Юрий Иванович - Становление Империи

– Не только об этом, – перешла главный кулинар дворца на самый искренний, доверительный тон. – Хочу похвастаться, что одинокий и вечно голодный мужчина отыскал возле меня должное утешение. И отныне я его главный, как он выразился, десерт.

И не удержалась от торжествующего взгляда в сторону Марии. Но та на это лишь благосклонно и величественно улыбнулась:

– От всей души рада, что у тебя могут появиться дети с громадным магическим потенциалом. Да и вся наша империя заинтересована как можно в большем количестве подобных подданных. Поэтому не стесняйся, подкармливай нужных и верных короне экселенсов. – Убедившись, что Оляна нахмурилась и даже покраснела, попросила несколько иным тоном: – Оставь нас, нам ещё предстоит обсудить сегодня много дел государственной важности.

По красной шее уходящей Ясинских было хорошо заметно, что настроение у неё испорчено. Задумка позлить императрицу не удалась. Скорее странным рикошетом ударила по самой Оляне, выставляя её униженной и высмеянной.

Но когда за шеф-поваром закрылась дверь, Катерина всё-таки укорила лидера:

– Зря ты её так притоптала. Может, со злости нас и ядом каким-нибудь травануть.

Императрица на это лишь презрительно фыркнула:

– Не забывай, что мы – Светозарные! Никакой яд нам не страшен.

– Не факт! Одних утверждений Платона мало. Надо бы провести испытания. Хотя бы на… – Катя покосилась на обеих сотрапезниц по очереди, получила в ответ гневные взгляды и продолжила: – На том же Когуярском. Пусть нам продемонстрирует свою хвалёную выживаемость.

– Может, ты сама лучше яд попробуешь? – склонилась Мария в сторону принцессы. И тут уже в разговор вмешалась явно уставшая Грозовая:

– Не о том разговор ведёте, глупышки. У нас завтра с утра могут начаться неприятности. Особенно среди людей, прибившихся к нам со стороны Леснавского царства и прочего мира. Они наверняка осатанеют, когда до них доползут слухи, что мы отпускаем некоторых зроаков и помогаем им спокойно преодолеть линию фронта. Как ни скрывай подобное в тайне, оно всё равно станет явным.

– И что ты предлагаешь?

– Надо придумать нечто экстренное, отвлекающее воинов от проблемы завербованных нами людоедов. А ещё лучше, нечто, оправдывающее подобный шаг.

Катерина думала недолго:

– Не лучше ли всю ответственность за подобную идею свалить на кого-нибудь конкретного? Мол, он выдумал, он виноват, вот пусть и отдувается. Мне кажется, что Платон и с этими сложностями справится.

– Он-то справится, сомнений нет, – уже вовсю сердилась императрица. – Но не надорвётся ли при этом? Не оторвёт ли это его от более насущных, более важных проблем?

Теперь уже и принцесса рассердилась, хотя и могло показаться, что притворно:

– Чего это ты всё время Когуярского защищаешь? И готова за него по поводу и без повода глаза расцарапать?

– А тебе какое дело?

– Самое прямое! Он Верочке подходит в самый раз! И уж она над таким мужчиной беспричинно издеваться не станет.

– А ничего у неё от такого мужчины не склеится?..

Как обычно, Апаша начинающуюся перепалку оборвала резким ударом ладони по столу. Посуда подпрыгнула, бокалы зазвенели, Ивлаевы притихли.

– Ну сколько можно? Дался вам этот Платон! О чём ни заговорим, у вас разговор только к нему и сводится. Знала бы, что он тут такое устроит, сразу бы его на фронт отправила обычным Трёхщитным.

– Раненого? – не поверила Мария.

– Еле на ногах передвигающегося? – уточнила Катерина. И напомнила: – Так он уже в таком виде на должности атрегута-коменданта был назначен. И окажись он на фронте, сейчас бы от этого дворца одни головешки и руины громоздились.

– О! Уже и ты его защищаешь! – рассмеялась Грозовая, поддевая на вилку прожаренный кусок мяса. – Вы все в его отношении странно себя ведёте… А вот проблему с оставленными в живых и отпущенными зроаками надо решать немедленно. Думайте, девочки, думайте! Не то утром поздно будет.

Честно говоря, ничего нового выдумывать не следовало. В течение дня вопрос не раз поднимался, и предложений по этому поводу накопилось предостаточно. Теперь только и следовало выбрать самые дельные, согласовать их с общей политикой, внести должные поправки да издать соответствующие указы.

Слово за слово разговор перешёл чисто в деловую сферу. А когда стали подводить итоги, тут отголоски одного знаменательного события и докатились до Лордина. Весь дворец лениво шевельнулся, заскрипел полами, задребезжал мебелью, томно прозвенел люстрами. И когда всё стихло, Мария поинтересовалась у Грозовой:

– Что это? – Катерина догадалась почти сразу:

– Чуть похоже содрогнулась гора, когда мы спустили лавину на зроаков возле крепости Ледь.

– Правильно, – закивала главнокомандующий. – Обычное землетрясение. Причём весьма слабенькое и безопасное. В данном районе. Другой вопрос, если эпицентр далеко, и там трясёт гораздо сильнее. Тогда лучше, чтобы трясло зроаков…

– Там же… Платон! – спохватилась императрица.

– Ой, да ничего с твоим Платоном не случится! – скривилась Апаша.

– С чего это он «её»? – сразу прицепилась к словам Катерина. – Что-то я вас не пойму! Вы обе ведёте себя, как заговорщицы, которые что-то знают, но мне рассказывать не собираются! А почему? И что именно?

Похоже, она настроилась самым решительным образом выяснить всё до конца. Но и тут ей помешал надавить примчавшийся в кабинет секретарь Марии:

– Ваше величество, ваше высочество! Произошло землетрясение, но чуть раньше его наблюдатели заметили на юго-востоке, странную вспышку. Предположительно она произошла в районе города Потилайн. Наблюдение продолжается.

Добавлять, что именно в ту сторону направился комендант, секретарь не стал и после нескольких уточняющих вопросов о вспышке был отпущен взмахом ладошки. Оставшись опять втроём, представители высшей власти дождались мнения самой старшей среди них:

– Ну да, похоже, это Платон что-то такое учудил. Но чтобы вспышка была видна на расстоянии в сорок пять километров?.. Да сопровождалась землетрясением?.. Не иначе он там одним махом сотни, если не тысячи а ́ кехерсов подорвал…

– Да подорвать-то он подорвёт… – прикусила губу Мария, и сочувствующе глянувшая на неё Катя продолжила:

– …только как бы он сам по своей глупости и браваде под собственный взрыв не угодил. Насколько я помню, дистанция для инициации взрыва – всего девятьсот метров. Если он перестраховался, то хотя бы из щели земли действовать станет…

– Но если там все щели взрывом сомнёт? – требовательно уставилась Маша на подругу. Той пришлось пожать плечами:

– Будем считать, что не сомнёт. И будем считать, что Платон всё продумал заранее. Меня сейчас больше Верка беспокоит… Как бы она сдуру не бросилась со своей полусотней через линию фронта к этому Потилайну.