Сергей Шуба - Поиски мира

– Шрамы можно нанести, за два года они заживут, – сказал Тахиос, и все замолчали. – Отер пропал в Груландской марке и я знаю, где он сейчас.

Освободите меня, и я приведу вам настоящего наследника.

– Да как ты смеешь! – воскликнул кто-то слева от сироты.

Скримири снова хотел ударить Тахиоса, но тот извернулся, пнул его в коленную чашечку и услышал отчетливый хруст. Капитан с воплем рухнул у порога. Лязгнули обнаженные мечи, а Танкред изо всей силы ударил кубком по столу, расплескав остатки вина.

– Молчать!

Бароны, переглядываясь и ворча, несколько отступили. Лишь Белон смотрел на Тахиоса, чуть склонив голову.

– Я послал за тобой Дэла, но, видимо, нужно было повесить тебя прямо в замке, – тяжело дыша, сказал герцог. – Ты умышляешь против меня, законного правителя этих земель, несмотря на хлеб, который ел все эти годы и кров, который тебе предоставили из милости. Ты говоришь, что Отер жив, но где доказательства? Если же отпустить тебя, то кто поручится, что ты не приведешь того, кого сам называешь оборотнем, потому что на самом деле тебе щедро платят твои сородичи, и ты явился, чтобы внести смуту в наши ряды.

– Жизнь за жизнь, – возразил ему Тахиос (давние счёты, чудовище!), читая сомнение на лицах баронов и все ещё надеясь заставить их слушать себя. – Вы катитесь от поражения к поражению, а настоящий герцог воодушевил бы людей, и показал бы всем что тот – двойник. Весь Бенорт поднялся бы как один человек, и вы знаете это. Вступите в переговоры ещё раз, и скажите этому самозванцу, что вам всё известно о братьях Лёкхед – и вы сами всё увидите. Скажите ему, что знаете, кто его натаскал, скажите, что Чернокнижник мертв, и он выдаст себя. Он выдаст себя, а я доставлю вам истинного господина этих земель.

– Они не вступят ни в какие переговоры – император отбыл, а его военачальник преследует нас третьи сутки, держа отряд Отера позади своих войск, – внезапно сказал черноволосый с землистым лицом, спровоцировав невнятный гул вокруг стола.

– Пошлите к нему перебежчика. Того, кому вы доверяете…

– Хватит, – процедил Танкред, и ненависть клубилась в его словах. – Я герцог Бенорта. И я…

– Погодите, ваше величество, – поднял руку Белон, до того в упор смотрящий на Тахиоса. – Поспешные решения могут быть ошибочными. Мы допросим его не здесь. Уведите их.

Танкред дернулся, словно ему отвесили пощёчину, обвел безумным взглядом собрание и все отводили глаза, боясь признаться, что надежда всё ещё живет в них. Те слова, что уверенно произнес сирота, разбудили её. Отер будто появился на собрании – безрассудный, яростный и могучий. Он был спаситель.

– Ладно же. Тогда… вина, олух! Мы проведем совет в другой раз. Этим вечером. А пока оставьте нас!

Тахиоса с Алвириан отвели в шатер Белона Красивого, чего юноша, признаться, не ожидал. Никто конечно и не думал развязать им руки, или накормить, а рядом присутствовали два воина, но всё же палача и людских взглядов они избежали.

– Что дальше? – улучив момент, спросила дева.

– Я думаю, Белон заступится за нас. Ему нужен Отер, чтобы выигрывать сражения.

– Посмотрим. Скажи, они собираются…

Алвириан не успела договорить, так как полог стремительно распахнулся, и внутрь вошел владетель Гвеллаха.

Резким жестом он отослал воинов, велев им напоследок:

– Никого не впускать. Если явится Танкред, задержите его, чтобы я об этом узнал.

Стражи синхронно кивнули и вышли из шатра.

– А теперь поговорим.

Тахиос посмотрел на свои связанные руки, но Белон Красивый проигнорировал этот красноречивый взгляд.

– Время дорого.

– Ты хочешь знать, где настоящий герцог и послать туда своих людей? Только я буду вести их, – сказал юноша.

– Нет, – рассудительно ответил Белон, внимательно изучая деву, отчего та потупила взор, вызвав усмешку воителя. – В этом я не верю тебе. Расскажи мне, как ты объявился на Юге.

– Хочешь верь, хочешь нет, – ухмыльнулся сирота, – но это была магия.

– Что ж, тогда перейдем прямо к делу. Я спас твою шкуру и ты должен мне.

– Ещё не спас, – подмигнул Тахиос, которому внутренний голос нашептывал, что он держится правильной линии. – Герцог в любой момент может передумать. И относительно Белона Красивого тоже.

– Надеюсь, что нет, – спокойно ответил Белон, проходя к своим вещам у походного ложа и доставая оттуда перевязанный свиток. – Здесь послание к Ульрике Мельдфандской, и ты отвезешь его в Шёрнкаль.

– С чего ты взял, что я стану это делать? – с любопытством спросил юноша. – Ведь ты же не веришь мне.

– Я знаю , что ты был у неё два месяца назад. И знаю то, что донёс Танкреду Дэл. Только вот у меня другие источники, и то, что домыслил его деревенский жрец, мне известно точно. Ты спас её вместе с каким-то торговцем с Юга от уз-чи . Потому она прочтет это послание, а не станет убивать, как убивала моих гонцов предыдущие два раза, даже не взглянув на письмо.

– Прочтёт – прикончит и меня, – скорчил гримасу Тахиос.

– Может быть, – не стал спорить Белон. – Но я думаю, что она соизволит дать ответ. Когда она поймет, что я пишу не от имени герцога, а от себя, она ответит мне.

– От себя? – переспросил сирота, начиная кое о чем догадываться. – Ты хочешь договориться с ней?

– Там всё написано, – кивнул на свиток Белон. – Я дам тебе троих провожатых, а твоя женщина останется здесь, как гарантия того, что ты вернёшься. И если ты не успеешь обернуться за десять дней, то её разорвут лошадьми, обещаю тебе.

– Но… – Тахиос прикусил губу, – причём здесь она? Это просто…

– А при том, – раздельно сказал Белон, – что я вспомнил её лицо. Я видел её во время празднования Дня Лига в замке. Пусть она срезала и перекрасила волосы, глаза остались такими же и потому она от меня их прячет. Я не верю, что ты ведешь честную игру, приёмыш, и в другое время отдал бы тебя палачу, чтобы не портить отношений со своим сюзереном, но сейчас другие обстоятельства. И потому ты поедешь в Шёрнкаль и вернёшься с ответом, а я освобожу её.

– Меня, значит, не освободишь, – медленно сказал Тахиос. – Не станешь окончательно портить отношения с сюзереном. Ведь ты присягал ему. А ты знаешь, Белон из Гвеллаха, что Танкред убил своего сводного брата Гильома, чтобы сесть на трон? Которому ты тоже присягал, не иначе. Я ведь был там, я свидетель. Можешь пойти и прижечь колено Скримири, оторвать ему пару пальцев на ноге, или просто потом напоить, он всё выложит. Ты служишь чудовищу, которое хуже прокаженного…

Белон склонился над юношей и вздернул его за грудки, как щепку.

– Достаточно, – холодно сказал он в лицо Тахиосу. – Это уже ни для кого не секрет, благодоря той книге, что ты отвез Ульрике. Её люди трубят об этом на всех углах и даже нехоженых тропах, помечают каждый столб, как собаки. Но одного она не понимает, как не понимаешь и ты – врага надо бить сейчас. Даже когда с легионами был император, я дважды разметал их авангард, грабил обозы и поджигал их лагерь. В последней битве мы смяли левое крыло анриакцев, прорвались, и только потому спаслись. А сейчас Возариус отбыл, а Отер на ножах с Асбогасланом, и у нас есть шанс заманить их в ловушку, даже если они прорвутся к Алтутону и осадят его – всё равно есть шанс, надо только объединить силы. Я бьюсь не за Танкреда Наорка, не за Ульрику Наорк, не за Старика и уж тем более не за пропойцу Гильома, который знать ничего не хотел кроме охоты. Я бьюсь за Бенорт. Потому что я вырос на этой земле, здесь я проливал кровь, здесь я брал женщин, отсюда ходил в походы, и в Гвеллахе будут расти мои дети. И раз уж мне выпало иметь в союзниках братоубийцу – что ж, пусть так. Но нам нужны все силы. Мои люди стоят тремя отрядами на севере, прикрывая столицу, чтобы эта баба не взяла город наскоком, потому что у этого идиота Ланье хватит ума открыть ей ворота, она закрыла для нас север, а там на границе те воины, чья храбрость поможет разбить трижды три таких легиона, что сейчас у нас на хвосте. Мы даже торговать ни с кем не можем – купцы из Ниппилара и Индельгейма, граф Мельдфандский просто не пускает их дальше своих земель. А мы должны объединиться. Должны, потому что я знаю, Груланд тоже умышляет против нас, а одной Ульрике не выдержать этот натиск. Они сметут её, с юга надавят имперцы, потом набегут туэркинтинцы с востока и герцогство разорвут на клочки. Даже горцы Кантабрии постараются, уверяю тебя. И она должна это понять и вместе мы можем опередить эти события. А потом, Лигом клянусь, Танкред не избежит своей участи.