Ник Перумов - Дочь некроманта

Камни Власти. И здесь научат ими владеть. Не это ли она искала — сама не зная, что ищет?..

— Но это ж, наверное, ужасно сильная штука… — она по-прежнему играла в маленькую испуганную девочку.

— Уж-жасно сильная штука, — улыбаясь, кивнул Фарбриан. — Конечно, она должна была б достаться по-настоящему подготовленному аколиту… но судьба распорядилась по-своему, и теперь этим аколитом станешь ты. Все очень просто!

Очень просто. Конечно, просто. Выучиться — и уйти. Туда, где ее ждет Враг. Настоящий Враг, по сравнению с которым все поури — просто ничто, дым под ветром.

Что-то слишком просто.

Ниакрис чувствовала опасность, подобно зверьку, не чутьем даже и не магическим своим даром, а чем-то еще, неуловимым, тем самым сверхчувством, что иногда встречается только у детей и совершенно угасает у взрослых, несмотря на все их старания.

Что они от нее хотят?..

Слишком уж старается, улыбаясь, этот самый Фарбриан.

Слишком уж хочет убедить, что все в порядке и нет никакой опасности.

Значит, опасность есть.

Ниакрис в совершенстве усвоила золотое правило поури — не доверять даже собственному отражению в зеркале.

Однако она, само собой, кивала головой и со всем соглашалась.

Так началась ее недолгая жизнь в монастыре.

О, она оказалась очень прилежной ученицей. Наставникам она внимала с широко раскрытыми глазами, и при этом ей почти не приходилось играть.

Мир ужасен и несправедлив — говорили ей. Разве ты не согласна, девочка? Где твои родители, твой дом, твои друзья?..

Она послушно кивала.

Мир — юдоль скорбей и несчастий. Смерть — великая избавительница от страданий. Но люди не знают ее истинной природы, они боятся ее — потому что уходят в нее неподготовленными. А здесь, в стенах монастыря, постигаются глубинные законы Бытия, законы, которые позволяют заглянуть в ту самую бездну, что бессчетные века так страшит всех смертных.

И мудрые готовятся к тому, чтобы в назначенный им день перешагнуть роковую черту во всеоружии. И она, Лейт (ее нового имени тут так и не узнали), — она должна помочь им. Камни Власти отныне подчиняются ей — по закону крови! — и она должна учиться прилежнее, прилежнее, еще прилежнее…

Она старалась. Очень старалась.

И только ночью она позволяла себе — о, не поиграть! — а просто посмотреть на свою единственную верную спутницу — живую тряпичную куколку. О которой аколиты монастыря, само собой, ничего не знали.

Камни Власти. Невесть откуда взявшиеся и кем сотворенные. Невесть как попавшие в монастырь. Но очень, очень, очень могущественные.

…Тонкие руки Ниакрис, так и не отмытые до конца от грязи, похоже, навек въевшейся за время, проведенное в лагере поури, скользили над Камнями. Разложенные в строгом порядке на мраморном резном постаменте — черный на западе, белый на востоке, алый на юге, голубой на севере, в промежутках — зеленые и желтые. Слабо светящиеся, мерцающие, переливающиеся… красивые. Умиротворяющие.

И вместе с тем — смертельно опасные.

Под «властью» здесь понимали только и только Силу.

А Силу, в свою очередь, трактовали только и только как способ уничтожения.

Ниакрис закрывала глаза, и тогда Камни, казалось, начинали говорить с ней. Она не разбирала слов, да они и неважны были сейчас. Камни жили, они накопили силу — и им не терпелось пустить эту силу в действие.

Но было и еще что-то в них, мрачная память, жестокая память, которую бездушные Камни навсегда впитали в себя, с самым первым упавшим на них лучом света. Они не имеют своих желаний, их память накладывается на память очередного владельца и…

Кто знает, что происходит тогда?

И как разорвать это кольцо?

Скользят, скользят ладошки…

Тряпичная куколка испуганно прижимается к хозяйке, таращит на мерцающие камни совсем недавно нарисованные глазенки…

Камни могущественны, но они вне тебя. Они дадут тебе силу, но они с легкостью дадут силу и твоему врагу. Они не служат никому, кроме самих себя… хотя эта служба и не имеет никакого смысла. Камням ведь ничего не нужно.

Что будет с ней, когда она найдет способ высвобождать заключенную в Камнях страшную разрушительную мощь?.. Что с ней сделают аколиты этого странного монастыря, так непохожего на все остальные святилища Спасителя?

Скользят, скользят ладошки…

И девочка видит медленно заваливающиеся внутрь себя стены какого-то исполинского святилища, пылающее небо над ним, и жуткого вида черное пятно над гибнущим колоссом; и оттуда, из этой черноты, тянутся, тянутся на запад нити не то дыма, не то пара, и этот не то дым, не то пар чернее и непрогляднее самого глубокого мрака — даже в подземных пещерах, наверное, больше света.

Стены падают, точно громадные морские волны, взметывая облака красной кирпичной пыли — и кажется, что весь воздух вокруг внезапно заполнился кровью…

А потом видение гаснет, уступая место другому — красная пыль и в самом деле оборачивается кровью; и эта кровь застывает, обращаясь в округлые алые камни, точно рубины, и камни эти медленно-медленно, нехотя катятся к морю и скрываются в сторонящихся их волнах…

Красные, красные, красные камни. Свет дробится на острых гранях, и кажется — они режут даже лучи щедрого солнца.

Что за этим стоит?.. Что значат эти видения?..

Лейт вновь и вновь садилась к низкому мраморному постаменту, до рези в глазах вглядывалась в мерцание Камней Власти, стараясь угадать, что ждет ее саму; и ответ на этот вопрос она получила очень быстро.

…Пару месяцев спустя она уже прилично умела управляться с талисманами. Конечно, ее умению было далеко до изощренной магии старших — она с легкостью усваивала заклятья разрушения и уничтожения, но вот с созиданием выходило скверно, так что Фарбриан только вздыхал и качал головой.

— Это не по твоим способностям, Лейт, — укоризненно втолковывал он девочке, когда ей в очередной раз не удавалось заставить груду камней сложиться в некое подобие шагающего чучела. — Ты с легкостью спалишь весь лес вокруг монастыря или высушишь реку — так что ж такое с этим простеньким колдовством? Прошу тебя, сосредоточься и попробуй еще раз…

Она пробовала — и, совершенно выжатая, в конце концов дожидалась помилования.

— Ну, так себе, конечно, — бормотал Фарбриан. — Но все-таки лучше, чем в прошлый раз…

Ниакрис точно знала, что это неправда. Лучше не становилось. Так зачем старому волшебнику врать ей?

Луна дважды народилась и один раз умерла. Наставало второе новолуние — новолуние, время, когда силы ночи велики как никогда — и когда должны твориться все самые темные и разрушительные обряды.