Мария Виноградова - Тёмные времена

Пепел шуршал под тихими шагами, ноги по щиколотку проваливались в серое покрывало, словно в только что выпавший пушистый снег, еще не успевший слежаться. Застывший и наполненный запахом разложения воздух шершаво скрипел в горле — дышать было тяжело, в груди медленно нарастала ноющая боль, и Исэйас вновь повязал себе на нос и рот смоченную в воде из фляги тряпицу. Стало чуть легче, но кровь все так же продолжала стучать в висках, а голова была тяжелая от стягивающей виски ломоты.

Ролло, судя по всему, в силу того, что сейчас пребывал в своей второй ипостаси, чувствовал себя значительно лучше, и обеспокоенно поглядывал на едва бредущего и спотыкающегося мальчишку. Тот только сжимал зубы, гордо вскидывал голову и прибавлял шаг, но лишь для того, чтобы через несколько мгновений расправленные плечи вновь поникли, и походка потяжелела. Исэйасу помогало лишь то, что он видел их цель — совсем невдалеке хмурой глыбой виднелось древнее Аббатство, почти по самые острые шпили прорезающих небеса башен укутанное ядовитой дымкой.

На отдых не останавливались, прекрасно осознавая, что каждый миг промедления может стоить жизни не только им, но и Хесу, который, пусть и ненамного, но опережал их. Силы утекали быстро, словно земля, по которой уже давно не ступало живое существо, жадно вытягивала из них все соки, как паук, поймавший жертву в свои тенета.

— Хес говорил, что этот туман разъедает плоть, — напомнил Исэйас, когда они оказались совсем рядом с Обителью. — Как нам пройти сквозь него?

Дымка заколебалась, словно его слова были услышаны, и внезапно послушно раздалась в стороны, открывая проход. Послушник задрал голову и с изумлением вгляделся в очертания Аббатства.

Две сторожевых башни, массивных и тяжелых, будто закованные в броню пехотинцы, возвышались по обе стороны от широкого — две колесницы разъедутся, — подъемного моста, на той стороне которого щерилась потемневшими от времени шипами решетка, сейчас поднятая вверх до упора. Огромные створки ворот были гостеприимно распахнуты, открывая взгляду обширный внутренний двор, к которому вел узкий проход, больше похожий на тоннель, только без верхних перекрытий — с двух сторон в каменных стенах виднелись узкие бойницы. Сзади, полускрытые туманной мглой, виднелись уходящие вверх круглые башни с остроконечными шпилями крыш — более изящные, но оттого только лишь более неуместные. Вообще вся каменная громада казалась какой-то несуразной, неправильно, лишенной той красоты, что присуща подобным мощным строениям — словно изувеченный человек, потерявший самого себя в бесконечных попытках доказать миру, что он еще на что-то способен.

— Это же ловушка, — сообщил Исэйас, вступая на крепкий мост и опасливо поглядывая на маслянистую жидкость в оборонительном рве под ногами.

— Точно, — согласился Ролло и настороженно потянул носом воздух.

Дымка коварно вильнула и начала сгущаться за их спиной, отрезая пути к отступлению.

— Напомни мне, что мы тут забыли? — послушник сглотнул и сжал кулаки, стараясь подавить желание развернуться и воплями удрать куда подальше.

— Спасти этот мир, — предположил оборотень, но заметив скептический взгляд Исэйаса, исправился: — Найдем Хеса и выбьем ему зубы, чтоб впредь неповадно было.

— Вот это дело, — степенно кивнул парнишка и поежился: ему почудилось смазанное движение за узкими бойницами, слепо глядящими в каменный коридор, по которому сейчас двигались послушник и баггейн. — Только нам надо поторопиться, а то не хочется эту честь уступать Наблюдателю.

Оказавшись на внутреннем дворе, они ни мгновения не сомневались, куда им сворачивать дальше — одна из дверей, ведущих в основное здание, была выломана, и щепки усеивали всю землю перед массивной каменной лестницей. Прямо у ее подножия безобразной грудой лежал мертвец в окровавленных одеждах: торс был рассечен страшным ударом меча, и кровяная пыль осела на темных волосах совсем еще молодого на вид мужчины.

Исэйас поежился, осторожно переступил через тело и поднялся по ступеням, едва с них не свалившись — они были скользкими от крови. Сразу за дверью они наткнулись на еще одного: судя по всему, он не успел даже вытащить оружие и будто бы не ждал гостей, потому что незаряженный арбалет валялся рядом с ним, но выпущенного болта нигде не было видно — мужчина явно не ожидал нападения.

— Они же должны были знать, что мы идем, — пораженно прошептал Исэйас, стараясь не глядеть на мертвеца. — Почему они не защищались?

— А может, им просто никто не сказал? — предположил Ролло, потянув носом воздух. — Наблюдатель преследует какую-то только одному ему известную цель и не желает посвящать в эти планы своих людей.

Оборотень фыркнул, когда густой запах крови ударил в ноздри, пробуждая в нем инстинкты хищника, и тяжелая волна дрожи пронеслась по венам. Он слишком поздно понял, что она означает, поэтому не устоял на ногах и неудачно упал на холодные плиты, когда обратная трансформация охватила все тело, заставляя его переплавляться обратно в человека. Боли почти не было, и Ролло досадливо подскочил на месте, поднимаясь и стараясь не глядеть на отвернувшегося мальчишку: смена ипостаси — зрелище не для слабонервных.

— И почему я не удивлен? — рявкнул он, пустив по коридору эхо. — Само мироздание за что-то явно взъелось на меня!

— Скорее всего, в Обители просто не действуют никакие чары, кроме тех, что подвластны Наблюдателю, — предположил послушник и покраснел: в момент превращения еще там, возле Границы, Ролло был обречен при откате остаться нагим, поэтому запасная одежда хранилась в заплечном мешке у мальчишки. — В своей второй ипостаси ты слишком опасен для него, вот он и старается всякими способами избавиться от своих противников еще до того, как встретится с ними лицом к лицу, или хотя бы лишить их всех преимуществ.

Баггейн потянулся, разминая отвыкшие от человеческого вида мышцы, да так, что Исэйас услышал, как захрустели суставы, но Ролло только довольно улыбнулся — что бы мальчишка не думал о преимуществах волчьего облика, несколько суток бегать на четырех лапах — не то удовольствие, о котором стоит мечтать. Оборотень повернулся к парню и вопросительно поднял брови, едва сдерживая смех — послушник вновь залился краской, даже уши запылали, и судорожно начал копаться в дорожном мешке.

Именно этот весьма необычный момент и выбрал для своего появления один из обитателей Аббатства — мужчина средних лет с мечом наперевес выскочил в коридор из бокового ответвления и ошеломленно застыл, глядя на разворачивающееся представление. Его противники были удивлены ничуть не меньше, но, к несчастью, удача сегодня отвернулась от приспешников Аенеаса — враг куда быстрее сообразил, как воспользоваться необычностью происходящего.