Ульяна Соболева - Венганза. Высшая мера

— Лучше убей! — крикнула она.

Я ей противен настолько, что она предпочитает умереть, чем чувствовать мои прикосновения.

— Ты каждый раз мечтала о нём, лежа со мной в постели? Каждый? И стонала ты тоже, представляя его вместо меня? — выдернул пальцы, смотря её прямо в глаза. — Нееет, такого подарка я тебе не сделаю. Ты будешь вымаливать у меня смерть, — прорычал напротив её губ.

Выхватил нож из-за голенища ботинка, поворачиваясь к своей жертве. Лживая тварь напряглась, увидев блеск лезвия в моей руке, но я остановился рядом с её мужем. Резко вонзил нож по самую рукоятку в место рядом с его пахом. Его крик эхом отразился от стен подвала.

— Я сделаю тебе подарок лучше! — зло усмехнулся. — Я позволю тебе наблюдать за смертью любимого мужа! — провернул нож в его ране.

Криков не было. Из его горла вырывались хрипы. Избитое тело натянулось как струна, реагируя на удар ножом. Я вытащил окровавленный метал. Поднес лезвие ко рту, слизывая с него кровь. Металлический вкус растекся по горлу. Поднёс нож к шее ничтожества, добровольно разрушившему свою жизнь, хватая его за волосы и запрокидывая назад его голову.

Повернул лицо к его жене, кайфуя от её страха и слез.

— Хочешь, чтобы я прекратил его мучения? — усмехнулся. Твою мать, что же я был за ничтожеством, бегающим за этой шл**ой!

Она закрыла глаза, продолжая рыдать. Что ж, будем расценивать это как положительный ответ. Провел лезвием, слегка касаясь его кожи, на которой тут же выступили капли крови. Размазал алые капли клинком по его шее.

— Ни один из вас, тварей, не дождется пощады! — закричал, отпуская его голову и вонзая нож ему под ребра. — А ты, тварь, будешь мучиться гораздо дольше и болезненнее, чем тот, ради кого ты вонзила мне нож в спину, — вынул клинок, обходя его и вонзая нож между позвонков.

На удивление его тело ещё было способно реагировать. Живучий слизняк оказался.

Она что-то орала, но я её уже не слышал. Жажда крови, мести и ярость застили мне глаза, и отключили остальные чувства.

Мне было мало тех мучений, что я доставил им обоим. Мне было необходимо, чтобы их обоих корежило так же, как внутри горел я. Обвел взглядом подвал, сразу же наткнувшись на ящики рома, стоящие друг на друге у стены. #286594186 / 12-сен-2015 Вытащил две бутылки, открывая одну на ходу зубами и делая несколько глотков. Остановился напротив куска окровавленного мяса, с презрением осматривая его. Приложил бутылку ко рту, опустошая её на половину.

— До сих пор не могу понять, как ты могла после меня быть вот с этим, — сплюнул на пол, представляя их переплетенные тела. — За это, мразь, ты будешь наблюдать за его агонией.

Резко подошел к окровавленному телу, выливая на него остатки содержимого бутылки. Открыл вторую и повторил свои действия. Достал из кармана зажигалку, поднося к куску этого богатенького дер*ма.

— Сейчас мы и проверим, так ли это страшно гореть в аду, как говорят.

Огонь охватил его тело моментально, освещая помещение ярче солнца.

Я наблюдал, как бьется его тело окутанное огнем. В этот момент анестезия, которой снабдило меня мое же тело, от предательства прекратила свое действие. Крики предсмертной муки звоном отдавались от стен. Я повернул голову к Марина и увидел ее повисшую на цепях без сознания. Она находилась на опасно близком расстоянии к огню. Я подошел к ней, высвобождая ее из плена цепей. Ее тело было сплошь покрыто кровоподтеками и ссадинами. Я перенес ее к дальней стене. Ее обнаженное тело больше не походило на то, которым я восхищался и любил. Я превратил его в один сплошной синяк… В голове пульсировала мысль, что она заслужила все это. Но в груди щемило от того, что я собственноручно сделал это с ней. Злость за противоречивые чувства, все ещё вызываемые этой девкой, снова начала накрывать меня. Я услышал шаги на лестнице и понял, что на ней нет ни нитки, прикрывающей её от постороннего взгляда. Осмотрел подвал и нашел то, что мне требовалось. Миновал все ещё горящее тело, поднял тряпку, прикрывающую оружие, и укутал в неё девчонку. Приложил пальцы к шее, прощупывая пульс. Ещё жива.

В дверном проёме появился Хавьер, осматривая происходящее внутри. Я подошел к ящику с ромом, взял две бутылки и направился к выходу.

— Разберись с этим. — кивнул на горящий факел, — и отнеси эту к доку, пусть починит, — показал на девчонку, лежащую у стены, и быстрым шагом направился в кабинет.

Я превратил пол моего кабинета в кладбище пустых бутылок. Осколки разбитого стекла блестели повсюду, создавая раздражающее мерцание. Заливать воспоминание о последних нескольких днях, а если быть точнее — о месяцах, было пустым занятием. Сидя под столом, над моим стояком трудилась какая-то девка. Но я не мог даже поднять голову, чтобы посмотреть, кто это. Перед глазами мелькали картинки, как Марина вместо неё заглаживает свою вину, но в кабинет врывается её муж и, не отрывая её от дела, имеет сзади. Я был мертвецки пьян.

Не поднимая своей откинутой назад головы, схватил её за волосы, отшвыривая через стол к стене.

— Тварь! — резко встал с кресла, пошатываясь. Осмотрел кабинет, выискивая гребаную парочку, сгорая от желания разорвать их на части.

Перед глазами уродливый туман, прячущий их от меня. Их смех окружил меня.

Поворачиваюсь на месте, пытаясь ухватиться за них, но эти твари убегают от меня.

— Я буду медленно отрывать ваши части тела, когда поймаю вас! — крикнул этим ублюдкам.

Туман расступался, открывая мне дорогу к мести. Я следовал по открывшемуся мне пути, наткнувшись на неё. Она забилась в угол, спрятав голову у себя на коленях.

— Вот ты где! — схватил её за волосы, поднимая с пола.

По её щекам катились ручейки слёз. Лизнул щёку, пробуя её слезы на вкус.

— Что же ты плачешь? Боишься умирать? — усмехнулся, услышав усилившийся всхлип. Схватил её рукой за шею, сжимая её. — Надо было плакать раньше! Сейчас я покажу тебе настоящего Ангела…

— Не надо, пожалуйста. Я только выполняю свою работу, — запищала маленькая дрянь.

— Бл***ь, как же я сразу не понял, что ты просто шл*ха! — ударил её головой об стену. — Ты ничем не лучше других! Другие не притворяются невинными! А ты! Ты ничтожество! — снова удар об стену. — Ты грязная подстилка! — ещё удар. — Надо было мне отдать тебя своим амигос, чтобы они поживились тобой!

Я бил снова и снова, пока кровь не забрызгала всю стену.

Осознание того, что я только что убил её, прострелило сквозь меня.

Я присел над ее телом.

— Котенок, — схватил за плечи. — Котенок! — снова потряс ее, но она не

шевелилась. — Твою мать, Марина! — закричал, обнимая ее за плечи и уткнувшись носом в ее шею.

Марина мертва. Я убил. Её больше нет.

Я прижимал её тело к груди, уткнувшись носом в её волосы, надеясь вернуть её к жизни. Меня не просто трясло, меня лихорадило. Моя девочка! Моя ласковая нежная девочка лежит мертвая в моих объятиях, убитая мной! Больше никогда я не увижу её больших голубых глаз, сияющую улыбку, не почувствую прикосновение её тонких пальцев.