Шеннон Хейл - Дворец из камня

Мири чуть не столкнулась с Тимоном, который вошел в зал вслед за ней. Она пробежала мимо перепуганного слуги и почти достигла выхода, когда Тимон ее догнал.

— Тебе нехорошо? — спросил он.

— Со мной все в порядке, не волнуйся.

Она с трудом замедлила шаг, начиная презирать себя за то, что так легко сдалась. Видно, никудышная из нее шпионка. Как же быстро она сдалась! И подвела Кэтар и гору Эскель.

— Ты, кажется, расстроена.

«А ты, кажется, назойлив», — подумала Мири, но вслух произнесла:

— Надоело терпеть, что мне вновь и вновь указывают мое место. Спасибо, что пригласил меня, но я все поняла. Я всего лишь невежественная горянка, которая пытается выдать себя за служительницу принцессы.

Она торопливо пошла к воротам. Но юноша не отставал.

— Ты ничего не поняла, Мири… То, как они смотрели на тебя, а потом начали кланяться… ты подумала…

— Они смеялись надо мной.

— Нет, Мири, ничего подобного. Я серьезно. Мы знаем, что тебе приходится выносить в этом несуразном и бестолковом королевстве. Но в доме госпожи Сиселы тебя всегда встретят с уважением, которого ты заслуживаешь. Мири с горы Эскель. Выпускница академии принцесс. Тебя здесь чтут.

Мири остановилась. Тимон робко улыбнулся, будто сомневаясь, что она поверит его словам. Ей очень хотелось поверить, но девушка покачала головой.

— Позволь, я тебе докажу, — сказал Тимон.

Он протянул руку, и Мири взялась за нее, не успев осознать, что до сих пор не держалась за руки ни с одним юношей, кроме Петера. В ее родном селении девушки частенько прогуливались рука об руку, но если за руки держались юноша и девушка, то это означало, что между ними существует привязанность.

«Наверное, на равнине это обычная вежливость», — подумала Мири, позволяя Тимону увести ее обратно в дом. Рука у него была теплая, пожатие крепкое.

Когда она появилась в зале, гости заулыбались, словно ничего не произошло. Вновь заиграл пианист, и музыка окончательно развеяла оставшееся напряжение. Темноволосая женщина пригласила Мири присесть и представилась ей, назвавшись Сиселой, хозяйкой салона.

— Простите меня за грубость, — сказала Мири. — Я подумала, что мне здесь не место. Прежде всего, я… — Она огляделась. Только Тимон и Ханна из Замка Королевы были приблизительно ее возраста. — Я маленькая.

— «Укус пчелы совсем не пустяки», — нараспев произнесла Сисела.

Мири изумилась, что Сисела процитировала стихотворение, словно не сомневалась в начитанности гостьи. А ведь Мири действительно узнала эту строчку! Она сама приводила ту же самую цитату Марде, хотя сестренка ничего не поняла.

Мири добавила:

— Как-то невежливо со стороны эскелитки убегать из вашего салона.

Несколько человек в зале рассмеялись. Мири снова покраснела, на этот раз от удовольствия.

— Линдер в вашем вестибюле прекрасен, — быстро сказала она, стараясь преодолеть смущение. — Это самый старый вид из всех, что добывались на горе Эскель.

Вельможная дама кивнула:

— Этот дом был построен до того, как короли начали оставлять весь линдер себе, платя тем, кто его добывал, ничтожные крохи. И так продолжалось до тех пор, пока ты — это ведь была ты, правда? — пока ты не узнала из книг, по которым училась в академии, истинную ценность камня и не добилась более выгодного обмена.

— Вы и об этом знаете? — удивилась Мири.

— Происходящее на горе Эскель, возможно, не достигает многих ушей, но находящиеся в этом зале всегда проявляли к вам большой интерес. Ты затеяла… в общем, революцию, и ваша деревня изменилась к лучшему.

— Нам бы тоже не помешала здесь маленькая революция, — заметила Ханна.

Кто-то на нее шикнул, и Ханна стыдливо опустила голову. Мири поняла, что они опасаются свободно говорить при ней, незнакомке, проживающей во дворце.

— В прошлом году мы все воспрянули духом, когда оракулы назвали гору Эскель обителью будущей принцессы, — сказала госпожа Сисела. — Разумеется, мы бы предпочли, чтобы принцессой стала простолюдинка — впервые за всю историю Данленда! Но вместо этого принц выбрал единственную девушку из благородных. Как вообще она оказалась на горе Эскель?

Не решаясь говорить о Бритте, Мири ответила кратко:

— Она жила там… еще до появления академии.

— Понятно. Мири, а знаешь, я ведь тоже оканчивала академию принцесс.

— В самом деле?

Госпожа Сисела кивнула:

— Я танцевала с королем Бьорном, когда он был еще принцем, и ждала, что он выберет меня. Но он не выбрал. И разбил мне сердце.

Госпожа прижала руку к сердцу и трагично закачалась. Мири улыбнулась.

— Он был очарован госпожой Сабет, красивой, но, боюсь, тихой и немного туповатой.

— Вероятно, вы оказались для него недостаточно тихой или туповатой, — сказала Мири.

Госпожа Сисела рассмеялась:

— Благослови тебя боже, умница! Но годы идут, как им и положено, и теперь, когда я вижу, во что превратился Бьорн, я очень рада, что избежала тогда иной участи. Бьорн такой… В общем, ты ведь уже его видела. Что ты думаешь о нашем короле?

В зале все притихли, глядя на Мири. У нее пересохло во рту. Но если ей предстояло разузнать как можно больше для Кэтар, она должна была убедить всех, что она своя.

— Он поглощает огромные завтраки и засыпает во время театральных представлений, — ответила Мири.

В зале все разом облегченно выдохнули. Тимон, стоявший рядом с Мири, опустил руку на ее плечо, словно давая понять, что она одна из них. Прикосновение было приятным. Мири продолжила:

— Я представляла, что король — это кто-то вроде главы нашего деревенского совета: самый большой, самый сильный, первым приходит на работу и последним уходит. Но король Бьорн… он хоть что-то делает?

— Кроме того, что жиреет благодаря труду босоногих? — уточнил Тимон.

— Какая жалость. А ведь правитель мог бы творить чудеса. — Улыбка госпожи Сиселы намекала на тайны и возможности. — Если бы Бьорн женился на такой, как я или ты, Мири, вместо своей хорошенькой, недалекой куклы, изменения в Данленде могли бы начаться по требованию дворца. Мы бы жили в золотую эру! Да что там говорить. В конце концов, я вышла замуж за прекрасного человека, хоть и знатного. — Она улыбнулась в знак того, что шутит, но потом ее улыбка померкла. — Он выступил против податей королю и был казнен.

Мири охнула, прикрыв рот ладошками.

— Это было давно. Сердечная боль поутихла, но я ничего не забыла. Впрочем, нет необходимости объяснять выпускнице академии, что такое справедливость. Мы ведь с тобой одного поля ягоды?

— Надеюсь, что да, госпожа Сисела.

— Называй меня Сиси. Никаких титулов, тем более от тебя.

Мири не помнила свою мать, но в эту минуту она начала представлять, даже надеяться, что ее мама была очень похожа на госпожу Сиселу.