MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 7

- Не сумею. Гринготтс не держит у себя тех, на ком есть хоть тень подозрения. Репутация должна быть кристальной.

Билл помолчал и добавил:

- На Гринготтсе свет клином не сошёлся. Знаешь, Чарли давно меня звал к себе в Румынию, у них в заповеднике вечная чехарда с бухгалтерами. Некому порядок в финансах навести…

Гарри закусил губу. Кто знает, доживёт ли Чарли до конца войны, чтобы повторить своё щедрое предложение…

- Гарри?

- А?

- Идём. Ты и так рискуешь всё время, пока здесь сидишь. Информация о том, что ты принял наследство, должна уйти в общий архив через два часа…

- Идём, - Гарри наскоро втёр в лицо остатки лосьона.

Чтобы попасть к сейфам, Гарри и Биллу пришлось спуститься в общий зал - прямого пути из кабинета не было - «чем труднее доступ, тем выше безопасность», высказался об этом Билл.

Обшарпанный каменный проход освещали факелы; в их неверном, трепещущем свете тени «грабителей» четверились, плясали - Гарри то и дело мерещилось, что он снова в бреду и видит то, чего нет. Билл свистнул, подзывая тележку из темноты, и пожаловался:

- Самое сложное - найти общий язык с этими повозками. Если ты не гоблин, ты должен упражняться в свисте битых две-три недели, прежде чем они соизволят подкатиться.

- А если в эти две-три недели тебе надо будет ею воспользоваться?

- То гоблины немало повеселятся, глядя, как сотрудник-человек корячится, - Билл ненавязчиво придержал Гарри за локоть, помогая влезть в тележку. - Честно сказать, мы для них - второй сорт. Это чувствуется.

- Зато сегодня ты утрёшь им нос, - неловко пошутил Гарри.

Тележка тронулась с жутким лязгом; даже если бы Билл и ответил, Гарри не услышал бы. Скорость всё увеличивалась; низко свешивающиеся по бокам коридора сталактиты рябили перед глазами, рубашка билась на ветру, в рот набивался воздух - спёртый, сырой, неприятный.

- Дай сюда ключ, - попросил Билл. Минуту возился, а потом дверь исчезла, открывая сумрачную пещеровидную расщелину.

Оттуда веяло холодом; разбросанные деньги, драгоценности, шкуры неизвестных Гарри животных, даже череп в короне - всё излучало собственный холод. Гарри ступал в этот сейф брезгливо, как ступил бы в сточную канаву; дышать здешним воздухом не хотелось.

- Как она хоть выглядит, эта вещь?

- Это чаша. Небольшая, с двумя ручками. На боку выгравирован барсук Хельги Хаффлпафф.

Билл присвистнул.

- С чего бы вещи Хаффлпафф храниться у Лестрейнджей?

- Если чаша здесь, то Лестрейнджи не сами это решали, - Гарри осторожно сделал шаг, выискивая свободное местечко между рубиновым ожерельем и кучей галлеонов. «Хорошо, что я так и не вырос толком - будь размер ноги побольше, уже бы пиндык пришёл». - Ты смотри слева, я справа.

- Ага… только осторожно. Если Germino или Flagrante сработают, поднимется тревога на весь банк.

- Открытым остаётся вопрос, как, в таком случае, забрать отсюда чашу. Есть идеи?

- Если у тебя есть при себе мешок или что-нибудь в этом роде, можно поддеть, например, палочкой, и пихнуть сразу туда… палочка ведь не часть тебя. Только потом всё равно не касайся.

- Ничего, я не планирую пить оттуда, - Гарри начинал всерьёз подумывать о том, чтобы скинуть кроссовки и пойти босиком, на цыпочках - чтобы занимать меньше места на полу. Чем дальше, тем больше высилось всякого драгоценного барахла; досадно, что Accio не сработает… - Lumos.

Чужая палочка работала не так охотно, как своя; ощущение было такое, словно влез в чужие разношенные ботинки и пытаешься танцевать балет.

- Если поднимется тревога, Сам-Знаешь-Кто узнает о том, что ты позаимствовал эту вещь, - утвердительно сказал Билл.

- Поэтому-то я и стараюсь ничего не задеть, - рассеянно ответствовал Гарри, ведя лучом Люмоса по россыпям золота у стен. Хотелось бы верить, что Беллатрикс в приступе преданности не додумалась зарыть чашу куда-нибудь в угол. Хотя вряд ли ей пришло бы в голову, что кто-нибудь посторонний сюда заявится и будет вот так бесцеременно искать тёмнолордовские цацки. - Идеально будет, если он вообще никогда об этом не узнает.

- Совесть гложет за воровство? - не удержался Билл от шпильки.

- Не нервничай так, - посоветовал Гарри. - Я понимаю, шариться по сейфам клиентов в отсутствие последних - это для тебя ново, но ничего страшного пока не происходит, зачем психовать?

- А для тебя, выходит, не ново, если ты так спокоен?

- Ну, для меня тоже ново. Просто это не… приключение, что ли. Тебе это будоражит нервы, так или иначе, а мне почти скучно.

- Не приключение? Оригинальная трактовка… и что же это для тебя?

- Работа, - Гарри прищурился, вглядываясь в далёкий кубок на вершине кучи галлеонов - тот или не тот? Будь проклято плохое зрение…

- Работа? И с каких же пор ты заделался домушником на полставки?

- Нет, не та работа, - со смешком поправил Гарри. - Я же Избранный. Пророчество, судьба и прочая чушь в этом духе. В этом году до меня дошло, что Избранный - это и правда работа. Муторная, не особо благодарная и абсолютно неоплачиваемая, но, увы, с неё не уволишься.

Билл замолчал минут на десять; Гарри за это время умудрился едва не упасть боком в золото, удержаться кое-как на ногах и с сожалением убедиться, что кубок не тот. «А ещё хочется верить, что Вольдеморт не додумался его замаскировать. Очень хочется. Иначе я буду искать идиотскую чашку ещё пару сотен лет».

- Ты… какой-то не такой.

- Не какой?

- Не такой, как раньше. Ты стал взрослее.

- Как правило, жизнь развивается в двух направлениях - или мы умираем, или мы взрослеем. Я ещё жив, так что… - Гарри двинул палочкой, добавляя силы в Люмос.

- Я знаю многих таких, которые до сих пор не повзрослели, хотя им далеко не семнадцать.

- Я рад за этих людей, - искренне сказал Гарри, вставая на цыпочки - уж не ручка ли чаши вон там, наверху?.. - И даже немного им завидую.

- Немного? После… всего?

- Немного, - подтвердил Гарри, щурясь. - На «много» я не имею права.

- Ты сам себя его лишил?

- А то кто же? Я установил у себя в голове жёсткий тоталитарный режим и командую собой безоговорочно.

- Знаешь, твоя манера говорить мне кого-то напоминает…

- Кого?

- Сейчас не вспомню, но точно напоминает.

- Потом скажешь, значит… Вот она.

Это была действительно она - чаша Хаффлпафф; небольшая, сверкающая - точно такая, как в воспоминаниях. Изящная - даже жалко будет уничтожать.

- И как ты её оттуда достанешь? - чаша высилась над Гарри примерно на полтора метра.

- Подцеплю палочкой, я же говорил.

- У тебя с собой палочка такой длины?

- Нет. У меня самая обычная палочка… ты пролевитируешь меня поближе к чаше.

- Хорошо, - не стал спорить Билл. - А если бы я не пошёл с тобой, кто бы тебя левитировал?

Гарри оказался в тупике. Признавать себя непредусмотрительным идиотом - что правдой не было - не хотелось; признавать себя интриганом-слизеринцем, просчитавшим, что Билл не отпустит его «на дело» одного - и это правде более чем соответствовало - было чревато ссорой в неподходящий момент.