Марек Гот - Я не люблю пятницу

— Пять грошей, — неохотно сказал хозяин.

Ни фига себе! Цены‑то были, похоже, довоенными. Я захватил из остатков своих денег две сотни золотом и всю дорогу мучался мыслью, что мне не хватит на все необходимые покупки. Я отхлебнул из кружки. Напиток был крепким и вкусным.

— Хорошее пиво.

— Сам варю.

Зацепив пальцами самую мелкую монетку, я явил ее хозяину. Полуталер. Тут у них вообще округлились глаза.

— Ты что, это–того, весь трактир покупаешь? У меня сдачи нет. — Он немного помолчал. — Знаешь, давай так — эта кружка за счет заведения, но я тебе задам один вопрос. Хорошо? Только ты, это–того, не обижайся, если что, хорошо?

— Идет.

— Ты не из крыс?

— Нет.

Никто не произнес ни слова, но атмосфера в трактире сразу же разрядилась

— А я тебе могу верить?

— Твое дело. Ты спросил — я ответил.

Это его окончательно убедило. Я допил пиво и подтолкнул полуталер к хозяину.

— А теперь давай так — я беру еще кружку, плачу за нее полуталер, а на сдачу на некоторые вопросы ответишь мне ты.

Хозяин с прищуром посмотрел на меня. Правой руки у него не было и пустой рукав куртки был заткнут за пояс.

— Ну, давай, это–того, попробуем.

Я сходил за стойку и снова присел.

— Я ищу лошадей. Их можно здесь купить?

— Смотря сколько.

— Минимум — пять.

— А деньги у тебя есть?

— Я побренчал монетами.

— До конца улицы и налево. Тоже до конца, а там ферму и сам увидишь. Хозяина зовут Клив Клен. Скажешь, это–того, что тебя послал Лео Лев — это я. Иначе ни хрена он тебе не продаст, а может и собак спустит.

— А снаряжение, оружие и медикаменты где можно купить?

— В скобяной лавке у Конни. Это наш единственный магазин. Если там чего‑то нет, то значит, это–того, нет вообще.

— Ему тоже сказать, что от Лео Лева?

— Ей. Это она. Да, скажи.

— Еще мне нужна провизия.

— Много?

Я начал перечислять, загибая пальцы. Лео почесал в затылке.

— Да–а… Далековато ты собрался, парень… Ладно, не мое дело. Все это можно купить у меня.

— Тогда я все это покупаю. Упакуй в мешки до моего прихода. Кроме того зажарь и свари все, что можно зажарить, сварить и упаковать в мешки.

Я встал и направился было к двери, но вспомнил еще кое о чем.

— Лео, а здесь в последнее время не появлялось чужих людей, которые задавали вопросы или как‑то странно себя вели?

Все расплылись в довольных улыбках, будто услышали приятную новость.

— Точно, это–того, — сказал Лео. — Я ж говорил.

И потом, обращаясь уже ко мне:

— На втором этаже третья комната справа. Появился недели три назад. Ни с кем не общается, о себе ничего не говорит.

— А чем занимается?

— Дрыхнет, или здесь сидит и пивом наливается. Ни за комнату, ни за пиво пока не платит. Я, это–того, и не спрашиваю, а то, глядишь, себе дороже обойдется.

— Пойду гляну, — я направился к лестнице.

На втором этаже окон не было, и стояла густая темень. Я дал глазам привыкнуть и тихо двинулся по правой стороне, ощупывая стену. Возле третьей двери остановился и тихонько толкнул дверь. Не заперто.

Он лежал на полу и спал. Незнакомец был в стельку пьян. Я переложил меч в левую руку, а правой начал обшаривать его карманы, пока не нашел то что искал — небольшую серебрянную бляху с изображенными на ней языками пламени. Школа огня. Магик пятого класса.

Что с ним делать, было непонятно. Пока он спит, опасности не представляет. А спать будет, по всей видимости, долго и я успею к тому времени убраться. Лео и его приятели будут молчать, если я попрошу. Остальные, уверен, тоже. Так что убивать магика не было необходимости. В то же время многолетняя армейская выучка подсказывала, что в живых его оставлять тоже нельзя. Кто‑нибудь может проговориться о странном посетителе, он может как‑нибудь сам узнать или почувствовать. Он же магик. Черт его знает, как там это у них действует. Если его убить, то на наш след, конечно, нападут, но гораздо–гораздо позднее. От сомнений меня избавил сам постоялец, который внезапно проснулся и сел на полу. В последний момент я подумал, что не стоит пачкать комнату кровью, и просто сломал ему шею.

Спустившись вниз, я снова налил себе пива и присел за столик. Все выжидательно смотрели на меня.

— Там ваш постоялец занемог.

— И сильно, это–того, занемог? — осторожно спросил Лео.

— До смерти.

Теперь все уставились на рукоять меча за моей спиной.

— Да нет там никакой крови. Пьяный он был. Упал и шею себе сломал.

Все согласно закивали и заговорили одновременно:

— Точно…

— Набрался вчера, это–того, до чертиков…

— Я еще подумал — обязательно где‑нибудь грохнется…

— Ай–я-яй… Такая неприятность…

— И куда только в него вчера лезло…

Я подождал, пока они затихли и сказал:

— Вы его похороните, и, Лео…

— Да?

- … могут появиться другие люди, которым будет интересно узнать, что произошло. Имей ввиду — эти люди умеют задавать вопросы. Поэтому просто честно расскажи им все. Я не хочу, чтобы у вас тут были неприятности.

— Ох, парень, это–того, не в добрый час ты тут появился.

— Согласен. Но и особого выбора у меня не было. Такая уж, видно, судьба.

Я вручил, каждому по золотому талеру, ввергнув их в пучину изумления, посоветовал выпить за упокой души постояльца и отправился делать покупки.

Клив Клен занимался разведением коней. Вначале он встретил меня неприветливо, но после упоминания Лео Лева отношение кардинально изменилось. Я купил у него десять лошадей за абсолютно смехотворную цену, дал сверху золотой и спросил о кратчайшей дороге в Ай–Апек. После его многословных объяснений я сказал:

— За мной едут приятели. Если они окажутся здесь, то скажите, что я оставлю им в Ай–Апеке сообщение до востребования на почтамте.

— Обязательно, господин…

— Фламм. Питер Фламм.

Ту же историю я рассказал и Конни — красивой сорокалетней вдове, чей муж погиб у мыса Черной чайки пять лет назад, оставив ей скобяную лавку. Конни знала о своей привлекательности и достаточно недвусмысленно предложила мне задержаться на денек–другой, чтобы отдохнуть. Я искренне удивился — с рожи еще не сошли синяки, а грязная и окровавленная тряпка на голове шарма мне уж никак не добавляла.

— С огромным удовольствием принял бы ваше предложение, госпожа Магрид…

— Конни, милый. Для тебя просто Конни, — нежно проворковала вдовушка, прижавшись ко мне настолько, насколько позволяли ее пышные формы.

- … но не могу. Обстоятельства выше меня. Но на обратном пути…

— Я буду ждать, Питер, — она подарила мне такой поцелуй, что секунд на десять я вообще забыл, где нахожусь.

— У–ух… Теперь уж обязательно.

Она счастливо засмеялась девичьим смехом.