Сурен Цормудян - Боевой вестник

— Боюсь, это будет сочтено за оскорбление. — Харольд покачал головой. — Не все так просто. Отказ от дочери императора должен иметь объяснения, которые император сочтет убедительными.

— Я не пойму: если это правда, зачем такой союз Шерегешу? — Принц резко поднялся и стал мерить шагами щебенку подле скамейки. — Я же чужеземец для них. Странный и непонятный не меньше, чем они для нас.

Сир Нордвуд вздохнул и извлек из сложенных у скамьи вещей небольшой нож. Затем присел на корточки и принялся что-то чертить на земле острием.

— Такие союзы, Леон, это не только роскошная свадьба и кровавые пятна на постели в первую брачную ночь, — приговаривал он.

— Что ты имеешь в виду? И что ты там рисуешь?

— Вот. Взгляни. — Харольд продолжал водить кончиком ножа по земле. — Это — Тассирия и столица, где мы сейчас. Вот Срединное море. Оно сужается и упирается в горный массив Кабры. А южнее Кабр — заболоченные долины от моря, а ниже них находится Артаксата. У самого острия этого водяного треугольника.

— И что с того? — развел руками принц.

— А вот подумай. Артаксата — лакомый кусок. Тамошние ремесленники не знают себе равных. Это очень богатый вольный город. Тассирия не раз пыталась силой оружия подчинить Артаксату. С Торнаем, что на западе, это удалось. Торнай лишь зовется вольным городом, и империя, конечно, дает ему кое-какие послабления. Но Торнай признает над собой владычество Тассирии, и деньги там имперские. А Артаксата нет. Этот вольный город. Его и прилегающие земли, к слову, не только Тассирия поработить пыталась, но он расположен так, что никакая армия с суши или моря ему не страшна. Они способны отбить любое нападение. Корабли и конница пока летать не научились, а значит, город этот останется непокоренным. Основу их богатства составляет торговля, главным образом морская и по великой реке Мертании в глубины восточных земель.

— А при чем тут я и дочь императора?

— Не торопись, Леон. Брачные союзы между царственными семьями предполагают особое приданое. Или выкуп за невесту. Ты это должен знать.

Леон уставился на небрежно исполненную острием ножа карту. Ну конечно же! Став королем Гринвельда, он должен будет уступить тестю некие земли как знак прочности их союза. Конечно, и Тассирия вместе с невинностью Паснии дарует будущему владыке Гринвельда какие-то территории. Но главное не в этом.

— Моя матушка ведь из дома Кессаритов, — тихо проговорил Леон и присел рядом с Харольдом.

— Вот-вот, — кивнул сир Нордвуд. — Начинаешь понимать. Дом твоей матери — это Кессар-Сворд. Он владеет обширными землями от Дамары до Висталисы и выше, вплоть до Триозерья. Конечно, многие феоды здесь имеют своих лордов, но сюзереном является лорд Кессарит. И его личные владения, не вассальные феоды других лордов, находятся вот здесь. И все побережье Срединного моря между двумя великими реками королевства. Твой брак с дочерью императора позволит Шерегешу рассчитывать на часть этих земель. И если он их получит, то Срединное море для артаксатийской торговли можно просто-напросто закрыть. Сейчас никто никому не вправе чинить препятствия на море. Каждый, у кого есть выход к побережью, имеет право торговать с остальными. Но если оба берега, пусть и не на всем протяжении, принадлежат одной короне, то правила меняются. Понимаешь? От земли в счет выкупа до берегов Тассирии будет вода, принадлежащая империи. И значит, правила здесь будут не общие, а те, которые напишет император. Он может обложить торговые суда такой пошлиной, что вольный город просто разорится. А это значит, что Артаксата не сможет покупать в Гринвельде корабельный лес, ее восточная торговля захиреет, а одна Мертания их не спасет. Плыть против течения…

— Проклятье, — нахмурился Леон. — Неужели он и вправду это задумал?

— Принц, Артаксата для Шерегеша не меньшая причина для головной боли, нежели Виргамнирия, с которой они постоянно грызутся за Ариатрийские горы. А может, даже большая. Ты интересуешься только мечами, уж извини, Кристан — только своей Ники. Я же интересуюсь такими вот вещами в том числе. Если знать, какие у Тассирии проблемы с соседями, то станет гораздо понятнее, почему император хочет выдать за тебя свою дочь.

— И все же сомнения у меня есть, — задумчиво проговорил принц.

— Какие же? Поделись.

— Закрыв Артаксате возможность торговать на Срединном море, Тассирия нанесет ущерб и Гринвельду. Мы ведь также заинтересованы в этой торговле.

— Леон, я не пророк. — Сир Нордвуд развел руками. — Но готов биться об заклад, что данный союз намечен Шерегешем именно для того, чтоб с вольницей Артаксаты в один прекрасный момент покончить. И когда Артаксата подчинится Эль-Тассиру, ее товарами станет торговать уже империя.

— В таком случае нам надо предотвратить этот союз. — Леон вернулся на скамью, задумчиво потирая лоб. — Только вот как?

— Ты так печешься о благополучии Артаксаты? — удивился Кристан.

— Не в ней дело. Я не желаю, чтобы Гринвельд втягивали в ненужные нам конфликты. У нас хватает хлопот с колдунами Мамонтова острова и проклятым Странствующим королевством.

— И как же ты намерен избежать союза с наследницей Шерегеша, не рискуя поссориться с Тассирией и императором? — спросил Харольд, поднявшись и вытирая клинок.

— Пока не знаю…

— Да все очень просто! — воскликнул вдруг молодой Брекенридж. — Ему надо жениться, и чем раньше, тем лучше!

— Ступай к своей Ники. — Леон с досадой посмотрел на сквайра.

— Мой принц, я…

— Ступай к своей девчонке и проведай, как ее руки! Мне еще раз повторить? Не этого ли ты жаждешь больше всего?

— Леон, я лишь хочу тебе помочь. — Брекенридж поднялся.

— Вот и ступай.

Кристан побрел в сторону дворца, явно удрученный реакцией принца, однако обрадованный возможностью проведать возлюбленную.

Принц смотрел ему вслед, сосредоточенно думая о проекте смешать кровь Эверретов и Тассиров. И о том, как не пролить кровь, стараясь от этого союза уйти.

— А ведь он прав, Леон, — тихо сказал сир Нордвуд.

— Оттого меня это и злит. Не желаю я жениться.

— И каков же тогда выход? Если ты в ближайшем будущем не найдешь невесту среди знатных девиц Гринвельда, придется идти к алтарю с малолетней тассирийкой.

— Двенадцать проклятий и тринадцатое в придачу на того, кто это затеял! — Леон со злостью пнул землю.

— Проклятия не решают проблем, мой принц. И надо срочно оповестить его величество. Ты собираешься писать отцу?

— И как же мне это сделать, чтоб шпионы императора не прознали? Или ты думаешь, наши письма домой тут не читают?

— Было бы глупо так думать.

Принц вздохнул. Поистине тяжкое бремя легло на его плечи.

— А кто такая Инара? — вдруг спросил он.