Гейл Карсон Ливайн - Самая красивая

Два бриллианта за скудную еду! Настоящий грабеж! Но я должна была получить эти продукты. У меня уже слюнки текли. Я вытряхнула из кошелька еще один бриллиант. Лоточница забрала камни. Я забрала съестное.

Было бы приличнее унести все с собой и съесть без посторонних глаз в гостиной жамМа. Но я не могла ждать так долго. Под зачарованными взглядами гномов, не скрывавших своего отвращения, я впилась зубами в сыр.

Твердый, соленый, ароматнейший сыр. Я жевала, смакуя, и чуть не теряла сознание от удовольствия. Потом с жадностью набросилась на виноград и булочку.

Дойдя до яблока, я засомневалась, но, видя перед собой человеческую еду, поняла, что устоять невозможно. Я вгрызлась в яблоко.

Оно оказалось не таким плохим, сладким и не рыхлым. Я проглотила кусочек, однако в последний миг уловила в его сладости примесь чего-то горького и обжигающе острого. Я попыталась выкашлять его, но он застрял в горле. Я схватилась за горло, чтобы выдавить кусок яблока, но он сидел плотно. Я снова попыталась кашлять. Я попыталась дышать. И, покачнувшись, упала.

Лоточница склонилась надо мной с выражением раскаяния и злорадства – совсем как предсказывал жамМ.

Ох, Айори! Она меня отравила!

От тела отлетела душа и взмыла к потолку пещеры. Мне хотелось вернуться обратно в тело, но у души не было сил. И все-таки я чувствовала свое тело. Оно вроде бы лежало неподвижно, но продолжало дышать, еле-еле, слабый поток воздуха все-таки просачивался мимо куска отравленного яблока.

Душа достигла потолка и прошла сквозь камень. Он совсем не отличался от воздуха. Я оказалась на открытом пространстве и полетела, набирая скорость, над горным хребтом, который когда-то преодолевала вместе с Уйю. Я все еще чувствовала свое тело в Пещерах гномов, оно по-прежнему едва дышало.

Высоко над землей тот путь, на который у нас ушло несколько дней, занял всего секунды. Впереди возвышалась гора Ормалло, а вот и замок Онтио.

Я проникла в замок, миновала Большой зал, коридор, дверь – королевскую дверь, – очутилась в покоях Иви, приблизилась к туалетному столику, где лежало ручное зеркальце, и влетела внутрь. Внутрь зеркала!

Я все кричала и кричала, закрыв лицо руками. Потом перестала кричать и застонала. Присела на корточки, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Добро пожаловать… – произнес чей-то голос.

Но я его не слушала.

О Айори! О жамМ!

Постепенно сквозь панику пробились какие-то мысли. Я что, умерла? А как я оказалась здесь? И почему?

Я до сих пор чувствовала свое тело, оставшееся в Пещерах гномов. Как будто тоненькая нить соединяла меня с ним. Я знала, что оно холодное, но по-прежнему дышит. Я попыталась вернуться к нему. И не смогла.

Сквозь собственные стоны я услышала голос Скулни:

– Посмотри на меня, Эза. Ты должна кое-что узнать, прежде чем я смогу уйти.

Фу! Опять этот мерзкий вкрадчивый голосок.

– Все умирают. Не стоит так горевать.

Так неужели все попадают в зеркало, скончавшись? Это и есть жизнь после смерти?

Но я не мертва, если до сих пор чувствую, что мое тело дышит.

Я продолжала стонать и раскачиваться. Не знаю, как долго это продолжалось, прежде чем я снова услышала голосок Скулни:

– Тебе повезло, что ты здесь.

Я подняла голову. Мы с ним находились в небольшом светлом помещении, где хватило места только для нас и скудной меблировки: туалетный столик с зеркалом да стул, на котором сидел Скулни. Зеркало словно раскололи на две половины: одна действительно все отражала, а вторая была окном. Так они и стояли в одной раме, рядышком.

Из оконной половины проникал свет и звук. Через нее я увидела потолок в покоях Иви с пасторальной фреской, изображающей пастуха и стадо овец. Издалека доносился щебет птиц и чье-то пение.

Вот бы там оказаться! В том раю на земле.

– Я пробуду с тобой недолго, – сказал Скулни.

Это я пробуду с ним недолго. Слава небесам, в комнате оказалась дверь. Я подошла к ней, схватилась за ручку, но не смогла повернуть, хотя попыталась несколько раз.

Я заскулила. Скулни расхохотался.

Я вцепилась в юбку. На мне было платье, которое я надела в тот последний вечер своего пребывания в замке Онтио. Оно было совершенно новое, не испачканное тюрьмой или столкновением с великанами. Я зажала ткань между пальцами и приподняла на дюйм. Легко, как раньше.

Я снова попробовала повернуть дверную ручку, и меня снова постигла неудача.

Почему у меня получалось сдвинуть один предмет, но не другой?

Потому что платье на мне было ненастоящее. Мое тело – теперешнее, внутри зеркала – было ненастоящее. Я превратилась в призрака. Глянув вниз, я убедилась, что ковровый ворс не примят под моими ступнями. Я была бестелесна.

– Где я нахожусь? – прохрипела я.

– Ты сама прекрасно знаешь. Это твой последний дом.

Я угодила в паучью сеть!

В нем действительно было что-то от паука: короткая шея, круглое пузцо в облегающем синем дублете, круглые ягодицы, тоненькие ножки в синих лосинах и тоненькие ручки, тоже в синем.

– Ты человек? – выпалила я.

Он снова рассмеялся:

– Я бы так не сказал. Я хозяин зеркала. Второго такого, как я, больше нет.

Наверное, мне нужно было уничтожить его, чтобы уйти. Я вспомнила слова хранителя библиотеки: «Зеркало можно уничтожить при определенных невыясненных обстоятельствах».

– Но я кажусь человеком. Вне зеркала я такого же роста, как все люди, и лицо мое не меняется. Я ведь не пью никаких снадобий, чтобы сделать из себя красавца. Теперь ты должна узнать про зеркало, чтобы я мог уйти. У нас есть еще время, пока королева Иви не вернулась после твоего убийства.

Я в недоумении уставилась на него:

– Королева-то здесь при чем?

– Она была той лоточницей, которая продала тебе отравленное яблоко.

– Но ведь Иви не гном.

– Снадобье «Изменение облика» очень сильное. Под его влиянием Иви во всех отношениях стала гномом.

Я качнулась и схватилась за стену, чтобы не упасть.

– Да будет тебе, Эза. Ты же знаешь характер ее высокого-высокого высочества. – Последние три слова он произнес с явным презрением.

Даже Иви не могла быть настолько плохой!

– Утешай себя другим: мои способности перейдут к тебе, когда ты сядешь на мой стул. Подойди ближе.

Я и не подумала это сделать.

Он забарабанил пальцами по туалетному столику, не производя никакого звука. Значит, Скулни тоже бесплотный.

– Разве тебе не хочется посмотреть? – Он дотронулся до зеркала-окна. – Это ручное зеркальце королевы. При жизни оно вызывало у тебя большое любопытство.

Но я все еще жива. Я приблизилась к зеркалу и увидела над плечом Скулни свое прежнее некрасивое лицо.

– Я снова изменилась?

В моем голосе прозвучала тревога. Мне по-прежнему было не все равно.