MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 5

- Поттер, отдай мне пророчество, - Люциус Малфой был крайне зол.

А ещё он не подозревал, что его сегодняшние проблемы только начинались, потому что Гарри тоже был зол. Очень.

- Какое пророчество? - невинно удивился Гарри, осторожно просовывая кончик палочки между средним и указательным пальцами.

- Не строй из себя идиота! - Беллатрикс Лестрейндж была взбешена куда больше, чем все её потрёпанные заклятиями Эй-Пи соратники, вместе взятые, - возможно, потому, что Comburo Невилла изрядно подпортило ей причёску и обожгло щёку.

Пальцы правой руки Гарри хрустнули под её ногой; он вздрогнул, но не закричал. После Амбридж-то...

- Мальчик играет в стоика? - вкрадчиво протянула Беллатрикс. - Может, попробовать на тебе моё любимое заклятие?..

- Подожди с этим, Белла! - одёрнул её Малфой. - Пусть сначала отдаст пророчество.

- Не знаю никаких пророчеств, - заявил Гарри, не соврав ни капли, но искренность его была вознаграждена весьма своеобразным способом: пинком в пах от Гойла. Кажется, палочку этого гиппопотама в мантии Гарри разломал в щепки, пока та летела к Люциусу Малфою...

- Гойл, прекрати! - рявкнул Малфой. - Если ты сейчас кастрируешь щенка, он потеряет от боли последние мозги!

Гарри был полностью согласен с Малфоем.

- Повторяю, Поттер, достань пророчество оттуда, куда ты его спрятал, и отдай мне, - с отчётливой угрозой в голосе повторил Малфой.

- Оно разбилось... там, в зале... - Гарри прерывисто дышал, справляясь с болью.

- Он лжёт! - выплюнула Беллатрикс. Её глаза горели безумием и бешенством.

- Конечно, лжёт, - согласился Малфой. - Поэтому...

Что было «поэтому», Гарри так и не узнал, потому что Эй-Пи выбрала именно этот момент, чтобы отбить своего командира.

- Stupefy! - этот крик почти оглушил Гарри, и он еле расслышал ещё один, принадлежавший только двум голосам:

- Accio Гарри!

Его на третьей космической скорости метнуло по воздуху прямо в объятия Блейза и Ли; он сбил их с ног, и они втроём покатились по мраморному полу зала с дверями. Пророчество зазвенело в кармане, раскалываясь, и над ними встала туманная фигура - Гарри мог только увидеть, что глаза у неё неестественно большие. Он рывком сел, но боль в ноге заглушила всё, и когда он вновь обрёл способность слышать, фигура уже развеивалась.

- Блейз, Ли, вы слышали?

- Слишком шумно, - покачал головой Ли.

- Я слышал... - Блейз был бледен и напуган.

- Что там говорится? - требовательно спросил Гарри. Над их головами в дюйме пролетело с полдесятка каких-то серебристых стрел, и Гарри поменял решение:

- Потом расскажешь... помогите мне встать!

Блейз торопливо пробомотал обезболивающее заклинание; после этого Гарри мог стоять и ходить; кровь продолжала литься, но боль его больше не беспокоила.

- Rescindo! - заклятие Гарри врезалось в потолок над Пожирателями, уверенно теснившими Эй-Пи, и около сотни осколков разных размеров рухнули на головы Пожирателей; Гарри видел, как упал Долохов, получив по виску осколком, который был больше его собственной головы, как завизжала Беллатркс Лестрейндж, тряся перебитой рукой - к сожалению, левой. - Бегите!

Эй-Пи не ослушалась прямого приказа.

Гарри, Блейз и Ли забежали в комнату с несколькими столами и огромным аквариумом в центре; в аквариуме за неимением рыбок плавали человеческие мозги, таща за собой похожие на ленты мысли. Следом за ними туда ворвались Рудольфус Лестрейндж и Гадвуд.

- Petrifi... - начали Пожиратели.

- Stupe... - начали Блейз и Ли.

- Reducto! - прокричал Гарри, направив палочку на аквариум; стеклянные стенки разлетлись вдребезги, осколок впился Гарри в щёку. Вырвавшиеся на свободу мозги явно были недовольны принудительной сменой среды обитания и устремились к Гарри; в ленте мыслей, как в киноплёнке, можно было разглядеть цветные образы. - Pello!

Оттолкнутые в своём порыве мозги отлетели назад и попали прямиком в Пожирателей; ленты мыслей обвили Лестрейнджа и Гадвуда, они спелёнывали обоих магов, душили... Пожиратели, задыхаясь, рвали ленты с тела, но те только крепче сжимались.

- Идём! - велел Гарри заворожённым этой картиной Блейзу и Ли. «Всегда считал, что главное - уметь пользоваться имеющимися в наличии мозгами».

В чёрном зале Луна и Джинни спина к спине сражались с тремя Пожирателями во главе с Беллатрикс Лестрейндж; какое-то заклинание достигло цели, и Джинни припечатало к стене. Она сползла на пол и затихла.

- Petrificus Totalus! - заорали хором Гарри, Ли и Блейз.

Беллатрикс Лестрейндж не задело, но остальные Пожиратели свалились, как подкошенные - не ждали нападения со спины. «А надо бы», - мысленно отметил Гарри, и чувство опасности, беспрестанно нывшее всё это время, истошно взвыло, словно вторя.

Он круто развернулся, оставляя Беллатрикс на Блейза и Ли, и замер.

На пороге просторного зала стоял лорд Вольдеморт собственной персоной.

- Привет, Том! - издевательски закричал Гарри, решив, что немного панибратства уже ничему не может повредить. - А мы тут с твоими прихлебателями мнениями обмениваемся! Intervenio vitam!

Это заклятие должно было ввести жертву в продолжительную кому, из которой ещё никто не выходил, если верить книгам; но у Волдеморта оказалась реакция получше, чем у манекена из Выручай-комнаты.

- Avada Kedavra!

Синевато-серый луч из палочки Гарри и зелёный из палочки Вольдеморта встретились на полпути - и, судя по всему, просто не смогли расстаться; они слились в один луч, широкий, ярко-золотой. Палочка Гарри затряслась, как будто по ней пустили ток, и он понял, что не может оторвать от неё пальцы, как бы ни старался. У Вольдеморта, потрясённого, ошарашенного случившимся, была та же проблема.

Золотая нить, соединяющая Гарри и Вольдеморта, расщепилась: палочки оставались соединены, но нить превратилась в тысячи высоко поднявшихся тонких золотых арок. Они перекрещивались, и скоро оба оказались под золотым паутинчатым куполом, в световой клетке, вне которой бесновались в собственной битве Эй-Пи и Пожиратели, пока их предводители разбирались между собой.

Купол всё разрастался до тех пор, пока не стал таким густым, что от его света у Гарри заслезились глаза; тогда в воздухе зазвучало неземное пение, дивное, прекрасное, чудесное - Гарри сразу узнал его, хотя никогда не слышал прежде. Песня феникса разливалась вокруг них, даря надежду - бесполезную, вредную иллюзию, но такую сладкую, такую нужную сейчас.

«Не разрывать связь!»

Стоило Гарри об этом подумать, как держать её стало в сотню раз труднее; первый золотой луч, до сих пор соединявший палочки, сильно завибрировал, словно был недоволен чем-то, палочка заходила ходуном... по лучу заскользили невесть откуда взявшиеся крупные бусины света. Они катили по лучу, приближаясь к Гарри, и чем ближе они были, тем сильнее «нервничала» его палочка. Гарри уставился на бусины во все глаза, мысленно приказывая им двигаться в обратную сторону; пот стекал по вискам, заползал под воротник щекотной струйкой.