MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 7

Поттер смеётся - как тогда, в лазарете - и поднимает руку, чтобы мягко запустить пальцы в мои волосы.

- Не такие уж они и сальные, как кажутся, - тоном исследователя замечает он.

- Премного благодарен, - отвечаю. Плохо получается язвить, когда он вот так на меня смотрит.

- Ты весь не такой, каким кажешься, - говорит Поттер. - Ты как боб от Берти Боттс - пока не попробуешь, главного не узнаешь.

- Что значит - «пока не попробуешь»? - едко интересуюсь. - Ты что, Поттер, каннибал?

- Нет, - Потер улыбается и делает ещё шаг. Я стою, как приклеенный, хотя начинаю подозревать, что самое время драпать, и подальше.

И тут он меня целует. Легко и нежно; бережно, так бережно, он пробует мои губы на вкус, проводит по ним кончиком языка, мягко, но настойчиво заставляет меня приоткрыть рот. У меня стук сердца отдаётся по всему телу, и внизу живота - тянуще-сладкое напряжение; оно мне знакомо, но… но никогда раньше я при этом даже не думал о Поттере!

Но сейчас, когда он целует меня, притянув к себе вплотную, когда я смотрю ему в глаза - между нами не больше нескольких миллиметров; когда жар его руки кажется огненным - странно даже предположить, что можно думать о ком-то другом. Вообще когда-либо.

Это так правильно, это так сладко, так чудесно - быть с Джеймсом Поттером, думать о нём, целовать его в ответ. Так и должно быть, считаю я в этот момент.

Но так никогда не будет.

Я делаю шаг назад, сбрасывая его руку, разрывая поцелуй. Поттер смотрит на меня с почти детской обидой; карие глаза блестят, губы припухли - яркие, такие яркие, такие манящие, я ведь знаю, какие они на вкус, какие они мягкие, какие ласковые…

Проходит несколько секунд, и Поттер встряхивается весь, как собака после купания. На лице у него теперь - ужас.

Мало зелья вдохнул.

Ничего страшного, впрочем. Мне хватило.

- Снейп? - потрясённо говорит он. - Что это было?

- Поцелуй, - тупо отвечаю я.

- Но… как я… почему… что произошло?!

- Ничего хорошего, Поттер, - говорю я, разворачиваюсь и ухожу. Практически сбегаю.

Мало ли, вдруг он решит, что это я виноват в поцелуе… кто же знал, что у него такие извращенские чувства?

Извращенские, да. Хотя сам-то я кто, раз мне понравилось.

О чёрт. Мне ведь и в самом деле понравилось. Поттер отлично целуется. Хотя мне и сравнивать-то не с кем…

Зато у него есть с кем. Наверняка если бы я подлил это зелье ему в сок за завтраком, он бы кого-нибудь другого кинулся целовать. Того же Блэка, например. Или ещё кого-нибудь, всё равно кого.

Да, мне абсолютно всё равно.

Я вообще не знаю, что теперь делать. Если бы я мог, я бы вернулся во времени назад и заавадил сам себя в тот момент, когда мне в голову пришло забрать мантию-невидимку у обездвиженных Мародёров. Во что я влип?

На ужин не пошёл и на завтрак не пойду. Как хорошо, что очередной урок, сдвоенный с Гриффиндором, будет только через два дня - раньше я не готов сталкиваться с Поттером.

Боже, в какое же дерьмо я влез.

И самое ужасное - я не хочу, чтобы это заканчивалось».

Глава 8.

Does anybody know what we are looking for?

(Кто-нибудь знает, что мы ищем?)

«Queen», «Show must go on».

- Гарри… можно мне с вами?

- Нельзя, - твёрдо сказал Гарри. - Ты же видишь, самые младшие, кто идёт - шестой курс…

- У тех, кто младше, тоже есть, за что мстить…

- Кевин, те, кто младше, и минуты не продержатся на поле боя, - резко сказал Гарри. - Вы наше будущее, чёрт возьми. Вас мы защищаем от Тёмного лорда. Ты будешь ждать в замке вместе со всеми остальными.

Кевин не ответил; серые глаза сверкали невыплаканными слезами обиды. Хорошо ещё, что разговор этот они вели наедине.

- Но ты ведь встретился с Тёмным лордом, когда тебе было одиннадцать, - после долгой паузы сказал Кевин. - Мне рассказывали… ты убил Квиррелла. Ты спас философский камень.

- Тёмный лорд был слаб, - раздражённо сказал Гарри. - А Квиррел умер от боли… он не мог ко мне прикоснуться, его жгла защита, которую оставила моя мама…

- Не мог? Тогда зачем касался?

- Это я его касался. Чтобы он умер.

- Ты… специально… убил его? - Кевин распахнул глаза так широко, что они занимали едва ли не пол-лица. - Ты намеренно?..

- А ты думал, случайно? - зло осведомился Гарри. - Как, по-твоему, всё это происходило? Либо Квиррел убил бы меня - отобрал философский камень и убил там же, в том идиотском подземелье - либо я бы его убил. Конечно, гриффиндорцу это может не понравиться, но я, знаешь ли, хотел выжить…

«Твою мать, что я несу? Ему одиннадцать, он не может этого понять, он не должен этого понимать, ему никогда не нужно было выживать… а я ору на него, словно он мой ровесник…»

- Какая разница, кто с какого факультета?! - выкрикнул Кевин. - Значит, тебе самому можно рисковать жизнью в одиннадцать, а остальным нет? Я хочу отомстить им всем за Седрика…

- Я отомстил за него, - перебил Гарри.

- Что?

- Я убил того, кто убил Седрика. Я своими руками оторвал голову убийце.

- Оторвал голову? - удивлённо повторил Кевин. - Как это?

- Просто взял и оторвал. Было много крови… ты даже представить не можешь, сколько.

- Не могу? - повторил Кевин; глаза его сузились, губы сжались в тонкую линию. - Рисковать своей жизнью я не могу… отомстить за Седрика я уже не могу тоже… и даже не в состоянии представить, сколько крови вылилось из убийцы Седрика.

Гарри растерянно молчал.

- А ты всё можешь, да? - если бы Кевин был змееустом, он перешёл бы на серпентарго - так он шипел в этот момент. - Тебе можно и то, и это… и запрещать другим всё тебе тоже можно! Ты что, думаешь, ты особенный? Седрик был особенный, а ты… ты просто считаешь себя лучше других! Ты… - Кевин задохнулся в возмущении и гневе; несколько секунд молча смотрел на Гарри, а потом развернулся и опрометью выбежал из комнаты.

Гарри постоял несколько минут и устало сел на кровать - на ту, которую обычно занимал Кевин, бывшую кровать Гойла.

- Это пора прекращать, - сказал он вслух.

«Какого чёрта… я воспринимаю его почти как Седрика… нельзя с одиннадцатилетними так говорить! На кой я рассказал ему всё это: и про то, что гей, и про то, что оторвал голову Краучу… хорошо ещё, без подробностей обошёлся. Идиот. Ему о-дин-над-цать. Он ничего не знал… и не надо было ему всего этого знать. Тоже мне, замена старшему брату нашлась… великовозрастный придурок с тараканами в голове».

Гарри снял очки и сосредоточенно потёр переносицу. «Сегодня же… или это уже завтра? В общем, сразу после битвы - сменю пароль к гостиной и Дафне скажу, чтобы ему не говорила. И все остальные пусть молчат. И пусть Рон позаботится, чтобы в башне Гриффиндора для него была готова постель… там не забыли вообще, что он существует? Хватит. Пока он ещё нормальный ребёнок… хватит».

- Хватит, - повторил Гарри громко, словно пытался убедить кого-то в этом.