Мойра Янг - Мятежное сердце

— Зачем? — спрашиваю я.

— В Новом Эдеме мужчины не ходят с длинными волосами, — объясняет Кэсси. Лу держит свою косу в руках. Толстая, золотистая, она блестит при свете очага. Лу смотрит на меня с вызовом.

— Я даже рад, что ее отстригли, — говорит он. — Надоела.

Брэм поворачивается к нам. А Молли смотрит на меня. Чуть заметно качает головой. Я хмурюсь. «Потом», — говорит она одними губами.

— Не время для объяснений. Нам даже всем вместе показываться нельзя, слишком риск большой, — предупреждает Брэм. — Подождем, пока все разъедутся. Многое надо обсудить. Что делать со Слимом и с вами со всеми. А сейчас мы с Кэсси пойдем к гостям, пока нас не хватились.

Они раздают маски всем, кроме Эмми.

— Что это? — спрашиваю я.

— Иногда лучше всего прятаться на виду, — говорит Брэм. — Нынче ночью одинокий огонек в лесу сразу вызовет подозрения, а пару-тройку лишних танцоров в амбаре никто не заметит.

— Нельзя разве здесь остаться? — спрашиваю я.

— Опасно, — отвечает Кэсси. — Сюда целый день кто-нибудь заходит. Вряд ли вы захотите забиться к Слиму в тайник за стенкой.

— Маски ни за что не снимайте, — добавляет Брэм. — Помните, на вас нет клейма. А Сабу с татуировкой вообще все ищут. Доставить ее Указующему — великая честь.

— Если кто спросит… — наставляет Кэсси. — Саба и Томмо, вы уже месяц как поселились на ферме в Семнадцатом секторе. Лу и Мейв, то же самое. Такого сектора нет, но здешние об этом не знают. Побоятся выставить себя дураками и притворятся, будто слышали о нем.

— Извини, Томмо, тебе лучше рта не раскрывать, — говорит Брэм. — Делай вид, будто стесняешься.

Томмо кивает. Его щеки заливает темный румянец.

— А нам как себя вести? — спрашивает Лу.

— Как те двое в доме Билл, — говорю я. — Будто вы хозяева мира и всех, кто в нем живет.

— Эмми пусть сидит в амбаре на чердаке, где зерно хранится. Мы ей поможем залезть, — говорит Брэм. — Сегодня никто туда не сунется. Все в поле так наломались, что зерно уже видеть не могут.

— А можно мне посмотреть на танцы? — спрашивает Эмми.

— Можешь подглядывать в щелочку, — отвечает Брэм, — только тихо, поняла? Чтоб не зашуршало, не скрипнуло, ясно тебе?

Эмми кивает. Кэсси с Брэмом надевают полумаски, и мы за ними. В один миг превращаемся в незнакомцев. Сами друг друга не узнаём.

— А у меня какое будет прикрытие? — спрашивает Молли.

— Придумаем что-нибудь, — говорит Брэм. — Пошли!

Прикрытием Молли оказывается Крид.

Он выныривает из конюшни совсем рядом с домом.

— Так я и думал, что он объявится, — замечает Брэм.

— Боже мой, да он в приличном виде! — изумляюсь я.

И впрямь. Одежда чистая, татуировки прикрыты длинными рукавами и воротником рубашки. Волосы аккуратно подстрижены. Даже ботинки надел. Совсем другой человек.

— А ты красивый, Крид! — восхищается Эмми. — Я раньше не замечала.

Крид нацепляет маску и пристраивается рядом с Молли.

— Чудесно выглядишь, — улыбается он. Молли молчит. — И пахнешь чудесно, — продолжает Крид. Молли на него даже не смотрит. — Слушай меня внимательно, Солнечный Зайка. Подъезжать ко мне смысла нету. Во всяком случае, тебе.

— Ох, — жалобно отвечает он.

— Ты же не носишь ботинки, Крид, — поддразниваю я.

— Особый случай, — говорит он. — Они не мои. Эш одолжила. Она сейчас дежурит, охраняет территорию.

Брэм помогает Эмми залезть по наружной лестнице на чердак, где хранится зерно, а Кэсси ведет нас к открытым дверям амбара. Там, внутри, горят десятки фонариков, кружатся пары. Управители Земли. Молодые. Сильные. Работники. Производители.

Наши по одному заходят в амбар.

Я хватаю Молли за руку. Оттаскиваю в сторону.

— Молли! Что сказал Брэм?

— Прости, Саба, — отвечает она. — Если Джек появится, не показывайся ему на глаза.

У меня земля уходит из-под ног.

— Что? Почему? — переспрашиваю я.

— Брэм здесь долго связи налаживал. Со мной, со Слимом, еще кое с кем. Соседи и подумать не могут, что он не такой же верный Управитель Земли, как они. Нельзя этим рисковать. Тебя укрывать опасно, за твою голову награда объявлена. Он поможет тебе выбраться из Нового Эдема, и только.

— Но ты же ему сказала, что Джек — твой друг? Дело не во мне, Молли. Джек в беде. Он тебе не чужой.

— Ну еще бы, — вздыхает Молли. — Слушай, Саба. Джек всю жизнь в разные неприятности ввязывается, а потом сам же и выкручивается. Ему не привыкать. Понимаю, тебе слова Брэма поперек горла, но нужно шире смотреть. Здесь его дом. Не можем мы навлекать опасность на Кэсси и на всех наших. Обещай, что сделаешь, как сказал Брэм.

— Джек мне весточку прислал, — отвечаю я. — Не зря же я в такую даль притащилась.

— Как отсюда уедем, делай что хочешь, — говорит Молли. — Хочешь рисковать — рискуй сама по себе. Только дай слово, что ничего не предпримешь, пока мы еще здесь.

Сама по себе. Опять мне, значит, в одиночку действовать, без всякой помощи. Ну и ладно. Я с самого начала так и хотела. Брэм прав, нельзя наших подводить под беду. Если Джек объявится, я не покажусь ему на глаза. Но я поеду за ним, пусть даже он будет с тонтонами. Как отъедем подальше, улучу момент и дам о себе знать.

— Дай слово, Саба! — требует Молли.

— Ладно, — говорю. — Даю слово.

— Все наши уже внутри, — говорит она. — Пойдем и мы.

У меня внутри что-то трепыхается, словно бабочка бьется в сети у паука. Опять от меня ничего не зависит. И не только сегодня, а с тех пор, как мы перебрались через ущелье и вступили в Новый Эдем. Я уже ничего не решаю. Делаю то, что вынуждена делать.

Все это началось, когда ты еще не народилась на свет.

Ты про судьбу. Я в судьбу не верю.

Не судьба, — говорит Ауриэль. — Предназначение. Все твои дороги, Саба, ведут в одну сторону.

А я всего-то хочу увидеть Джека. Поговорить с ним. И чтобы он мне все объяснил. Тогда мы вместе придумаем, как удрать из страны Демало. Чем дальше, тем все больше чувствую себя беспомощной.

— Саба? — окликает Молли.

— А, да, — говорю я. — Пошли.

Посреди амбара на помосте играют музыканты. Вокруг танцуют. С полсотни человек, не меньше. Воздух от них густой, горячий и влажный. Теснятся запахи. Пот. Мыло. Земля на сапогах. Зерно на чердаке, где прячется Эмми. Жареная свинья во дворе на вертеле. Взмахивают руки. Топают ноги. В этой музыке, в этих телах бьется и рычит что-то темное, грубое. Дикий хаос рвется наружу.

Все из-за масок. Они заводят. Высвобождают что-то такое в молодых Управителях. Три девчонки, уже в тягости, сидят на табуретах у стенки. Только у них да у музыкантов открыты лица. Все остальные в масках. Мелодия заканчивается и сразу начинается другая. Медленная. Тяжелый стук барабанов и пронзительный визг костяных дудок. Танцующие разбиваются на пары. Судя по визгу и смеху, не со своими законными.