Гейл Карсон Ливайн - Самая красивая

Иви удивилась и обрадовалась.

А я в жизни не испытывала такой ярости. Я встала и запела, наполнив комнату звуком:

– Никакая я не великанша!

Впрочем, я не могла бы в этом поручиться.

Я заговорила, но уже тише:

– Я не предатель.

Принц уставился на меня, как и все остальные, словно я была неведомым дивом из зверинца.

И я снова запела, заполнив комнату:

– Я предана Айорте-е-е. – Последнюю ноту я тянула так долго, что она многократно повторялась, отскакивая от стен.

Учу залаял. Пристав кивком подал знак охране. Я продолжала наращивать звук. Ко мне подошел охранник. Я умолкла.

Тогда запел Айори, не скрывая своего ужаса:

– Я тебя поцеловал!

Я возненавидела его.

Иви и принцесса Илейни воскликнули в один голос:

– Ты ее целовал?

– Теперь я об этом жалею, – сказала я. – Я не знала, что ты такой предатель.

По крайней мере, он смутился.

– Нельзя позволить, чтобы она продолжала это свое иллюзирование, – заявила принцесса Илейни. – Мы тогда не сможем доверять собственным ушам.

– Она совершила более серьезный проступок, чем иллюзирование, – сказал сэр Уэллу и обратился ко мне: – Вы втерлись в доверие к королеве и дали ей совет, который вызовет бунт.

– Бунт! – воскликнула Иви.

Я тяжело опустилась на кровать.

– Ничего подобного! Я этого не делала! Да и зачем мне?

– А затем, – сказал сэр Уэллу, – что вы также добились расположения принца. Королеву свергнут, вы обвенчаетесь с принцем и станете королевой.

Комната закружилась у меня перед глазами.

– Он женится на ней? – переспросила Иви.

– Я надеялся сделать ее своей женой, – тихо ответил Айори.

– Ох, сынок, – только и вымолвила принцесса.

Мне стало дурно, и я опустила голову на колени.

– Женой? – возмутилась Иви. – Женой! Охрана! Заточить ее в тюрьму!

Тошнота подкатила к самому горлу. Я поднялась и качнулась к умывальнику. Учу пошел со мной. Пока меня выворачивало в тазик, остальные решили, что слишком рискуют, обсуждая мою судьбу в моем присутствии. Пристав выставил охрану снаружи. Совет вместе с Иви удалился в спальню короля. Айори позвал Учу, и пес меня покинул.

Я осталась одна. И рухнула на ковер. Закрыла глаза. Долго не шевелилась.

Будь я хорошенькой, мне ничто не грозило бы. Будь у меня обычный голос, мне ничто не грозило бы. Я с трудом поднялась и подошла к туалетному столику Иви. Из обычного зеркала на меня смотрела уродина. Смахивающая на великаншу? Возможно.

Я глянула в Скулни, и мое лицо стало прекрасным. Ни черточки от великанской породы в том лице. Как бы мне хотелось быть красивой, когда вернутся Айори и остальные! Вот бы я посмеялась над их удивлением! Все смеялась бы и смеялась.

Отражение померкло. Я выдвинула ящик, заглянула в него в тысячный раз, но опять не нашла никакого снадобья. Взгляд мой невольно упал на столешницу, где лежали косметика, зеркальце и золоченая флейта. Зачем женщине, равнодушной к музыке, держать на туалетном столике флейту?

Я поняла зачем.

Открутила мундштук, и на мою дрожащую ладонь выпало два пузырька. Один был из зеленой глины, второй – из коричневой. Оба не больше моего пальца. И на каждом этикетка. На зеленом – надпись «Красота». На втором – надпись «Изменение облика».

Я откупорила зеленый пузырек и поднесла к губам.

Сколько же выпить? Я опустила руку, вспомнив о мраморном пальце на ноге.

Нужно было что-то решать, ведь в любую минуту сюда могли вернуться члены совета.

На полу рядом с кроватью по-прежнему стоял недопитый стакан с водой, который мне поднес сэр Уэллу. Я взяла его и вылила из пузырька четыре капли. Снадобье было прозрачным, но вода сразу помутнела. Я вернулась к туалетному столику и одним глотком выпила содержимое стакана. На вкус жидкость оказалась слегка солоноватая, ничего особенного.

Я уставилась в обычное зеркало, не в ручное. Мне хотелось увидеть правдивое отражение.

Ничего не изменилось. Возможно, волшебство не действует на людей с примесью чужеродной крови.

И тут меня опалило пламя от макушки до кончиков пальцев. Глаза начали слезиться и гореть. Я кинулась к умывальнику и окатила себя водой, оставшейся в кувшине. Огонь продолжал меня сжигать. Я посмотрела на свою руку, держащую кувшин. Кожа была красной и шершавой, как язык.

Огонь погас. И тут же мои кости, мускулы, внутренности скрутило и сжало так, словно они попали в руки гигантской прачки. Я поняла, что падаю. А через секунду перестала что-либо воспринимать.

Очнулась я на полу, не чувствуя боли. Увидела кусочек ковра, рукав, запястье и кисть руки. Я пошевелила пальцем, чтобы доказать себе, что это моя рука. По виду так и не скажешь, что моя. Слишком красивая.

Палец пошевелился.

Я подлетела к туалетному столику. И там увидела себя – красивую – в обычном зеркале. Красивым стало не только лицо – шея грациозная, а плечи узкие. Я была величественная, но не огромная.

Темно-голубое платье теперь болталось на мне, не по размеру большое, а еще оно промокло на плечах, когда я заливала себя водой, пытаясь потушить пламя. Тем не менее выглядела я в этом платье потрясающе. Точно так же я бы выглядела и в мешке из-под картошки.

Я улыбнулась своему отражению. Вот это улыбка! Она была способна взбодрить даже раненую птицу.

И я тихо запела:

Я сама превратилась в безоблачное небо. Неужели мой мраморный палец снова стал живым? Я сосредоточилась. Нет, он по-прежнему оставался мраморным.

Вероятно, я смогла бы вернуть себе Айори. Не будет же он меня ненавидеть, когда я так выгляжу. Теперь-то он ко мне прислушается.

Но дело в том, что я сама возненавидела его.

– Ты теперь самая красивая, красивее, чем…

Я резко обернулась, но в комнате никого не было. Тогда я снова посмотрела на столик и увидела лицо в маленьком зеркальце. Существо в зеркале. Скулни!

Мужское лицо, острые и мелкие черты – маленькие уши, тонкий нос. Он улыбался мне, злорадно поблескивая щелками глаз.

– Красивее, чем королева Иви. Ты самая красивая из всех.

Голос у него оказался тусклый, немелодичный. Говорил он сладенько и вкрадчиво – так паук заманивает к себе муху на остумо.

– Допей снадобье, Эза, или твоя красота улетучится.

Я дотронулась до своей щеки цвета слоновой кости. Мне не хотелось возвращаться к прежнему.

Но я не доверяла ему, да и гореть снова тоже не хотелось, как и быть выжатой.

– Поторопись! А то они скоро вернутся.

Я открыла сумочку и бросила туда пузырек. Как с ним поступить, я решу позже.

– Выйдешь из комнаты, а пузырек останется здесь. Снадобья всегда находятся при зеркале. Выпей же!