MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 7

Блэк выглядит оскорблённым; даже не тем, что он - траханый идиот, а тем, что поставлен в один ряд со мной.

- Я без вас обоих не могу! - надрывно выкрикивает Поттер; мы с Блэком синхронно вздрагиваем. - Сириус… Северус… мать вашу, какие вы долбаные кретины!..

- Сохатый, ты болен? - с искренней тревогой интересуется Блэк. - Пойдём к мадам Помфри?..

- Я АБСОЛЮТНО ЗДОРОВ! - орёт Поттер так, что с нескольких близстоящих деревьев шумно слетает с пяток ворон. - Это вы, вы оба - неизлечимо больные на голову!..

На щеках у него - яркий нервный румянец; волосы выглядят так, что потревоженным воронам впору перепутать их со своим гнездом. Мантию яростно треплет ветер, глаза зло сверкают, и никогда ещё, никогда Джеймс Поттер не был так дьявольски прекрасен.

- Никогда, слышите, вы, оба, никогда больше не смейте нападать друг на друга!!..

- Эй, что тута такое происходит? - на поводке у Хагрида - весьма злобного вида собака. Да и сам лесничий не выглядит таким уж весёлым, застав во дворе поздним вечером трёх ругающихся мальчишек. - Джейми, Сириус?

А меня тут как бы и нет, надо понимать.

- Всё в порядке, Хагрид, - отвечает Поттер торопливо. - Мы просто… поспорили.

- Эта… не ссорьтесь-ка вы больше, - советует Хагрид. - Времена, слышь, тяжёлые наступают.

- Ты о чём, Хагрид?

- Времена наступают тяжёлые, - повторяет лесничий. Что бы он там ни знал, он ничего сейчас не скажет, и это понятно любому гриффиндорцу. - Шли бы вы все в школу. Поздно уж.

Эта неотёсанная великанщина смеряет меня таким взглядом, будто я вскину сейчас слизеринское знамя и кинусь авадить всех направо и налево, и не двигается с места, пока мы все трое не скрываемся в дверях замка. Вроде бы вместе, но на самом деле - по отдельности. И Поттер держит невозможно большую дистанцию между собой и нами, двумя «трахаными идиотами». Осмелюсь предположить, Поттеру не довелось трахать ни меня, ни Блэка; но это не имеет никакого значения, поскольку если я и поимел его задницу, то он поимел меня всего, от пяток до макушки, изнутри и снаружи, даже не ПОимел, а ЗАимел, подобрал, как камешек необычной формы, валявшийся на дороге. А Блэку, надо думать, не досталось и тела Поттера; хотя, может быть, именно поэтому Блэк, тоже подчинённый Поттеру до мозга костей, решается с ним спорить. Да ещё как спорить…

В гостиной ходят слухи о некоем лорде Вольдеморте - дескать, это невероятно могущественный маг, который уже начал завоёвывать мир, и вполне успешно. Мол, он за права чистокровных и сам происходит от Салазара Слизерина. Сегодня вроде бы он объявил войну существующим порядкам Магического мира и ознаменовал своё заявление парой нападений, которые подорвали репутацию Министерства в глазах общественности. Может, об этом и умолчал Хагрид?

Мерлин, какая всё это чушь. Розье ходит гордый, как индюк, и утверждает, что не сегодня-завтра присоединится к Великому Тёмному Лорду. Половина факультета ему жестоко завидует, вторая половина предпочитает держать своё мнение при себе - ещё неизвестно, выгодно ли присоединяться к этому лорду.

А я всё думаю о Поттере. Как самый настоящий траханый идиот, лучше и не скажешь.

Чем всё это кончится? Ясно, что ничем хорошим для меня, но всё же…

Всё же».

Глава 20.

Тем не менее отмечать конец живых существ крайне важно для

психологического равновесия людей. В этой области только в обществах, считающихся примитивными, трауру уделяется должное внимание.

Бернард Вербер, «Империя ангелов».

- А я говорю вам, что ему МОЖНО доверять!! Послушайте, не надо держать его там… он сам пришёл сюда, чёрт побери, сам, ИЗ-ЗА МЕНЯ!

- Успокойтесь, мистер Вуд. Как Вы отлично знаете, я не уполномочена решать такие вопросы. Это дело командира сопротивления. А до тех пор мистер Флинт побудет в подземельях, как и большинство его… собратьев по факультету.

- Между прочим, наш командир - тоже его собрат по факультету! Вас это не смущает?

- Мистер Вуд, Вы забываетесь!

Гарри смотрел в потолок; назойливо громкие голоса в соседней комнате не давали ему заснуть снова, и он был им за это благодарен, поскольку во сне не видел ничего, что заставило бы его захотеть посмотреть на это подольше.

Но с этим, наверно, надо было разобраться. И сделать это было больше некому, потому что МакГонагалл и Вуд не уступали друг другу в упрямстве; на её стороне был многолетний опыт, на его - слоновья упёртость… ведь дело касалось Маркуса Флинта.

Гарри помнил тот момент: капитаны враждующих команд в квиддичной душевой, так неистово трахающиеся, как будто через полчаса собирался наступить конец света. Помнил Малфоя, делающего минет Флинту. Помнил мгновенный страх и гнев в глазах слизеринского капитана, когда Гарри упомянул Вуда.

Как выразился бы Севви, тут определённо было замешано «любить».

Тем более, если Флинт явился в Хогвартс не из шпионских целей - для которых он, в сущности, подходил мало, учитывая его прямоту и грубость - а исключительно, чтобы быть рядом с Вудом.

Гарри натянул джинсы и рубашку, висевшие на стуле у кровати, и открыл дверь. Спор немедленно стих.

- Доброе утро, - сказал Гарри индифферентно.

- Доброе утро, - МакГонагалл доброжелательно улыбнулась.

- Доброе утро, командир, - в голосе Вуда ещё не отзвучала звонкая злость. - Ты не очень занят?

- Я слышал, в чём здесь проблема, - Гарри потёр лоб. - Чтобы решить что-нибудь насчёт Флинта, я должен поговорить с ним.

- Он в подземелье, - хмуро сказал Вуд. - Они вырубили его Петрификусом и потащили туда, как вещь.

- Я уверен, если ты попробуешь встать на их точку зрения, ты уже не будешь так кипятиться, - Гарри проверил наличие палочки в кармане. - Минерва, если нет ничего очень срочного, то я разберусь с Флинтом прямо сейчас, - он так и называл её теперь по имени. Она не возразила ни разу; в конце концов, они не были больше учителем и учеником, и вряд ли когда-нибудь будут.

- В принципе, ничего… разве что я хотела сказать, что готова новая партия листовок.

- Вы думаете, кто-то ещё будет их читать, после резни в Литтл-Уингинге? - скептически спросил Гарри.

- Пока Вы живы, командир, их будут читать, - МакГонагалл не хуже Снейпа умела достать собеседника по больному месту.

- Я разнесу их ночью. Оливер, идём, - уходить следовало сейчас, пока мадам Помфри не появилась на горизонте и не велела всё ещё пошатывающемуся от слабости Гарри вернуться в постель и выпить очередное лекарство. Даже если ему действительно больно, он заслужил эту боль. И уж точно слабость в коленках не должна помешать ему помочь людям, которые любят друг друга, не потерять возможность быть вместе.

Из Большого зала доносился стук вилок о тарелки; Гарри притормозил на ступенях, ведших в подземелья, и предложил Вуду: