Влада Медведникова - Предвестники Мельтиара

— Не надо, Арца, — сказал Рэгиль. — Уже один раз…

Он замолк, но я знала, что он хочет сказать. Уже один раз я отправилась к врагам, не спросив Мельтиара.

Но я не могу спросить его сейчас. Он не позволит мне. И он сказал: «Мне тоже больно, Арца».

Я сделаю все, что в моих силах.

— Вы будете на связи. — Я прикоснулась к браслету на руке Рэгиля, и сигнальные огни мигнули, стали синими, прозрачно-голубыми и белыми. — Если будет опасность — придете мне на помощь, позовете Мельтиара.

Я слышала свой голос словно издалека, — он звучал так отстраненно и ровно, словно я говорила не про Лаэнара, словно обсуждала вылазку к врагам.

Словно верила, что Лаэнар действительно предал нас.

Амира и Рэгиль молчали так долго, что я решила — ответа не будет. Но потом Рэгиль кивнул и сказал:

— Хорошо.

Колодец услышал мое имя, раскрылся. Поток подхватил меня, небо качнулось. Я не опустила стекло шлема, и холодный ветер бил в лицо, звезды мерцали, сплетались в узоры созвездий. Я видела свою звезду, — она сияла высоко, указывала на север. Млечный путь струился надо мной, звал лететь вдаль, позабыть обо всем.

Но подо мной чернел перевал, и я развернулась, крылья забились, унося меня от небесной реки, вниз, сквозь потоки, к Лаэнару.

Я видела его на горной тропе, — он стоял с ружьем в руках, смотрел вверх. На меня.

Хвостовые перья щелкнули, закрылись, подошвы ботинок ударили о скалы. Крылья не дали ни оступиться, ни пошатнуться, — и сложились, прижались к спине.

Лаэнар стоял совсем близко, но я не различала его лица, лишь неясные очертания в темноте. Слева тропа обрывалась, чернела пропастью, справа скалы вонзались в небо.

— Лаэнар, — сказала я. Мой голос по-прежнему был далеким и ровным.

— Арца, — ответил он и взял меня за руку.

Слезы обожгли меня, и я зажмурилась на миг, удержала их. Они были теперь в каждом вдохе, горечью оставались в горле, затеняли мысли.

Даже сквозь перчатки я чувствовала, как заледенели пальцы Лаэнара. И ощущала, как пылает его душа, — она открыта мне, открыта, как прежде. Движется стремительно, свивается в незнакомый вихрь, — в нем страх, радость, непреклонность и тоска.

Я не заметила, как мы опустились на камни. Лаэнар положил ружье рядом с собой. Я вынула из браслета хрустальный шарик, спящую каплю звездного света. Она ожила в моих ладонях: сперва мерцала едва приметно, но становилась все ярче, пока не превратилась в ослепительную белую искру. Я положила ее на землю и взглянула на Лаэнара.

Белое сияние озаряло его, отражалось в темноте зрачков, серебряными нитями блуждало в волосах. Жизнь среди врагов не изменила его, — он смотрел на меня как раньше, и прежняя уверенность, знакомый огонь, были в каждом его движении, а каждом биении сердца.

— Почему? — спросила я.

Почему ты здесь, а не в городе? Почему так говорил с Мельтиаром? Почему остался с врагами, хотя был рожден, чтобы уничтожить их?

Почему ты предал нас?

— Ты не поймешь, — ответил Лаэнар. Он снова держал меня за руку, и я знала — он уверен в каждом слове. — Это нельзя понять, не выйдя отсюда.

Я смотрела, как серебристый свет мерцает, блуждает по его лицу.

Не выйдя отсюда? Но я лишь недавно вернулась в город, мы облетели весь мир, сражались в столице и на побережье, мы убивали врагов над морем.

Или чтобы понять, нужно жить среди врагов? Но тысячи скрытых жили среди них, и ни один скрытый не предал Мельтиара.

Сотни вопросов теснились, рвались наружу, но я смогла лишь сказать:

— Кто тебя поймет, если не я?

— Эли, — ответил Лаэнар.

— Но Мельтиар забрал его, — возразила я. — А ты здесь, а не с ним. И где остальные? Не хотят больше знать тебя?

Он лишь улыбнулся, покачал головой. Его чувства пылали, словно огненная стена, — они говорили: «ты не поймешь» и «тебе нельзя знать».

Он не скажет мне, где остальные. Он на их стороне.

— Эли велел мне остаться, — проговорил Лаэнар. — И я делаю, как он сказал.

Я разжала пальцы, отдернула руку. Я больше не хотела знать, что он чувствует. Слезы ослепляли меня, серебристый свет мерцал и дробился.

— Почему?! — Мой голос звенел, был слишком громким. — Что в нем такого, чего нет у Мельтиара?

Лаэнар снова качнул головой. Он ничего не скажет мне, — ведь теперь я враг и не могу его понять.

Я вскочила, крылья распахнулись за спиной.

— Я увижу Эли, — сказала я. — Поговорю с ним, пойму. Пусть даже это ничего не изменит, я все пойму.

— Арца, подожди, не надо!.. — воскликнул Лаэнар, но я уже не слушала его.

Небесная река подхватила меня, помчала ввысь. Ветер бил в лицо, пытался высушить слезы.

Я мчалась сквозь потоки, обратно в город, и повторяла снова и снова: я все пойму.

Песни грохотали словно море, били меня штормовым ветром. Они были повсюду, кипящими потоками проходили сквозь меня, сплетались, меняя звучание и цвет. И больше не было ничего: лишь темнота, песни мчащиеся в грозовом вихре, и ладонь врага на моем плече.

Я не знал, сколько это длилось, — сотни напевов обожгли меня, лишили дыхания, время исчезло.

Потом вихрь вокруг нас вспыхнул, стал бездонной чернотой, взгляд тонул в ней, чувства тонули. И рассыпался раскаленными искрами, — песни скрылись, мир стал оглушительно тихим.

Но только на миг.

Черные искры дрожали у моих ног, догорали, исчезая, — и не оставляли ни следа на плитах пола. Я смотрел вниз и видел в сверкающей поверхности свое отражение и отражение врага, — две неясные опрокинутые тени.

Черные стены поднимались, смыкались над головой, — там, в вышине, сияли круглые лампы. Их белый свет был так не похож ни на живой огонь свечей, ни на свет газовых фонарей.

С каждым мгновением мои чувства становились все яснее, обычные звуки и голоса магии звучали все громче.

Мы были под землей. Я ощущал толщу скал, — движение волшебства пронизывало ее, превращало в прозрачную сеть, отголоски песен неслись отовсюду. Я почти видел мерцающие потоки в глубине темных плит, почти различал магию, скользящую в воздухе. Ветер рвался сквозь изогнутые решетки на стенах, струился по коридору, касался лица. Я слышал шепот металла, — где-то рядом лопасти перемешивали воздух и песни, заставляли их двигаться без конца.

Тысячи песен, бесконечный поток, и где же их сердце?

Смогу ли я вырваться отсюда?

Враг по-прежнему держал меня, в его прикосновении горела магия, готовая в любой миг обернуться штормом.

Я глубоко вздохнул, пытаясь собрать мысли, и сквозь эхо песен и шум ветра услышал шаги.

Из-за угла вышли двое — я успел заметить лишь крылья и яркий всплеск цвета, — склонились и сказали хором:

— Мельтиар!

Лаэнар называл его так же.

Враг толкнул меня вперед, один из пришедших успел схватить меня за руку, не позволил упасть.