Ульяна Соболева - Венганза. Высшая мера

Я убил её! Раздавил! Уничтожил ту, которая заставила моё сердце биться снова.

— Ангел, это не Марина- услышал голос, пробивающийся сквозь повисший густой туман.

— Ангел, Марина жива. Её вылечили… — голос стал четче. Чья-то рука схватила тело в моих руках. Я вцепился в него изо всех сил.

— Нееет! — заорал. — Она моя! — резко вскочил на ноги вместе с телом и увидел перед собой Хавьера.

— Бл*дь, Ангел, Марина жива! — сказал он. — Её вылечил док! Посмотри на неё! Это НЕ МАРИНА! — Я слышал его, но не понимал, что за бред он несет. — У неё даже цвет волос другой! Это шлюха, наркоманка, которая сдала нас копам и отрабатывала у нас долг. И она жива. Тебе привести Марину? Или ты мне всё-таки поверишь? — он подошел ко мне ближе.

Его слова медленно доходили до моего сознания. Я отодвинул от себя тело, посмотрев на лицо девушки. Под кровавым месивом невозможно было распознать ни одной знакомой черты. Слипшиеся волосы были угольно-черного цвета.

— Ты хочешь сказать, это не она? — продолжал держать мертвое тело в руках, переваривая информацию. В голове гудела лишь одна мысль: «Она жива!»

Он протянул руки, забирая тело. Я разжал пальцы, отпуская его. Мысль о том, что Марина жива, билась в моей голове, словно звон колокола. Я наблюдал за Хавьером, пытаясь понять, не лжет ли он. Амиго передал труп за дверь. Развернулся, сел в кресло, закуривая, и протянул мне пачку сигарет. Несколько секунд смотрел на протянутый предмет, не понимая, что Хавьер от меня хочет. Затем протянул руку, вытягивая одну сигарету из пачки.

—Ангел, это, конечно, не моё дело, но тебе уже реально сносит крышу, — сказал он, выдыхая сигаретный дым.

Я развернулся и, пошатываясь, подошел к столу, усаживаясь на край. Нащупал в кармане зажигалку, и поджег сигарету.

— Ты прав, это не твоё дело, — сделал затяжку, — и… — выдохнул дым, — я все контролирую, — уставился в угол, в котором убил девушку, принявшую за Марину.

Он меня отчитывал как пацана. Бл***ь, как я докатился до того, что мой помощник говорит мне, что нужно делать. Часть меня хотела размазать его по стенке, а вторая понимала, что каждое его слово — верное. Никогда раньше я не напивался до того, что не контролировал происходящего. Как я мог допустить такое, что потерял ощущение реальности? Хавьер прав. Эта девка выбила почву у меня из-под ног и мне нужно снова как-то твердо встать на ноги. Она жива. После всего, что она сделала, она жива. Тяжесть с громким звуком упала с моих плеч, и в тоже время я понимал, это не конец. И мне потребуется вся воля, чтобы бороться с собой.

После разговора с Хавьером я пытался сосредоточиться на делах, но мысли снова и снова возвращали меня к последним часам, дням, месяцам… В какой момент я допустил промах? Как смог подпустить её настолько близко, что после её предательства вместо того, чтобы отправить вслед за мужем, оставил и даже позаботился о её целостности. Залитый в глотку алкоголь не помогал потушить гнев, пылающий внутри. Мысль о том, что я мог её убить, пробуждала во мне лавину отчаяния, отчаяния от того, что не могу допустить её смерти.

Я знал, что никогда не смогу её простить. Желание наслаждаться её мучениями в ответ на бездну, которая благодаря ей поглотила меня всего, гудело во мне. Но что бы я не делал, перед моими глазами всплывало её изуродованное, бесчувственное тело. Как бы сильна не была моя ненависть к ней, я не хотел запоминать её такой.

Захватив бутылку рома, я отправился в комнату наблюдения. Внутри оживленно болтали два пса.

— ВОН! — рявкнул на них, открывая дверь.

Не медля и секунды, они покинули комнату. Свалился в кресло перед мониторами. На множестве экранов отображались все комнаты в доме, кроме моего кабинета. Я видел каждого, кто находился в этот момент здесь. Но меня интересовал только один монитор.

Она лежала на кровати, закрыв глаза. Её грудь ровно вздымалась, а ресницы слегка подрагивали. На ее кукольном лице остались следы от ссадин и синяков, которые появились из-за меня. Бл***ь, я не должен забывать, что это только маска, которую носит лживая тварь. Сделал глоток из бутылки, продолжая наблюдать за её сном. Она такая хрупкая, когда спит. Твою мать, я мог её убить. Я мог действительно её убить. Но раскаяние молниеносно сменилось злостью. Именно смерти она и заслуживает, сука!

Дверь в её комнату открылась. Она сразу же встрепенулась, прижимаясь спиной к стене. В камере появился затылок Сантьяго. В его руках был поднос с едой. Она смотрела на вошедшего и уголки её губ приподнялись.

— Бл***ь! — привстал с кресла, чтобы лучше рассмотреть выражение её лица. Она опустила глаза, продолжая улыбаться. Чёртова шл***а заигрывает с моим псом! Кровь закипела в венах, окутывая жаром тело. Тварь! Меньше недели назад дышала с трудом, а теперь предлагает себя очередному херу! Я отшвырнул бутылку, вылетая из комнаты.

Перед глазами промелькнули комнаты, лестница, снова комнаты и, наконец, передо мной нужная дверь. Раскрыл ее, останавливаясь на пороге.

Она сидела передо мной со стаканом в руке, широко раскрыв глаза. Марина была напугана. Сука!

— Ожидала кого-то другого? — рявкнул, подходя к её кровати. Скинул поднос с едой с её колен. Она сильнее вжалась в стену, отползая в угол от меня.

— Маленькая бл***ь, боишься меня? Хотела охранника, а при виде меня пришла в ужас, — прошипел сквозь зубы, хватая её за щиколотку.

Осознание того, что все то время, когда, как мне казалось, мы были счастливы вместе, она притворялась, а я был ей противен также, как и сейчас, снесло все планки. Как она смеет предлагать себя кому-то в то время, как от меня отшатывается в ужасе? Показать место суке! Сломать, подавить волю! Уничтожить!

— Никто и никогда не будет тебя иметь, кроме МЕНЯ! — дернул её на себя, хватая за вторую ногу.

Я не спала, просто лежала с закрытыми глазами. Тело уже не болело, но боль подтачивала изнутри, я не хотела воспринимать реальность такой уродливой, какой она предстала передо мной. Я не хотела ни о чем думать, мне казалось, у меня в голове тикает часовой механизм. Некая установка, которая рванет в любой момент и эмоции меня затопят огненной лавой безумия. Слишком много информации. Я и так схожу с ума, если не могу думать ни о чем, кроме как о ЕГО ненависти, о том, что потеряла…о том, что начиналось так красиво, как сказка, как мечта…Боже, я за всю свою жизнь не была так счастлива, как за те дни, что Диего провел со мной в той квартире. Лгу, с того самого момента, как поняла, что без него мне трудно дышать, а это случилось так быстро…Молниеносно. Я впала в какую-то дикую зависимость и не могла выбраться из нее, да и не хотела. Я и сейчас люблю его…должна ненавидеть, бояться, после того, как он сжег на моих глазах Майкла и дико пытал его, должна презирать за унижение, должна испытывать панический страх. Я почувствовала, как снова саднит в груди и дерет горло от слез. Майкл…жуткая смерть. Забуду ли я когда-нибудь его предсмертные крики, не будут ли они сниться мне по ночам, разрывая жуткую тишину, которой наполнен этот дом?