Влада Медведникова - Предвестники Мельтиара

— Никого нет.

Рилэн тронул меня за плечо и тихо спросил:

— Куда же нам ее отвезти? Аник говорила, что все, кто выжил, разъехались по соседним деревням и в крепость…

— Отвезем на пост наш? — предложил Джерри. — Раз Аник тут всех знает, должна найти ее родных.

Я осторожно взял девушку за руки и помог подняться. Ее ладони были ледяными. Сколько времени она провела здесь, на холодной земле? Все утро, весь день? Мы прилетели вчера слишком поздно, и всадник тоже. Никто не пострадал бы, если бы мы успели, если бы мы остановили их.

— Все будет хорошо, — сказал я. — Мы тебе поможем.

Я усадил ее рядом с собой на корму. Она уже не дрожала, сидела неподвижно, вцепившись в край скамейки.

— Как тебя зовут? — спросил я.

Он подняла глаза и еле слышно ответила:

— Арца.

Амира была права.

Они верили мне, они не сомневались.

Пока мы летели в их машине — открытой и хрупкой, движимой только магией — я молчала, стараясь запомнить все.

Сила, наполнявшая машину, была незнакомой, неслась неуклонно, на вкус была горькой, как штормовой ветер. Это была сила мага, сидевшего рядом со мной. Его звали Эли, и это имя было таким же сумеречно-серым, как цвет его волос и глаз. Пока Эли вел меня к машине, я чувствовала его тревогу, и знала — он поверил мне и хочет помочь. Но как только он перестал меня касаться, его чувства скрылись, остались только слова.

Враги всегда разговаривают так — словно между ними стоят стены. Но даже сквозь стены можно многое узнать.

Маг был двигателем машины. Я не могла понять, может ли эта пропитанная силой скорлупка, взлететь без него, — магия текла между ними кругами, такая же ясная и стремительная как ветер.

У этой машины был один пилот и один нападающий. Пилот, едва сев на свое место впереди, слился с пультом, передвигал тяжелые рычаги, смотрел в небо, и, казалось, позабыл об остальных. Встречный ветер трепал его светлые волосы.

Как можно летать в открытой машине без шлема?

Нападающий сидел у левого борта, я то и дело ловила его взгляд. Они с магом перебрасывались словами, но я почти не понимала смысла, так несвязаны между собой были их фразы. Иногда нападающий говорил мне что-то утешительное, и я кивала или молчала в ответ.

Я много раз видела в чашах предсказателей войска врагов, и теперь поняла без труда — эти трое из столицы захватчиков. Но никто из них не был всадником.

Но даже если я не найду всадника, я могу узнать что-то о нем. Я думала об этом и готовилась, вспоминала и повторяла про себя чужие слова, пока мы летели мимо нашей вчерашней цели, потом над склоном и дальше — к предгорьям. Меня увозили все дальше. Как я смогу вернуться с заходом солнца? Крылья трепетом отзывались на эту мысль, но я крепко держала их, не давала распахнуться.

Я боролась со страхом, не позволяла ему вновь оплести сердце, — и не заметила, как мы снизились, подлетели к селению врагов. Но, как только взглянула на столпившихся внизу людей, поняла — машина привезла меня прямо ко всаднику.

Враги обступили машину — их было так много, они были так близко, что вряд ли я смогла бы уничтожить их, даже если б в руках у меня было оружие. Я узнала их по одежде — войска, которые мы столько раз видели с высоты, на горных дорогах. Всадник был одет так же, но я не могла перепутать — серые складки крыльев за спиной выдавали его.

Я знала, что нужно делать.

Враги считают самой прочной связью узы крови. Для них потерять кого-то из семьи — все равно что потерять учителя или напарника для нас. Враги пожалеют меня и ни в чем не усомнятся.

Ведь я — уцелевшая, мой дом уничтожен, родных нет, и наконец-то я вижу тех, кто точно мне поможет.

Я приподнялась, держась за борт машины, обвела солдат взглядом, глубоко вздохнула.

— Вот видишь, все хорошо, — сказал мне нападающий. — Теперь ты в безопасности.

Я кивнула, глотнула воздух, словно собираясь заговорить, но только тихо всхлипнула.

Главной здесь была женщина. Все говорило о том, что она командир — ее короткие фразы, сдержанные жесты и темный взгляд. Маг уже стоял рядом с ней, говорил о чем-то, я разбирала лишь отдельные слова. Я смотрела на них, хотя хотела смотреть на всадника.

Магия машины остывала, уходила все глубже в землю, и я начала различать другую силу. Она была похожа на густой липкий туман, шуршала, стелилась по земле, текла от всадника. Теперь, даже не глядя, я знала, где он.

Девушка-командир резко развернулась, подошла к лодке и наклонилась ко мне.

— Мы найдем твоих родных, — пообещала она. — Есть у тебя родственники в соседних деревнях?

Я взглянула ей в глаза и сказала тихо, почти шепотом:

— Я одна.

— Видишь, она измученная совсем, — проговорил нападающий и помог мне выбраться наружу. Его беспокойство коснулось меня как теплая волна. — Не соображает ничего.

Девушка кивнула и сказала мне:

— Пойдем.

Она повела меня прочь — я чувствовала, как след дымной магии всадника тает, становится неразличимым, и обернулась. Нападающий улыбнулся мне, словно пытался подбодрить. Маг поймал мой взгляд и улыбнулся тоже.

Они верили мне, они ни в чем не сомневались.

Девушка отвела меня в дом — почти все здесь было деревянным: стены, скамейки, пол. В бочке была теплая вода. Меня привели сюда, чтобы я умылась и переоделась, — моя одежда в копоти и грязи.

Как мне скрыть крылья?

Я смогу убежать. Ударю ее, прежде чем она поймет, кто я, незаметно выберусь наружу, проберусь между домами как тень и убегу. Ничего не узнаю, но и враги ничего не узнают.

Мне не пришлось этого делать, потому что девушка сказала:

— Там в шкафу моя одежда, ты можешь взять. — И ушла.

Комната, куда меня привели позже, наполовину состояла из окон. Глядя в них я видела осколок неба, дома неподалеку и землю, истоптанную шагами. Сквозь мутные стекла все это казалось безжизненным и серым. Отсюда не видно было запада, но тени были длинными, — скоро солнце коснется гор. Даже если отправлюсь в путь немедленно, я не успею к закату.

Но я должна успеть.

И я не могу вернуться, ничего не узнав.

Я съела все, что они поставили передо мной — ломти хлеба, намазанные чем-то густым и сладким. Каждый кусок давался с трудом — напряжение все громче звенело внутри, я не могла есть. Но я голодная замерзшая девушка, спасенная из сожженной деревни. Я должна.

Пить чай было проще. Его терпкий вкус был мне знаком, напоминал о городе, будил решимость. На горячей кружке были нарисованы то ли мачты кораблей, то ли городские шпили — я рассматривала их, чтобы слишком часто не встречаться взглядом с врагами.

Девушка-командир уже ушла, и за столом со мной остались трое. Маг и нападающий курили, стряхивали пепел в потрескавшуюся плошку. От сигареты Эли поднимался синеватый дым, — я старалась не вдыхать его, такой дым уводит в сны. Дым, обвивающий нападающего, был тускло-желтым, незнакомым.