Глен Кук - Стальные сны. Серебряный клин

— Тенекрут оставит своих раненых и новичков, чтобы избавиться от тормоза. Они должны быть там, где северная дорога упирается в холмы. Там-то их и накроем. Нарайян, отправьте разведчиков вперед.

Теперь Нарайян был мною доволен. Маячила перспектива огромной бойни. И долгожданный Год Черепов.

Копченый двигался в темноте. Оглядываясь по сторонам, он тихо выругался. Люди снова были там. Он не мог от них избавиться. Каждый его шаг был наперед известен.

Это приводило его в растерянность, пугало. Чем дольше он откладывал свой «выход на связь», тем сильнее давил на сознание образ Длиннотени. Страх перед ним так одолевал Копченого, что сливался с ним, становился частью его души. С ним сотворили нечто страшное. Изувечили его душу настолько глубоко, насколько вообще возможно сломать чью-либо душу. Каким-то образом Длиннотень сумел имплантировать частицу себя в Копченого, чтобы подчинить своей воле.

Голоса, которые он слышал, вдруг перешли на крик. Если не избавиться от соглядатаев, трудно будет скрыть свой контакт с людьми Длиннотени.

Он притворился, что не замечает их, хотя они и не прятались от него. Может, она все знала и хотела припугнуть его, чтобы было неповадно ходить на сторону? Может быть. А вдруг, если он выдаст своих контактеров, ничего страшного не случится?

Он пошел.

Тени двинулись за ним.

Он пытался оторваться, рассчитывая на свое знание города. Всю свою жизнь он предпочитал темные аллеи и потайные пути.

Никто не знал лабиринтов дворца лучше его, да и в городе ему был знаком каждый закоулок. Он превзошел сам себя. Но выйдя из запутанных трущоб, где он дважды «терялся», стараясь запутать след, заметил, что у стен дома его уже поджидает один из наблюдателей.

Человек ухмыльнулся.

И образ Длиннотени сдавил сознание Копченого. Хозяин сердится. Его терпение вот-вот лопнет.

Копченый перешел улочку.

— Как вам, черт побери, удалось выследить меня?

Человек сплюнул, снова усмехнулся:

— От Кины не ускользнешь, колдун.

Кины! К одному страху добавился новый.

— Сколько ни беги, не скроешься. Крутись-вертись, раз попал на крючок — все. Можно укрыться в наглухо закрытой комнате, говорить шепотом, а от Кины все равно ничего не утаишь. Каждый твой вдох будет ей известен.

Страх стал сильнее.

— И так было всегда.

Копченый повернулся, чтобы бежать.

— Но есть один выход.

— Какой?

— Есть выход. Сам подумай. Если будешь поддерживать свою связь с Длиннотенью, твои друзья-таглиосцы прикончат тебя на месте, как только об этом узнают. А если не они, то это сделает сам Длиннотень, когда ты ему станешь не нужен. Но выход есть. Ты можешь вернуться домой. И стряхнуть с себя тот ужас, который пожирает твою душу.

Копченый был так напуган, что его не удивило, что этот головорез говорил вовсе не так, как говорил бы уличный разбойник.

— Как? — Он был готов на все, лишь бы избавиться от рабства Хозяев Теней.

— Приди к Кине!

— О, нет! — Он чуть не завопил. Неужели, чтобы спастись от одного, он должен попасть в рабство другому? — Нет!

— Дело твое, колдун. Но я тебе не завидую.

И вот тут Копченый побежал. Его уже мало волновало, догоняют ли его. Бег чуть успокоил. У самого дома он вдруг сообразил, что с тех пор как покинул дворец, ему не попалось ни одной летучей мыши. Это что-то новое. Где же они, посланцы Хозяев Теней?

Он влетел в высокое обшарпанное здание, взлетел по лестнице наверх и замолотил в дверь. Чей-то голос отозвался:

— Входите.

Он сделал два шага и замер в дверях.

Прислонившись к стене, в комнате стоял тот, с кем он разговаривал на улице. Вокруг лежало восемь трупов. Задушены.

— Богиня не хочет, — сказал человек, — чтобы твой хозяин знал о том, что ее дочь находится здесь.

Копченый взвизгнул, как крыса, угодившая в мышеловку. И побежал. Тот засмеялся.

Смеющийся в окружении трупов съежился и превратился в беса Жабомордого. Бес хмыкнул и растворился в воздухе.

Копченый успокоился прежде, чем добрался до дворца. Вернулась способность думать. Да, он оставил им зацепку, благодаря которой они все могли легко добраться до него, но… Так как вокруг была густая тьма, ему оставалось только одно: бежать к единственному источнику света.

Кине он не сдастся.

С наступлением сумерек я ударила в тыл Длиннотени и разбила его людей наголову. Это было жуткое зрелище. Если кто-то из них и сумел уцелеть, то только потому, что у моей кавалерии и так было по горло дел. Еще не упала ночная тьма, а мы одержали победу.

— Старик Тенекрут узнает обо всем мгновенно, — заметил Лебедь. — Думаю, вначале он заляпает собственные штаны, а потом намочит. Нужно сваливать отсюда, пока он нас не достал.

Лебедь был прав. Еще в холмах я наметила присоединиться к оставшейся на южной дороге группе. Но после слов Лебедя поняла, что не смогу к ней прорваться. Настала ночь, а она покровительствовала Тенекруту. Он найдет нас и вычислит маршрут. Если не изменить направление, то Тенекрут подготовится накрыть нас, как только мы окажемся на месте.

Надо учитывать и то, что с горя он может попросить помощи у Длиннотени. Не исключено, что тот уже оказал ему какую-нибудь поддержку. При любом раскладе их вражда отойдет на задний план, уступив место ненависти ко всей вселенной. В сущности, их ссора-то из-за шкуры неубитого медведя.

— Мы можем остаться здесь и прикинуться людьми Хозяина Теней? — спросил Нож.

— Нет. Это не в моих силах. Лучше всего отправиться на север и идти до тех пор, пока он не прекратит преследование. А уж потом методично изводить его, что даст нам время обдумать следующие действия.

Нарайян стал волноваться из-за того, что может пропустить свой Фестиваль. Я прошла первое испытание, но он сомневался в моем желании стать Дщерью Ночи. Курс на север успокоил бы его. Да и люди нуждались в отдыхе, возможности побыть в другой обстановке, восстановить силы, порадоваться одержанной победе.

Нож снова задал вопрос:

— А те, что в городе?

— Сейчас они в безопасности. Тенекрут до них пока добраться не в состоянии.

Нарайян ворчал. В городе остался Зиндху.

— Могаба справится, — сказала я. — Он вполне неплохо справляется.

Даже слишком неплохо. Мы отбросили все свое зло друг на друга еще там, на дороге.

Никому, кроме Нарайяна, на север идти не хотелось. Но спорить не стали.

Определенно я завоевала авторитет.

Копченый как колдун не обладал даром вызывать землетрясения, однако признавал за собой некоторые таланты — немалые и дающие желаемый результат. Если он ожидал нападения, то мог дать достойный отпор.

Возможно ли, чтобы этой женщине был известен каждый его шаг? Если да — значит она пользовалась необычными источниками информации. И ему потребуется всего несколько мгновений, чтобы перекрыть их.