–то время все, кто находился в каюте, сидели на полу и громко смеялись, глядя друг на друга. У кого–то внезапно появился хвост, кто–то щеголял страусиными перьями вместо волос, одни кукарекали, другие похрюкивали, а кто–то просто пританцовывал на месте.

Виктор сидел в балетной пачке, а Каролина нервно поглаживала новоприобретенные пушистые усы. Сам Гарри продолжал отбивать чечетку.

Пожалуй, с сентября это было самым веселым моментом, связанным со школьной жизнью, и мальчику как никогда хотелось сохранить эту радость как можно дольше.

Ноябрь деловито принялся вымораживать землю вокруг замка, проникать с ледяными ветрами в школу, через щели в окнах гостиных и учебных кабинетов и осыпать всех снегом. В общем, вел себя так, будто бы именно он был первым зимним месяцем, а не декабрь.

Гарри скопировал необходимые страницы из книги, что дал ему брат Дориана, и занялся переводом. Румынский оказался весьма сложным языком, кроме нецензурных выражений на нем, приветствий и прощаний, он не знал ни слова. Огромные словари были плохими помощниками во всем этом. Грамотно подобрать именно то значение, что подразумевалось изначально, было проблематично. Текст писался тем, кто предпочитал философствовать и использовать высокопарные выражения. Даже простое «сделать надрез на запястье», этот некто описывал как «и длань свою благословить прикосновением лезвия ножа, к месту тому, что отзвук жизни несет в себе». Тот, кто писал это, явно наслаждался тем, как замысловато и витиевато выражался, а Гарри теперь приходилось мучиться с его творческими потугами.

Вместе с тем, как мальчик пробирался через дебри высокопарностей, появлялись новые вопросы. Во–первых, почему Касиан не перевел этот текст сам. Английским он владел превосходно, русским, скорее всего, тоже. Сделать нормальное описание ритуала не составило бы труда. Во–вторых, если это был относительно безопасный ритуал, то почему о нем ничего не знал сам Дориан и зачем нужно проворачивать что–то за его спиной? Вряд ли Стан не рассматривал все возможные варианты. Перевести всю книгу самостоятельно не представлялось возможным. И в-третьих, книга имела странное название «Кусая вампира».

Поттер никак не мог отделаться от ощущения близко подобравшейся опасности. Беспокойство буквально съедало его изнутри. Необходимо было сделать хоть что–то. Тем более, описание ритуала было весьма странным, такое ощущение, что вампира в нем просто связывали множеством цепей странных клятв.

Устав от какой–то неопределенности и сумбура в мыслях, он просто в один из дней отловил Дориана в коридоре общежития и втащил в свою комнату, после чего наложил на дверь несколько запирающих и защищающих от прослушивания заклинаний.

Стан смотрел на Гарри как на безумца и, по всей видимости, был уверен, что тому нужна срочная помощь, желательно медицинская.

— Что случилось? — после долгого молчания поинтересовался он.

— Я виделся с твоим братом на Дне Дурмстранга, — прямо ответил Гарри, извлекая из своего сундука книгу. — Он передал мне это.

Дориан резко побледнел и поспешно сел на кровать, выхватив перед этим из рук Поттера книгу.

— Сколько из нее ты успел прочесть? — тихим, срывающимся голосом спросил он.

— Она на румынском, так что только часть той главы, что он рекомендовал мне. Я две недели занимался переводом.

— Какую именно главу ты читал?

— Седьмую, — ответил Гарри, садясь на кровать своего соседа.

Дориан нахмурил брови, открыл книгу и начал ее читать, с каждой минутой бледня все сильней.

— Ты понял, что тут написано?

— Нет, только отрывки. Именно поэтому и решился рассказать тебе обо всем.

Полувампир нахмурился и тряхнул головой, отбрасывая ненавистную челку с глаз.

— Это обряд подчинения. Обращение наоборот, — Дориан выглядел очень уставшим. — Я просто стал бы твоей комнатной собачкой, с радостью ожидающей приказов, а в награду я всегда был бы привязан к твоей крови.

Стан встал с постели и начал ходить по комнате туда–сюда.

— Касиан не соврал, он просто не договорил, — полувампир сел посреди комнаты на пол и запустил руки в свои волосы, растрепав тем самым себе хвост. — Ритуал помог бы мне. Я получил бы твою кровь, мы стали бы сродни сообщающимся сосудам. Но в случае твоей смерти через какое–то время погиб бы и я. В случае моей смерти ты ощутил бы что–то похожее на дискомфорт, не более. Ах да… в случае подобного приручения я никогда не смог бы принять право на заботу о Клане.

Дориан с силой ударил кулаком по полу.

— Как Касиан мог так поступить со мной? — мальчик перевел дыхание и попытался успокоиться. — Эта книга принадлежала Охотникам на вампиров. Эта организация была сродни Инквизиции, преследовавшей магов. Тут много мерзких ритуалов… Тот, что он предлагал провести тебе, раньше делал из вампиров что–то похожее на собак–ищеек, выслеживающих своих сородичей. В награду они получали возможность испить немного крови хозяина. Вампиры в такие моменты испытывали настолько сильное и острое удовольствие, что не могли уже противиться желаниям хозяина, потому что появлялась сильная зависимость от получения награды. Это так унизительно! Лучше смерть, чем… чем такое!

Казалось, что отчаяние и ужас, шедший от полувампира, можно было пощупать руками.

— Гарри… Гарри… Скажи, как родной брат мог так поступить со мной? Как мог пожелать мне такой страшной участи? Как? Из–за призрачной возможности того, что власть перейдет ко мне, минуя его? Или его ненависть ко мне простирается так далеко?

Дориан прижал к себе книгу.

— Хорошо, что ты не успел перевести все это, а то, что перевел, не смог толком разобрать. Пришлось бы стирать тебе память или… — Дориан поморщился. — Убить. Тут слишком много страшных вещей… Это не просто о том, как от нас защититься. Это пособие по пыткам, извращениям и унижениям вампиров. Редкая мерзость!

Гарри сел рядом с Дорианом на пол и положил ему руку на плечо.

— Может, Касиан решил, что нет иного выхода. Что я… я не причиню тебе никакого вреда и не буду никак использовать. Возможно, он понимает больше, чем мы думаем…

Дориан отчаянно покачал головой.

— Нет… Лучше смерть, чем такая жизнь… Это предательство, Гарри. Но знаешь, в чем дело? Я не расскажу отцу о похищенной книге. Просто не смогу так поступить с братом. А он смог…

— Я думаю, ты поступаешь правильно.

Полувампир шумно сглотнул, а потом перевел взгляд на шею друга. Его глаза стали из темно–красных ярко–алыми. Дориан нерешительно провел по шее Гарри рукой, а потом повалил мальчика на пол и прижал его своим телом к ковру.

— Как же сильно я хочу закончить свою агонию и мучения. А еще… Я устал. Скажи, вот скажи, почему я? За что я? Вероятность, что кто–то из нашего рода испытает подобное, ничтожно мала. Но почему–то это мизерный процент оказался страшной реальностью для меня. Я ни в чем не виноват. Так почему и я обязан так страдать, выгорая душой и телом?