Глен Кук - Суровые времена. Тьма

— Вы тут все корчите из себя невесть каких умников, — заявил Бадья. — Может, кто-то подумал, что с ней делать дальше?

— Чего? — спросил я, и вправду продемонстрировав недюжинный ум.

— Того. Клетки для нее нет, идти она не может. Или вы ее развяжете да пустите прогуляться?

Старик помрачнел.

— Сделайте носилки, — приказал он, — Ей всегда хотелось, чтобы с ней обращались как с королевой. Вот и дождалась. Мы даже приставим к ней Тронную Гвардию. Лебедь, Мотер! Ребята, вам доверена честь нести эту даму.

— Шел бы ты на хрен, — живо откликнулся Лебедь.

— Не заводись, Лозан, — промолвил Мотер.

— А какого черта он собрался делать, Корди? Уволочь меня в Хатовар?

Госпожа натянула поводья. Черный конь повернулся, и она бросила взгляд на Лебедя и Мотера. Спустя мгновение Лебедь махнул рукой:

— Ладно, ладно.

Через десять минут он уже нес нижний конец носилок, хотя и бранился при этом не переставая. Уж не знаю, какими словами — я шел довольно далеко от них.

Ведьмак пообещал Лебедю и Мотеру, что миль этак через несколько их кто-нибудь сменит.

Первым Врата Теней прошел я. За мной последовал Костоправ. Через несколько десятков ярдов он скомандовал:

— Стой. Я хочу провести опыт. Опусти наконечник копья к черной тропе.

Как только я выполнил приказ, он спешился, отцепил с плаща серебряную эмблему Отряда, приложил ее к копью, а потом встал на колени и прижал значок к черной ленте. Колени его скрипнули. Он крякнул и напрягся.

— Из-за чего весь сыр-бор? — поинтересовался я.

— Точно не знаю. Госпожа говорит, что это не помешает.

Стало быть, по этим штуковинам Тени будут узнавать нас. И не станут трогать. Если не наоборот. Впрочем, догадкам Госпожи можно было доверять. Она занялась своим делом раньше, чем самый первый Отряд спустился с этой горы.

— Оставайся здесь, пока все не пройдут мимо, — распорядился Костоправ. — Каждый из наших парней должен освятить свой значок. И про себя не забудь.

Госпожа спешилась, проделала ту же процедуру, что и Костоправ, и поехала следом за ним.

В колонну по одному люди и животные проходили мимо. Наши ребята поглядывали на меня озабоченно, все прочие — угрюмо. Посмотрев, далеко ли отъехал Старик, я сказал Тай Дэю на языке нюень бао:

— Советую тебе прикоснуться к наконечнику копья, а потом к дороге. И другим тоже.

Он задумался.

— К сожалению, здесь нет дядюшки, чтобы принять решение.

— Хуже-то не будет. Возможно, это обеспечит некоторую защиту. И не надо думать, будто, поступая так, ты принимаешь на себя еще какие-то дерьмовые обязательства перед Отрядом.

Он подумал, наверняка прикидывая, не пытаемся ли мы их обдурить и навесить на них дополнительное бремя долга, но в конце концов созвал своих нюень бао и, предоставив каждому делать выбор самостоятельно, сказал, что благословенье копья сможет защитить от Теней после захода солнца.

Многим нюень бао эта затея пришлась не по вкусу.

Подошел Сиятельство, погонявший перегруженных, но бесконечно покорных и терпеливых волов.

— Ты и скотину собрался благословлять? — спросил он с ехидцей, но я задумался об этом серьезно. Вообще-то в нашем мире Тени предпочитали нападать на людей — ежели таковые были доступны. Но сейчас мы пребывали в ином мире.

Тем временем нюень бао вели горячий спор, понизив голоса так, что я не мог разобрать ни слова. В конце концов Тай Дэю это надоело.

— Пусть каждый поступает как хочет — заявил он, после чего коснулся наконечника, похлопал ладонью по тропе и занял место рядом со мной.

Я напрягся, ожидая услышать громовой мат Старика, но он так и не удосужился обернуться.

Когда провозили Ревуна, я поднял копье.

— Валяй, валяй. Это только для друзей Отряда.

Зато каждый из кативших клетку черных козлов был удостоен прикосновения наконечника.

Длиннотень я дразнить не стал, поскольку он был парализован ужасом. Глаза его уставились в бесконечность. Я видел такие лица у ребят, испытавших запредельный страх на поле боя.

Пятьдесят человек, может, и не слишком большая компания, но ежели добавить к ним животных, которые тащат целую гору всякой всячины, необходимой для долгого путешествия, колонна получается внушительная. Госпожа и Старик почти добрались до гребня, когда показался арьергард в лице Рыжего и Бадьи.

— Хочешь, чтобы мы поцеловали эту хреновину? — спросил Рыжий.

— Если считаешь, что это поможет продержатся три-четыре ночи.

— Как-нибудь в другой раз. А сейчас мне пора наверх, на свое место.

К тому времени все нюень бао, так или иначе, определились и обошлись со знаменем в соответствии со своим выбором.

Я проделал всю процедуру с помощью Рыжего.

У самой Вершины Костоправ задержался, но не для того, чтобы дать мне возможность догнать голову колонны. Куда там. Просто капитану пришлось ждать, пока самый крутой участок дороги приспособят для подъема подвод и фургонов.

— Прошу прощения, — пробормотал я, карабкаясь наверх мимо братьев-механиков, — вы уж постарайтесь, чтобы на обратном пути не пришлось все делать по-новой.

Вокруг толпилась уйма народу, но зевак было куда больше, чем работников.

В конце концов, эта затея с носилками оказалась не такой уж плохой, — сказал мне Лебедь. Впрочем, Мотер был занят работой. Славный он парень, этот Корди Мотер. Интересно, тоскует ли по нему Радиша? И гадает ли, почему он не вернулся? Не думаю, что это произошло из-за Прабриндраха Драха. Впрочем, не мое дело.

Ловец пребывала в сознании и держалась настороже. Она заглянула мне в глаза и, кажется, улыбнулась бы, будь свободны ее губы.

— Хочу, чтобы ты вернула Дрему, — сказал я. Она не отреагировала, но глаза ее поблескивали.

Поравнявшись наконец со Стариком, я малость отдышался и спросил:

— Ты послал кого-нибудь пошарить там, где я приметил своего коня?

— Не «кого-нибудь», а целую роту. — Он поглядел вниз, на дорогу.

— Не понимаю, почему они так долго?..

— Потому что у нас все командиры, а солдат ни хрена нету.

Я заметил, что Госпожа развернула коня и теперь обозревала местность с нового наблюдательного пункта. На Вершине вовсю кипела работа. К небу тянулись дымки от бесчисленных костров. Не только воинских: тенеземцы уже начали потихоньку возвращаться на свои фермы. Сгущались тучи. Интересно, пойдет ли дождь?

— Что это такое? — спросил Костоправ.

— Что именно?

— Там, внизу. На дороге к твоему лагерю.

— У тебя, видать, глаза поострее… Ага, вижу. Кто-то пылит. — Кто-то, может быть и не один, направлялся в мой лагерь. Похоже, довольно быстро. Но кто именно, с такого расстояния разглядеть было невозможно.

Начали катиться подводы. Клетус, Лонгинус и Лофтус громко поздравляли друг друга. Блеяли козлы, жалобно мычали волы, чертыхались люди. Колонна со скрипом двинулась вперед.