Павел Шмидт - Мелкинд Виллейн (Золотой Талисман) (СИ)

- Значит и ты, Виллейн, превратишься в кого-то плохого? - тревожно спросил Эритор.

- Я не ведьма! Чтобы превратится в противоположность, надо сперва кем-то стать, - ответил я, но не Эритору, Унрулии, глядя в глаза.

- И каждый стремится заполучить свою удачу, наплевав на соседей, на будущее чужой земли, - горько произнесла Унрулия.

Я пожал плечами.

- Таковы люди. Можно забивать ведьм камнями, но что это даст, кроме радости толпе?

- Люди? Не только люди, но и гномы, и эльфы, кто угодно! Разве мелкинды исключение?

- Конечно, нет! - ответил я. Добавил, блеснув улыбкой: - Исключение - я!

Дверь хижины упала как подъемный мост замка перед атакой рыцарской конницы. Мы замерли в ожидании, в клубах очажного дыма ступила молодая девушка, на руках высохшее тело ведьмы. Не обращая на нас внимания, идёт к озеру. У кромки воды руки разжались, тело кануло с тихим плеском, камнем на дно. Девушка обернулась, ладонь Унрулии крепко закрыла глаза Эритору, тот завертел моськой подглядеть.

- Одежда найдётся? - спросила девушка, глубокий женский голос чарует, бросает в жар. Крестьяне не могут оторвать взгляд от зовущего тела. - Зовите меня Рилайной!

От холода соски на ядрах грудей заострились, целят в меня. Девушка улыбнулась поощряющее.

- Но ты можешь звать Рилей, милок!

Прежде чем солнце окончательно утонуло в болоте, последние лучи коротко пали на верхушки далёких гор. Заласские горы стары, редкий пик блестит льдом в зимний период, к середине лета белые шапки давно истаяли. Тем более странно увидеть сияющий кончик. Вершина полыхнула на миг оранжевым пламенем, погрузилась во тьму. Я понял - это и есть цель путешествия. На карте чародея всё просто: кружок Беверка - столицы королевства Джерона, волнистые линии болот. Дальше в предгорьях Дециар, столица Ретунии, на пути к перевалу. Гора Талисмана обозначена у края карты, осталось два дня и можно успеть. Если бы не застряли в проклятом болоте!

- Рилайна! Пойдешь с нами, кому говорю! - увещевает набольший. - Дома заждались, народ волнуется!

Скамейка вынесена под чистое небо - в хижине от ведьминого варева не продохнуть. Рилайна сидит, поджав ноги на другом конце от меня, стати прикрыты мужской рубахой, хорошо, прежний хозяин широкоплеч, достаёт хотя бы до бёдер. Недоросль зябко ежится, голый по пояс, взор прилип к округлостям молодухи.

- Что делать в скучной деревне, морковку растить? Ну уж нет!

- Что проклятая ведьма с тобой наделала! Опомнись, неужели останешься здесь, посреди гнилых болот?!

- О, ты бы хотел, чтоб всегда была рядом, продолжить тискать тайком! - фыркнула Рилайна, ничуть не смущаясь.

Дядя-набольший побагровел, рот шамкает как у рыбы на берегу, рванул за ворот рубахи.

- Да ты... как ты... враньё! Не верьте, люди!

Я даже не пытаюсь вникать, где правда, где ложь. Унрулия аристократически морщит носик. Эритор не обращает на разговор внимания, грызёт горбушку чёрствого хлеба из скудных припасов.

- Нет, дядя, с вами я не вернусь!

- Прозябай тогда в халупе! Пока упыри не съедят! - в сердцах воскликнул крестьянин. - Поутру отправляемся обратно, кто хочет - с нами!

Я гляжу на небо, полное далёких звезд. Кто из крестьян смотрит на звёзды? Даже лорды не смотрят, не подымут взор и горожане. Только чудаки из колдовских башен, отшельники и бродяги могут позволить себе роскошь. Приникнуть к окуляру диковинного прибора прознатцев, или просто подложить седло под голову, глядя ввысь.

К звёздам добавились огоньки, болотные светляки мечутся над головами в беспорядочном танце, ревниво поодаль от двери хижины, как бы говоря: у нас собственный свет. В хижине на очаге бурлит котёл, пахнет травами, противно и горько.

- До утра далеко, ложитесь-ка! Здесь должно быть безопасно, - сказал я.

Унрулия бросила оценивающий взгляд на меня, на Рилайну, повела сына спать, куда-то за дом. Крестьяне насупились, дожирают припас возле лодки. Никто не хочет ночевать в ведьмином логове. Рилайна сбегала в хижину, медленно, как кошка, садится на скамью рядом. Я с радостью чую тепло голого бедра - иду на поправку.

- Вот, выпей! - сказала Рилайна, протягивает по-детски пухлыми пальцами кружку питья. Бедро жмётся сильнее.

- Что это? - спросил я настороженно.

- Крепило. Поможет с ногами, выпьешь - враз побежишь, как укушенный!

Я принял кружку, пахнет гадостно. Подумалось: будь отрава, запах был бы лучше. Ёрзаю, как бы устраиваясь, в попытке незаметно отодвинуться.

- Тебе лет сколько, Рилайна?

- Говорю, зови меня Риля!

Девушка насупилась, в синеве глаз грозовые молнии.

- Сколько лет тебе, Риля? - послушно повторил я.

- Семнадцать! - ответила Рилайна, смотрит с хитрецой. - Будет через год-два.

Мне стало смешно, девушка неуклюже пытается флиртовать, беда, что особо не с кем. Ведьмин дар дает о себе знать сразу, разбудил женскую силу. Крепило это, откуда деревенской девчонке знать рецепт? Точно, дар ведьмы!

Я отхлебнул, жидкость на вкус не столь противна, побежала, горячая, внутрь, разливается огненной волной по жилам. В ногах зуд, как отлежал, пока слабый, подёргал туда-сюда. Рилайна смотрит на результат с интересом, да не на ноги. Ладошка на бедре, медленно, как змея, ползёт вверх. Меня бросило в жар, щёки пунцовые, хорошо, впотьмах не видно.

- Я тебе глаза выдавлю, вертихвостка!

Рилайну подбросило от неожиданности. Напротив, руки в бока, Унрулия.

- Вы что удумали?!

- Постой! - сказал я заплетающимся языком. - Это просто лекарство, снадобье ведьмы. Смотри, мне уже лучше, даже встать смогу!

Я пытаюсь подняться, удалось, но ноги тотчас подломились и я рухнул на Рилайну, носом во что-то большое и мягкое.

- Тебе какое дело? Сама приголубить не спешишь, так меня не гони! Или, уже привлечь нечем? - не осталась в долгу Рилайна, подбородок ввысь, чтоб бросить взгляд свысока, плечи отводит назад, выставив внушительных размеров женский щит и меч.

Унрулия опешила на миг, схватила меня за руку, тянет прочь. Рилайна вцепилась в другую. Обе дышат яростно, груди вздымают вверх, вниз, взгляды полны молний - я невольно втянул голову.

- Э-э, девочки... стоит так ссориться из-за меня?

- Причем здесь ты?! - рявкнула Унрулия.

Рилайна набрала воздуху выпалить язвительное, не успела: с дальней стороны островка знакомый вой, совсем близко!

- Эритор! - закричала Унрулия, бросилась куда-то за хибару.

Рилайна тотчас забыла про меня, припустила к лодке. Я обернулся вослед, Рилайна быстро пропала во тьме, сверкая белой задницей из-под рубашки. Вот ведь стерва! Я заковылял к хижине, вилы - единственное оружие - там.

Шаг, правую ногу полоснуло как бритвой, от пальцев до пояса, я с трудом сдержал стон. Второй шаг, у лодки шум голосов, резкий шлепок, следом тонкий вскрик. Ещё шаг, режущая боль вышибает слезу, вторая нога как деревянная. Шаг, спереди вой, ещё громче, Унрулию и Эритора не слышно. Пятый шаг. В хижине стены, защитят с трёх сторон. Очаг под котлом почти прогорел, слабые блики тянутся красной дорожкой к берегу.