Стивен Эриксон - Сады Луны

— Думаю, уже поздновато, — сказал новоприбывшим старший морпех, — вряд ли это случится, но если вдруг появится женщина из «Мостожогов», пропускайте её и лучше глядите в стену.

— Смотри, какая собака, — проговорил молодой солдат.

— Понятно, — сказал сменщик. — Жизнь во Второй…

— Только глянь на собаку, — повторил молодой.

Остальные обернулись и посмотрели на улицу. Старший морпех поражённо раскрыл глаза, а потом прошипел проклятье и выронил пику. Остальные не успели сделать и этого — а Пёс уже был рядом.

Рваная Снасть лежала на кровати во внешней комнате. Она так устала, что даже не могла уснуть и смотрела в потолок, прокручивая в голове обрывки событий последней недели. Хоть она сперва и разозлилась, что «мостожоги» втянули её в свои планы, чародейка не могла не признать, что чувствовала при этом удивительное возбуждение.

Желание собрать вещи и уйти по своему Пути прочь от Империи, прочь от безумия и жадности Локона, прочь от бесконечных сражений теперь казалось старым, порождённым отчаянием, которого она больше не испытывала.

Но остаться её заставило не только восстановленное человеколюбие — всё-таки «мостожоги» снова и снова доказывали, что знают, как устраивать свои дела. Нет, она хотела увидеть, как Тайшренна разжалуют . Эта истина пугала её. Жажда мести отравляет душу. И похоже, ей довольно долго придётся ждать заслуженного падения Тайшренна. Она боялась, что если так долго будет пить этот яд, то начнёт смотреть на мир блестящими от безумия глазами Локона.

— Слишком много, — пробормотала она. — Слишком много всего и сразу.

Шум у двери напугал её. Рваная Снасть села.

— А-а, — протянула чародейка, — ты вернулся.

— Живой и здоровый, — сказал Локон. — Уж прости, что обманул твои надежды, Снасть. — Марионетка взмахнула маленькой ручкой в перчатке, и дверь за ним сама собой захлопнулась, а щеколда скользнула на место. — Очень их боятся, этих Гончих Тени, — проговорил он, выходя на центр комнаты, и сделал пируэт, прежде чем сесть на пол, расставив ноги и раскинув руки. Он хихикнул. — А на деле всего только прославленные шавки, тупые и медлительные, обнюхивают каждое дерево. И никак не могут найти хитроумного Локона.

Рваная Снасть снова легла и закрыла глаза.

— Быстрый Бен недоволен твоей неосторожностью.

— Глупец! — Локон сплюнул. — Пусть смотрит! Пусть верит, что это знание даёт ему надо мной власть, пока я хожу, куда пожелаю. О, как он упивается тем, что будто бы может командовать мной — я ему пока что позволю пребывать в этом заблуждении, от этого моя месть будет только слаще!

Всё это чародейка уже слышала раньше и понимала, что он старается ради неё, пытается ослабить её решимость. К несчастью, Локон частично преуспел: она начала сомневаться. Может, он говорит правду: может, Быстрый Бен действительно потерял его, но только сам ещё этого не знает.

— Прибереги свою месть для человека, который отобрал у тебя ноги, а потом и всё тело, — сухо сказала Рваная Снасть. — Тайшренн по-прежнему глумится над тобой.

— Он заплатит первым! — завизжал Локон. Потом сгорбился, обхватил себя руками и прошептал: — Всему свой черёд.

За окном раздались первые крики.

Рваная Снасть вскочила, а Локон завопил:

— Он меня нашёл! Не дай ему меня увидеть, женщина!

Марионетка поднялась на ноги и поспешно заковыляла к своей коробке у дальней стены.

— Убей Пса — у тебя нет другого выхода!

Он рывком открыл коробку и залез внутрь. Крышка со стуком опустилась на место, и коробку окутала аура защитного заклятья.

Рваная Снасть в нерешительности стояла у кровати. Снизу затрещало дерево, и весь дом задрожал. Кричали люди, звенело оружие. Чародейка вытянулась, ужас наполнял её руки и ноги расплавленным свинцом. Убить Пса Тени? Ставни задребезжали в такт разлетающимся в разные стороны телам этажом ниже, а потом тяжёлые шаги добрались до лестницы и вопли стихли. Она слышала, как солдаты продолжают кричать где-то на территории усадьбы.

Рваная Снасть потянулась к своему Пути Тира. Сила хлынула в неё и смела парализующий страх. Вся усталость улетучилась. Она выпрямилась и посмотрела на дверь. Дерево затрещало, а потом доски вдруг полетели внутрь, словно их запустили из катапульты, но отскочили от магического щита Рваной Снасти. Двойной удар разломал их, во все стороны посыпались обломки и щепки. У неё за спиной разбилось стекло, ставни распахнулись. В комнату хлынул ледяной ветер.

Появился Пёс, его глаза пылали жёлтым пламенем, а мускулы на высоких плечах мягко перекатывались под кожей. Сила этого создания накатилась на Рваную Снасть, как волна, и чародейка ахнула. Пёс был стар , старше любого существа, которое он когда-либо видел за всю свою долгую жизнь.

Он задержался в дверях, нюхая воздух. С его чёрных губ на пол капала кровь. Наконец Пёс уставился на окованную коробку у стены слева от Рваной Снасти. Зверь шагнул вперёд.

— Нет, — сказала Рваная Снасть.

Пёс замер. Его массивная голова медленно и размеренно повернулась к чародейке, словно он только что заметил её. Губы вздыбились и открыли поблёскивающие клыки, длиной с большой палец мужчины.

Будь ты проклят, Локон! Мне нужна твоя помощь! Ну пожалуйста!

Белые полоски сверкнули под приподнявшимися веками Пса. Зверь прыгнул.

Он летел так быстро, что Рваная Снасть даже не успела поднять руки, а зверь уже оказался рядом и пробился через её внешние чары, словно они были сделаны из воздуха. Её последняя защита, насколько слоёв Высших щитов, встретили удар Пса, будто каменная стена. Она почувствовала, как во все стороны расходятся трещины, глубокие разломы пробегают по её рукам и груди, а потом раздался треск и хлынула кровь. Сила Пса подбросила её в воздух. Щиты на спине смягчили удар, когда чародейка врезалась в стену у окна. Вокруг в воздух взлетела штукатурка, а по полу рассыпались обломки разбитого кирпича. Пёс припал к земле. Он потряс головой, поднялся на ноги, фыркнул, а потом снова прыгнул.

Рваная Снасть ещё не пришла в себя после первого удара и только слабо выставила перед лицом окровавленную руку, больше ни на что не хватило сил.

Когда Пёс взлетел в воздух, раскрыв пасть, волна серого света ударила зверя в бок и отбросила на кровать справа от Рваной Снасти. Дерево хрустнуло. С рычанием Пёс снова поднялся, перекатился и теперь уже обернулся к Локону, который стоял на своей коробке, подняв руки и поблёскивая потом.

— О, да, Зубец! — пронзительно завопил он. — Я — твоя добыча!

Рваная Снасть обмякла, а потом склонилась набок, и её стошнило на пол. В комнате клубился Путь Хаоса, его миазмы вгрызались в неё, как жестокая чума. Они расходились от Локона видимыми вспышками серого, пронизанными чёрными прожилками света.