Александр Новичков - Второе пришествие

— А не слишком много ли ты хочешь?

— Я готов трудиться! — заупрямился он. — Я буду стараться. Но я хочу слушаться магистра, доказавшего свое умение. Не какого-то книжного червя, а настоящего, боевого мага.

— Тогда ты обратился не по адресу. Мне нечему тебя учить. И я не умею учить.

— Я буду послушным, старательным учеником!

Наживать себе ученика мне вовсе не хотелось. Тем более такого, как Герман. Но я не знал, как объяснить ему все так, чтобы он отвязался.

— Это не поможет. Я — плохой учитель.

А ему, кажется, было безразлично, что я говорю.

— Я буду только наблюдать. Смотреть и перенимать. Не буду просить объяснений. Буду молчаливо следовать за вами. Буду выполнять грязную работу.

— Ты ничего не сможешь увидеть… — отвернулся я. — Даже если будешь ходить за мной десять лет.

— А если увижу? — Его глаза горели. Он жаждал моего одобрения. А я не мог этого допустить. Не мог рассказать ему об Эфире, не мог позволить ему увидеть его. Как бы маг мог отреагировать, узнав, что собрался учиться у демона?

Мне следовало оставаться холодным, беспристрастным. Отказать Герману раз и навсегда.

— Нет. Я не буду тебя учить. Это окончательное решение. Можешь больше меня не просить. Теперь моя очередь задавать вопросы!

— Хорошо… — как-то быстро согласился он. И поник, присев на поленницу.

— Ты что-нибудь знаешь о параллельном мире? Возможно, встречал что-нибудь в книгах или слышал на лекциях.

— О параллельном мире? — буркнул он. — Что это вообще такое?

— Мир, который существует одновременно с этим. Он похож на него, в нем также живут люди, растут деревья, текут реки, а по небу бегут белые облака. Только он другой. Другое время, иная технология, полное отсутствие магии. Слышал что-нибудь?

— Ничего. Это сказка какая-то. Другой мир, другие люди. Профессора в академии только рассмеялись бы над этой теорией. Неужели вы сами верите во что-то подобное?

— Значит, никто из магов не интересовался перемещением в другие миры? Может, какая-то запретная магия, вроде той, которой пользуюсь я.

— Если и было что-то подобное, то много тысячелетий назад, до того времени, как появилась академия, до того, как появилась церковь, как магия разделилась на хорошую и плохую. Но любые знания об этом давно утеряны.

— Ты когда-нибудь слышал имя Элло, или Эл. Так назвал себя один маг. Сильный маг. Он поставил барьер, изменяющий время…

— Барьер, искривляющий время? — Герман выпучил глаза, подпрыгнув на месте. — Какой-то маг смог создать барьер, искривляющий время? Как он это сделал? Заклинание. Вы запомнили заклинание, которое он читал?

— Нет, — слегка опешил я. — Он сначала поставил барьер, а только потом появился сам. Вернее не сам, а создал проекцию. Мы общались телепатически.

— Проекция, телепатия, — маг закатил глаза и едва не упал в обморок. — О барьере, искривляющем время, я читал в книгах. Никто из современных магов не сможет повторить это заклинание в стенах академии, а о том, чтобы инициировать его быстро, в бою, через проекцию… Да быть этого не может! Раньше петухи нестись начнут, чем это случится!

У него, кажется, начиналась истерика.

— Неужели это так сложно — переспросил я.

— Сложно?… — опомнился он. — Невероятно! Свои проекции могут создать два, ну, может, три известных мне чародея, а телепатией владеет только ректор академии магов — сам великий Инферрио. Однажды он разговаривал со мной через мысли. Но маг, который может все это одновременно…

Он обессиленно опустился на поленницу и прижался спиной к грубым бревнам стены.

— Но я своими глазами вижу вас. Вас, сильнейшего мага, из всех, которых я видел когда-либо и, возможно, увижу в будущем. Я так просто не сдамся. Нет. Я буду ходить за вами, пока вы не согласитесь обучать меня магии… настоящей магии. Или можете убить меня, если я вам так противен.

Убивать молодого и пытливого мага мне не хотелось. Он не смог ответить на мои вопросы, но это не было причиной, чтобы убивать его. Оставалось только смириться с его компанией или найти более гуманный способ избавиться от приставучего чародея.

Нет, думать я совершенно не мог. Мысли заплетались.

— А, делай, что хочешь, — забывшись, выдал я. Организм был все еще ослаблен. Магия, которую применил Эфир, чтобы убить огра, истратила слишком много моих сил. Нужно было еще восстанавливаться и восстанавливаться. — А я пойду спать.

Разбудили меня оживленные голоса. Как минимум два человека о чем-то яростно спорили и не могли угомониться. Я открыл глаза и увидел Германа, упорно охраняющего мое ложе от посягательства Лилии.

— Что плохого в том, что мы его сами разбудим? — ворчала недовольная дворянка, пока Герман отгораживал ее от меня. — И так уже долго дрыхнет!

— Нет. Исключено, — безразлично отвечал он. — Магистр истратил слишком много сил в бою. Ему нужно восстановиться, мы не должны мешать.

— Всего-то порезал несколько огров! — не унималась Лилия. — Такие пустяки! Он уже отдохнул. Теперь нужно его разбудить!

— Вы и так долго трясли мастера! — упорствовал маг. — И он не проснулся. Значит, сон его еще продолжается.

— А вот и нет! — Она наконец удосужилась глянуть на меня. — Он уже проснулся!

Лилия удовлетворено уперла руки в бока и вздернула носик. Ее напыщенная и гипертрофированная, хоть и вполне обоснованная, в определенных условиях, важность, вкупе со странной одеждой: мешковатой рубахой и какими-то старыми подштанниками, делала ее образ поистине нелепым.

— Вот, я же говорила! — усмехнулась дворянка и победоносно стрельнула глазками в смутившегося Германа. А затем набросилась на меня:

— Как ты посмел спасти этих несчастных простолюдинов без меня? Позор на мою голову! Лилия Руденберг беззаботно лежала в постели, пока людям угрожала смертельная опасность. Ты слышал, чтобы о таких героях складывали легенды?

— Ты была больна, а время не терпело, — пожал плечами я, хотя меня порадовало то, что она была все так же весела и безрассудна. — Огры могли убить пленников в любой момент. Нужно было действовать.

— Меня победила какая-то болезнь! — В глазах Лилии начали скапливаться слезы. — Я пропустила такой подвиг… Могла ведь разить огров направо и налево… Ты предатель!

— Она говорит серьезно? — Левая бровь Германа начала странно дергаться.

Я кивнул.

— Так она сумасшедшая! — вынес суждение он. — Магистр, как вы позволяете ей с собой обращаться? На вашем месте, магистр, я бы бросил эту бестолочь в лесу, а не нес на себе под проливным дождем до самой деревни… Вы заслуживаете большего уважения!

Я невольно поежился. Лучше бы он промолчал. Что-что, а достоинство было для дворянки превыше всего. Со словесными оскорблениями она не мирилась.