Джон Толкин - Властелин Колец: Братство Кольца

Споткнувшись, он упал и лежал ничком. Некоторое время он был без движения, будто собственное проклятие поразило его, и вдруг заплакал.

Затем он встал и вытер слезы.

— Что я сказал? — воскликнул он. — Что я сделал? Фродо, Фродо! — звал он. — Вернись! Меня охватило безумие, но оно прошло. Вернись!

Ответа не было. Фродо даже не слышал его криков. Он был далеко, поднимаясь по тропе на вершину холма. Ужас и горе охватили его: перед ним стояло безумное яростное лицо Боромира и его горящие глаза.

Вскоре он поднялся на вершину Амон-Хена и остановился, еле дыша. Будто сквозь туман увидел он широкий плоский круг, вымощенный большими плитами и окруженный обрушившимся валом; в середине, на четырех резных столбах, стояла высокая скамья, к ней вела лестница из многих ступеней. Фродо поднялся наверх и сел на древнюю скамью, ощущая себя заблудившимся ребенком, который взобрался на трон горных королей.

Вначале он увидел не слишком много. Ему казалось, что мир затянут туманом, в котором видны были только тени: ведь Кольцо оставалось на нем. Потом туман рассеялся, и он увидел множество картин: маленькие и ясные, они как будто проходили перед ним и в то же время были очень далеко. Звуков не было, только яркие живые картины. Весь мир стал отчетливо ясным и безмолвным. На востоке он увидел широкие незнакомые земли, безымянные равнины и неизведанные леса. Он взглянул на север: Великая река лентой извивалась перед ним, а Мглистые горы стояли, маленькие и крепкие, как неровные зубы. Он посмотрел на запад и увидел широкие пастбища Рохана и Ортханка, башню Изенгарда, видневшуюся черной точкой. На юге Великая река извивалась петлей и падала в пенную пропасть Рауроса; сверкающая радуга поднималась из его пены.

Он увидел и Этир-Андуин, могучую дельту реки, и мириады морских птиц, поднимающихся как белая пыль в солнечных лучах, и под ними зеленое и серебряное море, покрытое рябью бесконечных волн.

И всюду, куда бы он ни взглянул, шла война. Мглистые горы кишели как муравейник: из тысяч щелей выползали орки. Под кронами Чернолесья смертельные схватки вели между собой люди, эльфы и хищные звери. Земля Беорна была в огне; облака поднимались над Морией, и дым клубился на границах Лориэна.

Всадники скакали по травам Рохана; волки выходили из Изенгарда. Из гаваней Харада в море выходили боевые корабли; на востоке двигались толпы людей: мечники, копьеносцы, лучники на лошадях, колесницы вождей и груженые телеги. Все силы Властелина Тьмы пришли в движение. Вновь повернувшись на юг, Фродо увидел Минас-Тирит. Он казался далеким и прекрасным: белостенный, многобашенный, гордый на фоне гор; укрепления его сверкали сталью, на башнях развевались знамена. Надежда тронула сердце Фродо. Но напротив Минас-Тирита он увидел другую крепость, большую и более сильную. Туда, к востоку, невольно устремился его взгляд. Он миновал разрушенные мосты Осгилиата, угрюмые ворота Минас-Моргула и попал в Горгорот, долину Ужаса в земле Мордор. И здесь лежала тьма, которую солнце не могло рассеять. В дыму мерцали огни. Пылала гора Судьбы, от нее поднимались клубы дыма. Тут взгляд его остановился: стена на стене, укрепление на укреплении; черная, огромная железная гора, стальные ворота, алмазные башни. Он увидел его — Барад-Дур, крепость Саурона. И надежда оставила его.

Неожиданно он ощутил присутствие Глаза. В башне Тьмы находился Глаз, который никогда не спал. Огненной яростью пылал его взгляд. Этот взгляд устремился к нему, он искал его. Очень скоро он найдет его, будет точно знать, где он. Глаз осмотрел Амон-Лхау. Скользнул по Тол-Брандиру… Фродо сполз со скамьи, скорчился, закрыл голову серым капюшоном.

«Никогда, никогда!» — услышал он свой голос. А может, это было: «Я иду, я иду к тебе!» Он не мог разобрать. Потом какая-то другая сила овладела его мозгом, пришла другая мысль: «Сними его! Сними его! Глупец, сними его! Сними Кольцо!»

Две силы схлестнулись в нем. На мгновение, зажатый между ними, он застонал в мучениях. И вдруг снова овладел собой. Он снова был Фродо, а не Голосом и не Глазом. Он был свободен в выборе, и у него еще оставалось мгновение для этого выбора. И он снял Кольцо с пальца. Он стоял на коленях у скамьи в ярком солнечном свете. Черная тень, будто длинная рука, миновала Амон-Хен, ушла на запад и исчезла. Небо вновь было ясным, и птицы пели на деревьях.

Фродо поднялся на ноги. Он ощущал страшную слабость, но воля его была тверда и на сердце стало легче. Он громко сказал себе:

— Теперь я знаю, что я должен делать. И мне ясно, что зло Кольца действует даже на наше Братство, и оно должно покинуть его, пока не наделает еще большего вреда. Я пойду один. Некоторым я не могу верить, а те, кому я верю, слишком дороги для меня: бедный старина Сэм, и Мерри с Пиппином, и Скороход тоже: сердце его стремится в Минас-Тирит, он нужен там, особенно теперь, когда Боромиром завладело Зло. Я пойду один. Немедленно.

Он быстро пошел вниз по тропе и вернулся на лужайку, где его нашел Боромир. Здесь он остановился, прислушиваясь. Ему показалось, что он слышит крики, они доносились из леса и от Реки.

— Они меня ищут, — сказал он. — Интересно, долго ли меня не было? Мне кажется, много часов. — Он заколебался. — Что мне делать? — пробормотал он. — Мне нужно идти сейчас, или я никогда не смогу это сделать. Такой возможности больше не будет. Не хочется уходить от них, и особенно так, без объяснений. Но они, конечно, поймут. И Сэм поймет. Что еще мне остается?

Медленно достал он Кольцо и снова надел его. А затем исчез и пошел вниз по склону холма тише шелеста ветра.

Остальные долго сидели на берегу. Некоторое время они молчали, беспокойно двигаясь, но вскоре уселись кружком и заговорили. Они пытались говорить о других вещах, о своей долгой дороге и многочисленных приключениях. Они расспрашивали Арагорна о королевстве Гондор и его древней истории, о том, что осталось от великих его творений, которые все еще видны в пограничных землях Эмин-Муила, — о каменных королях, и тронах на Лхау и Хене, и о большой Лестнице у водопада Раурос. Но мысли их и разговоры все время возвращались к Фродо и Кольцу. Что выберет Фродо? Почему он колеблется?

— Он обдумывает, какой путь безнадежней, как мне кажется, — сказал Арагорн. — И он прав. Теперь для отряда еще опаснее идти на Восток, так как нас выследил Голлум и, возможно, тайна нашего похода уже известна. Но Минас-Тирит тоже не ближе к Огню и к нашей цели — уничтожить Бремя. Конечно, мы можем задержаться там и обороняться. Но Дэнетор со всеми своими людьми не в силах сделать то, чего не может даже Элронд: ни сохранить тайну Бремени, ни сопротивляться всей мощи Врага, когда он придет за ней. Какой путь избрал бы каждый из нас на месте Фродо? Нам сейчас так не хватает Гэндальфа!