Гай Юлий Орловский - Патроны чародея

И вообще, грохот в черепе стихает, а в теле прибывает мощи. Я сжал и разжал кулаки, чувствуя, что сейчас, пожалуй, смог бы раздавить мелкий камешек в песок.

Она пошарила под подушкой, я смотрел настороженно, хотя вряд ли достанет оттуда второй пистолет, и точно угадал: вытащила нечто мелкое, протянула вздрагивающую руку ко мне и медленно разжала кулак.

Но еще раньше я увидел, как между пальцами пробивается свет, на ладони светится изнутри грецкий орех, такая же изрезанная пьяными бороздами поверхность, тот же размер.

— Это чё? — спросил я.

— Эта вещь, — сказала она, словно извиняясь, — бесполезна людям, но в ней сохранилась древняя магия, что делает химер сильнее и здоровее. И потому всегда за нею охотились…

— Давно?

Она ответила просто, будто я спросил, что она ела на завтрак:

— Не очень, но лет двести уже охотятся, как я знаю точно… но слышала, что она изготовлена тысячи лет тому. И уже тогда переходила из рук в руки.

Я удивился.

— И что, захапавший ее вот так и ходил по улицам, помахивая ею над головой?

Она грустно усмехнулась.

— Каждый ее хозяин прятал, но все–таки как–то выявлялось… Не сразу, но…

— Может быть, — предположил я, — узнавали по тому, как усиливалась какая–то из химер, что раньше была тихоней?.. Насколько я догадываюсь…

Она прошептала:

— Догадываетесь верно. Моего брата убили из–за этого… Он чувствовал, что кольцо вокруг него смыкается, но решил больше не убегать, а передал мне.

Я сказал саркастически:

— А ты мне, чтобы теперь охотились за мной?

— Вы сумеете защитить, — шепнула она. — Возьмите. Иначе…

— Что?

— Я не уберегу, — ответила она просто. — И не знаю, кому передать. Возьмите. Это ваш долг.

Я стиснул челюсти. С одним долгом не успеваю расплеваться, как новый навешивают, что за сраная ипотека…

— Ладно, — сказал я зло. — Пусть будет у меня. А то у кого–то сорвет крышу, возжелает стать властелином мира.

— Властелином… мира?

— Да это у меня такие шутки, — пояснил я. — Настолько изысканные, что и сам не понимаю. И тонкие… жутко тонкие, совсем плоские.

— А–а–а, — протянула она непонимающе, — поняла… Вы же глерд, вот и шутки у вас такие…

Я отмахнулся, сунул светящийся орех в карман и пошел к выходу, муж и его родственник поспешно отпрыгнули в стороны.

На улице Фицрой, сидя в седле, доел яблоко и швырнул огрызком через плетень, стараясь попасть в козу. Увидев меня на крыльце, весело оскалил зубы.

— И как, любовь народа сумел завоевать?

— Не знаю, — ответил я, — но стараюсь. Вдруг и тут наступит демократия? Надо успеть понравиться вовремя. И подсуетиться.

Копыта наших коней ступили на земли глердства Остеранского перед самым полуднем, а к вечеру на фоне багровеющих облаков поднялись к небу остроконечные башни с крышами из красной черепицы.

— Красиво смотрится, — заметил Фицрой. — Будешь продавать, не продешеви.

— Тебя позову, — пообещал я.

Он сказал довольно:

— Правильно. Сразу мне скажи, помогу раздеть покупателя до подштаников!

— Легко пришло, — ответил я безучастно, — легко уйдет… О вечном надо думать, а ты о каких–то замках, землях, бабах…

Он живо возразил:

— Баб не трожь! Земли и замки — ладно, но бабы — это наше все. Без баб нельзя. Как вообще без них?.. Зачем я тогда такую нарядную шляпу купил?

— Согласен, — сказал я рассеянно, — бабы и шляпы, шляпы и бабы…

Дорога пошла по дуге вверх, замок неспешно и величественно развернулся к нам той стороной, где ворота. Вскоре я рассмотрел на стене две фигуры, нас узнали, замахали руками, а когда мы подъехали к воротам, их уже распахивали сразу в обе створки.

Челядь высыпала навстречу, все такие ликующие, словно я и есть гарант их свобод и благополучия, хотя, страшно подумать, вообще–то в какой–то мере оно так и есть, что я за идиот…

Я машинально поискал взглядом Николетту, но она, умница, смотрит с балкона. Глердессе негоже мешаться со слугами, да и не совсем уместно будет нам обниматься прилюдно.

Отдав коня, я снял мешки, Ювал протянул к одному руки, но я покачал головой.

— Тут хрупкое… Не бросать, не кантовать, не волочить по ступенькам. В общем, такие дорогие вещи носят только глерды и приравненные к ним… ну, кто–то. Фицрой, пойдем ужинать? Я сейчас коня бы съел. Вместе с подковами.

Он подумал, но кого–то поймал в толпе взглядом, плотоядно заулыбался.

— В другой раз. Меня тут собираются угостить не только вином, но и сладким мясом…

Я кивнул, оба мешка не тяжелые, но постарался нести так, чтобы все видели: глерд ездил к королеве, а от нее несет действительно хрупкие и очень ценные вещи. Значит, королева ему благоволит. Как хорошо служить такому глерду.

По дороге через холл велел приготовить ужин, а сам, захватив мешки, поднялся с ними на самую высокую башню. Барьер до пояса, крыши нет, сейчас в небе мирно плывут облака, однако через несколько часов чернота ночи накроет мир, и только редкие звезды будут смотреть на землю.

Хотя, конечно, такое длится считаные минуты, но это самое опасное и страшное время. Потом поднимается луна, она хороша уже тем, что с ее высоты освещает одинаково что камешки на земле, что летящего дракона…

Когда я вернулся и быстро поужинал, появился Риттер Широкий Щит, весь в густых черных бровях, широких, но подстриженных усах и с короткой бородкой. Красная рожа вроде бы чуть побледнела за эти дни.

— Ваше глердство?

— Часовым, — распорядился я, — не сводить глаз с неба. Днем и ночью. Понял?

Он кивнул.

— После того случая и так все смотрят. Не только часовые. Но теперь все сделаем еще и по вашему повелению.

— Как угодно, — сказал я настойчиво, — но чтобы в небо смотрели все время. И как только покажется дракон… все понял?

Он снова кивнул.

— Тревогу не поднимать, но бежать к вам.

— Все схватываешь на лету, — сказал я с одобрением. — От башни до моих покоев близко, так что та тварь еще не подлетит, как я уже буду на башне.

Он проговорил медленно:

— А тут внизу что–то делать надо? А то мы только воды запасли в бочках на случай пожара.

— Этого достаточно, — ответил я. — Сейчас главное — увидеть ту крылатую тварь вовремя.

Он поклонился.

— Как догадываюсь, ваше глердство, это вовсе не для того, чтобы прятаться?.. Хорошо, у нас у всех оружие сейчас под руками. Как и доспехи, что сняли с посмевших напасть на отныне ваше имущество.

— Спасибо, — сказал я.

Он вскинул брови.

— За что?

— За доверие, — ответил я с неловкостью. — Мне повезло разделаться с нападавшими на замок, но… не знаю еще насчет дракона.

— Мы вам верим, — подтвердил он. — Если не вы, тогда кто?

Я сказал тоскливо:

— Вот–вот. Ни на кого не спихнешь. Значит, придется стоять крепко. Отступать некуда, позади — королева!