Ольга Шермер - Дела эльфийские, проблемы некромантские

Страшно хотелось есть. Я побарабанил в дверь в надежде, что такого ценного меня не должны оставить без охраны. И правда, послышались шаги, и чей-то голос вопросил:

— Чего тебе, остроухий?

— Есть хочу.

— Терпи до обеда.

— Тогда Гринвальда позови.

— Я тебе щенок на побегушках, что ли?

— Слушай, давай по-хорошему, а то я сейчас приложу себя стулом и буду орать на всю округу, что ты меня избил. За порчу хозяйского имущества у вас что полагается?

Охранник ругнулся, но, судя по шагам, пошел-таки за главным.

Гринвальд появился через сотню ударов сердца.

— Как самочувствие? — поинтересовался он с практически отеческим участием. Заработали на мне, я так полагаю, весьма немало.

— Хорошо, — хмыкнул я. — Только кормить отказываются.

— Я распоряжусь. Еще что-то?

— Скучно тут. Принесите хоть книжек каких-нибудь. Только не на вашем языке. Эльфийский или человеческий сойдет. — Не то чтобы я любил литературу, в отличие от того же Локсли, который большую часть домашних заданий делал за двоих, но с ходу в голову больше не пришло ни одной идеи, чем заняться.

— Поищем. — Старик посмотрел на меня заинтересованно. — У тебя теперь будут бои каждый день, если не спадет ажиотаж. Но по пять заходов больше не выпустят. Впрочем, я думаю, долго в средней лиге ты не продержишься. Скоро господам надоест терять деньги, и тебя переведут в высшую, а там уже совсем другие противники.

Я кивнул. Зачем меня извещать? Можно подумать, я как-то могу повлиять на то, что происходит.

— Да, и еще. Сегодня тебя клеймят.

Что?! Они тут с ума посходили?!

— Обычно рабов клеймят после трех-четырех дней, но ты вчера впечатлил графа, выиграв пять поединков подряд. К тому же, пока раб не клеймен, его может выкупить любой, предложив цену в три раза большую, чем та, за которую он был продан. Его сиятельство не слишком жаждет тебя потерять.

Я никак не мог стереть потрясенное выражение со своей физиономии, и мне было сейчас абсолютно не до лекции на тему «Особенности варсакской работорговли». Клеймо?! Меня же Вел убьет потом…

Старик замолк и прищурился:

— Эльф, откровенно говоря, ты мне нравишься. И я по глазам вижу, ты считаешь, что все это временно. Однако год будет идти за годом, и ничего не изменится. В лучшем случае найдется кто-то круче, и тебя прикончат. В худшем ты надоешь, и тебе подыщут куда менее привилегированную работенку вроде рабочего плантаций или рудников. Шанс сбежать один на миллион. Мы занимаемся работорговлей уже многие столетия, так что не думай, что ты умнее, чем многие поколения оборотней. На самом деле клеймо для тебя — это шанс. Ты еще не знаешь, что это такое. Оно уникально. А в нашей стране находятся не только любители поглазеть на кровь, но и ценители уникальности.

Это он меня так подбодрить решил? Интересный способ. Твоя жизнь предопределена, шансов что-либо изменить у тебя нет: ты будешь или чучелом для битья, или рабочим муравьем, или коллекционной вещью. Перспективы самые что ни на есть радужные.

— Это ты сейчас к тому, чтобы я не сопротивлялся?

— Ловишь на лету, — усмехнулся старик. — Тебя обездвижат и все равно клеймят. Плюс прибавят наказание.

В это мгновение к нам заглянул охранник:

— Командир, господин приказывает привести эльфа. Прибыл маг.

— Долго ждать не пришлось. Идем, остроухий.

Маг? А при чем тут маг? Мы же говорили про клеймо…

Меня сопроводили в хозяйские покои. Их светлости восседали на резных креслах. Позади них стояли и пялились на меня огромными любопытными глазами хозяйские дочери. Маг обнаружился чуть поодаль.

— Я доволен твоим поведением, раб, — произнес оборотень, глядя мне в глаза. — Поэтому клеймят тебя здесь в моем присутствии, а не за конюшней, как большинство.

О, я польщен. Можно не буду падать ниц, рыдая, и целовать край камзола?

— Я брошу эту кость, чтобы определить, куда будет нанесено клеймо: нога, рука, грудь, спина или… — он недобро прищурился, — лицо.

Я ощутимо вздрогнул. Все остальное куда ни шло, но с росписью на физиономии мне уже не показаться в Вилее.

Оборотень бросил кубик на пол. Я возвел глаза к потолку. Эльфы не поклоняются богам, но, если какие-то в этом мире существуют, было бы неплохо, если бы они сейчас приняли свое участие в моей судьбе. Кубик звонко проскакал по доскам паркета и остановился прямо у ног Гринвальда. Я скосил глаза и похолодел, разглядев на поверхности лысую голову.

— Что там, Гринвальд?

Мне конец.

— Спина, мой господин, — спокойно отозвался тот, с поклоном поднеся кубик господину.

Я уставился на него во все глаза, не в силах поверить, что не ослышался. Может, мне примерещилось? Нет, я точно видел голову.

— Отлично. Что ж, приступайте, уважаемый.

Маг приблизился. Возложил ладони мне на левую лопатку и начал нараспев читать заклинание. Спину неприятно закололо. Я скривился, но не дернулся. Эльфийская реликвия, верно защищавшая от магических посягательств на мое здоровье и благополучие, бездействовала, очевидно, не считая клеймо чем-то опасным.

Все священнодействие длилось не более четверти вески, за которые я успел порядком заскучать. И на что тут смотреть, спрашивается? А потом маг просто опустил руки и отошел в сторону.

— Покажись, — скомандовал господин.

Я нехотя повернулся. Девчонки-дочери захихикали.

— Отлично. Можешь уводить его, Гринвальд. И следи, чтобы он хорошо тренировался, я планирую заработать на нем еще очень и очень много.

— Слушаюсь, мой господин.

Когда мы шли по коридору, я успел глянуть в одно из зеркал. У меня на лопатке красовался небольшой круг с символом внутри, от которого в разные стороны отходили пять затейливых надписей, словно лучи. Так называемое клеймо больше походило на рисунки на телах оборотней. Надеюсь, греморские маги помогут мне потом от этого избавиться.

— Клеймо многое может о тебе рассказать, — вдруг произнес старик. — Символ в круге означает твоего хозяина, а остальные надписи — противники, которых ты одолел. Чем больше будет побед, тем больше станет клеймо. Правда, появятся там только имена тех, кто сам заклеймен.

Я промолчал. Гринвальд тоже больше не произнес ни слова. Однако, когда он уже собирался выходить, я посмотрел ему в глаза и все-таки сказал:

— Спасибо.

Дни шли за днями, неделя за неделей. В какой-то момент я осознал, что нахожусь в собственности господина Шаркского около месяца. За это время я умудрился-таки не проиграть ни одного боя, перечитать половину доступной мне коллекции книг из библиотеки его светлости и возненавидеть Кирела, который не терял надежды вовлечь меня в светскую беседу, несмотря на то что за это был многократно бит.

Клеймо разрослось уже на всю лопатку и половину плеча, а я по-прежнему не видел ни малейшей возможности отсюда выбраться.