Юрий Иванович - Становление Империи

Вслух же дал неполные объяснения:

– Как великий и древний Иггельд, я зафиксировал модуляцию вашего совместного сияния как Светозарных. И теперь вам будет достаточно просто встать в кружок, и я это увижу на огромном расстоянии. А вам сигнал поступит непосредственно от белых кречей, которые смогут наблюдать за долиной с безопасной дистанции.

Принцессы в это поверили сразу. Юлиан Некрут и так стоял с отвисшей челюстью. Главнокомандующий удачно скрывала свои эмоции, скорее даже чувствовала какое-то весёлое предвкушение. А вот её мелкое величество (если сравнивать с моим ростом) приоткрылась всплеском раздражения, недоверия и досады. Да и вслух у неё странные слова вырвались:

– Тоже мне… великий и древний выискался! Не получишь моего высочайшего соизволения на засаду, пока не докажешь на практике свою «зафиксированную модуляцию». И не думай, что я доверюсь той крылатой молодёжи, которую сейчас спешно собирает вокруг себя твоя Синцерра. Для проверки я призову старейшин и шаманов белых кречей.

Вот и спрашивается: чего это она? Позавидовала моим умениям? Или ей зазорно стало построиться по моей команде в кружок вместе с принцессами и «тётей»?

– Призывай, призывай! – отмахнулся я. – По пути в долину, да и на околицах Лордина проверим. Мне самому интересно… Ну а все остальные – не стойте на месте! Поднимайте народ, носителей Щитов и воинов. Придётся всё подготовить днём, а установить, выкопать и замаскировать – ночью. За дело!

Предстоящее дело, а потом и сражение стоило максимального напряжения чуть ли не всей империи Герчери. Если бы удалось малыми силами уничтожить наступающего врага, то мы бы получили ощутимую передышку как для экономического развития, так и для снятия морально довлеющей над нами опасности военного поражения. А уж про положительную реакцию на наши победы во всём остальном мире и упоминать не стоило. После такого разгрома зроаков, да на фоне уничтожения городка Потилайн никто больше сомневаться не станет, что мы временные и недееспособные.

Мои выводы по поводу удивительного сияния во время полевых испытаний подтвердились полностью. Мало того, дистанция моей наблюдательности возросла на слегка пересечённой местности до четырнадцати километров. А при моём смещении в глубокие подвалы, а родственниц богини Герчери – за околицу города до меня волны долетали на расстояние восьми километров.

Шикарный результат! А если хорошенько поработать над собой? Да проверить все полученные мною, но ни разу не испытанные умения? Да задуматься над полученными, но до сих пор не систематизированными знаниями? Ха! Да я тогда, как Архимед, буду кричать: «Дайте мне мир, на который можно опереться ногами, и я потом два иных, любых мира между собой лбами столкну!»

И не важно, что слова древнего учёного с Земли звучали несколько иначе, суть моего восклицания была бы весьма близка к истине. А как говорил Платон, именем которого я в данное время прикрываюсь? Да так и говорил: истина – бесспорна, и только правда имеет различия.

И по вышеупомянутой правде получалось: если меня не убьют, то я вскоре дорасту до тех самых Грибников. А то и выше их подпрыгну… Может быть… Ибо все эти проверки, разработки, систематизации да испытания требуют того, чего у меня нет! И чего в скором времени не предвидится. А именно: времени!

«Ну да, со временем у меня проблема. Постоянный цейтнот! Мне давно следовало сделаться отшельником, поселиться в безлюдных горах, ну и заниматься там только, только, и ещё раз только собой. При этом вести пуританский образ жизни, не пить, не встречаться с женщинами, не чревоугодничать…»

Именно такие размышления одолевали меня, когда уже в вечерних сумерках мы тронулись внушительной колонной к долине, избранной нами для ловушки. Титаническая предварительная работа была сделана, взаимодействие отлажено, сигналы перепроверены и десятки раз отрепетированы. Так что, если честно признаться, в результативности наших действий я нисколечко не сомневался. А вот мысли о собственных проблемах меня одолевали всё больше и больше.

Причём я прекрасно понимал, что размышления об отшельничестве – не более чем рисовка перед самим собой. Не настолько я одержим возможным могуществом, чтобы ради этого уйти из мира, лишить себя добровольно полноценной жизни, отказаться от вкусностей и от женщин.

«Особенно – от женщин! – восклицал я мысленно. – Да и как от них можно отказаться? Тем более в таком молодом, здоровом, полном сил и энергии теле. По сути, я до сих пор своим нормальным ростом не насладился. Ещё и полгода не прошло с тех пор, когда я выглядел калекой-недоростком и считал нормальную жизнь несбыточной мечтой. Нельзя сказать, что и сейчас я живу в полной гармонии с самим собой и с окружающим миром, но… Всё остальное решаемо».

Естественно, что решаемо! Взять ту же Марию и мою странную привязанность к ней. Ну женщина, ну вроде как очень желанная. Но если покопаться у себя в душе, то некую уверенность можно там отыскать. И формулируется она примерно так: ничего страшного, если Машка отвергнет! Утешусь тогда с Верой. Или с Оляной Ясинских… Или с кем угодно! Да хоть в тот же мир Содруэлли наведаться, в город Туарту. Там такие девицы обольстительные, такие ласковые и нежные, что стоит только вспомнить о них, как либидо начинает взрастать.

И ведь мне красотки жизнью обязаны, капризов от них малейших не будет, на край любого мира за мной пойдут, только пальцем помани. Не то, что некоторые, себя великими императрицами провозгласившие…

«Кстати, как там барон Строган Белый? – вспомнил я об историке, попавшем со мной в мясорубку событий. – Как-никак мой «молочный брат» по двойняшкам-танцовщицам. Жив ещё или помер? Или уже вылечили и память к нему вернулась? Что-то я давно о старике ничего не слышал…»

Оглянулся, поискал глазами сопровождающих. Шеян Бродский остался во дворце. Не то чтобы меня замещая, а скорее оставаясь помощником Юлиана Некрута, который стал комендантом на время моего отсутствия. Зато невдалеке скакала довольно лихо на лошадке миниатюрная Юла, моя личная порученец, с приставкой «старшая». Если уж она не знает, что со Строганом, буду очень удивлён:

– Красавица! Что там с бароном Белым? Оклемался уже?

– Состояние пациента стабильное, – стала докладывать малявка, подъехав ко мне вплотную с левой стороны. – Память ещё не вернулась, старик продолжает вопить, что ты – приверженец зроаков и предатель рода человеческого.

– Да?.. Видно, ему по голове ещё больнее досталось, чем мне. Ладно, хоть живой…

Тут с другой стороны ко мне приблизилась Катерина, услышавшая наш разговор и начавшая с невинного сообщения: