Лев Гроссман - Волшебники

Прошел час, следом другой. Страх накатывал на Квентина потными сокрушительными валами. Здесь происходило что-то очень плохое, неясно только, что именно — и началось это после его проделки. Ну надо же быть таким дураком! Он трусливо радовался, что не может пошевелиться — это освобождало его от совершения подвигов.

Неизвестный как будто не сознавал, что в комнате, кроме него, кто-то есть. Молчал, как мим, и совершал столь же нелепые действия. Поднес кулак к корабельному хронометру на стене, но не ударил, а медленно продавил стекло, сломал стрелки, сокрушил механизм — как будто думал, что часам так больнее.

Урок должен был кончиться бог весть когда — что они себе думают там, снаружи? Где Фогг? Почему парамедичка, когда ее помощь действительно требуется, пропадает куда-то? Хотел бы он знать, что сейчас на уме у Элис. Если б его парализовало чуть-чуть под другим углом, он мог бы видеть ее лицо.

Тишину нарушил голос Аманды Орлов. Она как-то освободилась и теперь ритмично, не теряя спокойствия, произносила слова, которых Квентин ни разу не слышал. В них гремели зловещие фрикативные звуки — это была боевая магия, призванная порвать врага в самом буквальном смысле. Где она, интересно, этому научилась? В Брекбиллсе такие заклинания не включались в учебный процесс и уж тем более не использовались. Закончить Аманде не удалось: она заверещала, как при быстрой перемотке, и скоро умолкла совсем.

Утро перешло в день. Бредовый сон, где паника перемешивалась со скукой, все так же сковывал третьекурсников. Снаружи слышались какие-то звуки. Из окон Квентин видел только одно, да и то краем глаза, но там что-то застило свет. Шесть или семь голосов пели что-то в унисон на фоне мерных ударов. Дверь осветилась вдруг так, что стала прозрачной, под полом перекатывался грохот, но мужчину в сером костюме все это, похоже, не беспокоило.

За окном мотался на ветру красный лист, продержавшийся дольше своих собратьев. Квентин смотрел, как ветер треплет его, и думал, что ничего красивее в жизни не видел. Посмотреть бы на это еще хотя бы минуту — он все бы отдал за эту минуту наедине со своим красным листком.

На этой мысли он то ли впал в транс, то ли просто уснул. Разбудило его тихое пение мужчины на подиуме:

Спев это, неизвестный стал мурлыкать без слов и внезапно исчез. Квентин не сразу заметил, что его больше нет — в основном из-за профессора Марча, простоявшего все это время с открытым ртом. Как только другой пропал, Марч мешком свалился с помоста и грохнулся об пол.

Квентин, попытавшись встать, рухнул в проход. Руки, ноги, спина затекли и отказывались повиноваться. Под коленками, распрямившимися как после долгого перелета, вскипали пузырьки ослепительной боли, слезы облегчения увлажняли глаза. Все закончилось благополучно, ничего страшного не случилось. Элис постанывала, чьи-то башмаки — возможно, ее — лезли ему в лицо. Стоны и рыдания сотрясали аудиторию.

Позже Квентин узнал, что Фогг собрал весь свой штат почти сразу после появления незнакомца. Защитные чары колледжа засекли чужого мгновенно, но сдержать не сумели. В экстремальных условиях Фогг с любой точки зрения проявил себя компетентным боевым командиром: быстро, спокойно и четко оценил ситуацию и умело распорядился имеющимися ресурсами.

За утро вокруг башни, где помещалась захваченная аудитория, соорудили леса. Профессор Хеклер, надевший сварочный шлем для защиты глаз, чуть не поджег башню своей пиротехникой. Героические попытки профессора Сандерленд пройти сквозь стену успеха не принесли — да и неясно было, что она будет делать, если пройдет. Даже Бигби явился на помощь и применил некие эльфийские чары, от которых другим преподавателям, как показалось Квентину, стало не по себе.

В тот же вечер после обеда, сделав обычные объявления, Фогг попытался дать студентам отчет о случившемся.

Стоя во главе длинного стола, он выглядел старше обыкновенного. Когда мрачные первогодки окончательно убрали посуду, он поправил манжеты и потрогал лысеющие виски.

— Многие из вас не удивятся, услышав, что кроме нашего существуют и другие миры. Это не догадка, а факт. Я в них никогда не бывал, и вы тоже не побываете. Искусством перехода из одного мира в другой владеют очень немногие, однако известно, что некоторые из этих миров обитаемы.

Враг, с которым мы столкнулись сегодня, может быть очень велик. (Так после этого все и стали называть существо в сером костюме: Враг.) То, что мы видели, — лишь его часть, которую он просунул в сферу нашего бытия. Что-то вроде детской ручонки, шарящей в приливном озерке на пляже. Такие явления уже наблюдались и описаны в литературе как разрастание.

О его мотивах мы можем только догадываться, — тяжело вздохнул Фогг. — Мы для этих существ как силуэты пловцов, движущихся по поверхности их мира; пловцы иногда ныряют, но глубина их погружения всегда незначительна. Как правило, они не обращают на нас внимания, но сегодня, к несчастью, заклинание профессора Марча привлекло чем-то Врага. Какая-то ошибка или помеха позволила Врагу проникнуть в наш мир.

Квентин внутренне содрогнулся, но виду не показал. Это из-за него все вышло.

— Враг поднялся наверх витками, — продолжал Фогг, — как глубоководная акула к пловцу. Истинные его мотивы недоступны воображению, но похоже, что он действительно искал что-то или кого-то. Не знаю, нашел ли он то, что искал — возможно, мы никогда этого не узнаем.

Обычно Фогг излучал уверенность, слегка смягченную природным комизмом, но сейчас определенно выглядел сбитым с толку.

— С инцидентом, о котором я говорю, покончено, — объявил он, потеребив галстук. — Студенты, ставшие его непосредственными свидетелями, пройдут осмотр, как медицинский, так и магический, и будут очищены в том случае, если Враг как-то коснулся их. Все завтрашние занятия отменяются.

С этими словами он повернулся и вышел, хотя все ждали какого-то продолжения.

Но все это было потом. Пока что Квентин лежал на полу и чувствовал себя просто великолепно. Худшее позади. Он совершил страшную ошибку, но теперь все опять хорошо. Век бы так лежать и смотреть на сиденье стула, корявое и шершавое снизу — прекрасное, очаровательное сиденье. Это даже здорово, пережить такую опасность, чтобы потом всем рассказывать. По-своему он герой. Первое, что надо сделать, — потрогать теплую лодыжку Элис рядом со своей головой. Спасибо судьбе за то, что он снова ее увидит.

Он не знал еще, что Аманда Орлов мертва: Враг ее съел живьем.

Остаток третьего курса прошел в атмосфере полувоенной бдительности. Колледж заперли как физически, так и магически. Преподаватели обходили его границы, обновляя и укрепляя защитные чары. Пухлые щечки профессора Сандерленд порозовели после целого дня на холоде и прокладывания полос из разноцветного порошка на снегу. Позади нее шла профессор Ван дер Веге в качестве контролера, впереди — целый отряд студентов, расчищавших ее тропу от валежника: процесс не должен был прерываться ни на минуту.