MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 5

Всё реже и реже Гарри обнаруживал себя уставившимся в стену где-нибудь в безлюдной комнате; дом прекращал свои попытки изгнать его таким образом. Гарри порой было интересно, что будет, если капнуть немного своей крови куда-нибудь на пол в одной из этих комнат, которыми никто не пользовался. В Хогвартсе его кровь оказывала на замок очень странное влияние… может, дом Блэков тоже как-нибудь отреагирует? Но дело никогда не заходило дальше мыслей. Кровь не вода, чтобы вот так ею разбрасываться из чистого любопытства.

Список книг из школы прислали только в самый последний день перед каникулами. Обычно присылали раньше, но Гарри мог себе представить смятение, воцарившееся в умах преподавательского состава.

Внутри конверта лежало три листка пергамента. Обычное напоминание о том, что учебный год начинается первого сентября, список учебников - новых было всего два, «Теория защитной магии» за авторством некоего Уилберта Уиляйла и «Сборник заклинаний (часть 5)» Миранды Гошок… третий лист заставил Гарри заподозрить сначала: а не по ошибке ли это было сюда вложено. Но его фамилия в тексте опровергала эту, казавшуюся такой соблазнительной, версию.

«Уважаемый м-р Поттер, - гласило письмо. - Мы рады сообщить Вам, что в этом году Вы назначены старостой факультета Слизерин. Соответствующий значок прилагается к данному письму.

Подробные инструкции по поводу своих обязанностей Вы получите у Лучших Ученика и Ученицы. Во время движения Хогвартс-экспресса Вы должны будете вместе с напарницей патрулировать коридоры и вагоны, соблюдая порядок и спокойствие. Ехать Вы обязаны в вагоне старост.

Искренне Ваша, М. МакГонагалл, заместитель директора».

Гарри медленно перевернул конверт и тряхнул его; на подставленную ладонь упало что-то маленькое, изумрудно-серебряное. Может быть, то и не были настоящие драгоценные камень и металл, но смотрелись они более чем солидно - примерно как та связка колец с гербами Блэков, найдённая в процессе уборки в одном из шкафов. Большая буква «С» на фоне слизеринской змеи выглядела абсолютно реальной.

- Староста?.. - Гарри попробовал слово на вкус. Он решительно не понимал, что ему делать с этим назначением. - Староста? Староста…

Слово определённо ему не нравилось. Оно слегка царапало язык и содержало в себе некую фальшивость, как сахарозаменитель.

- Какой из меня, к Мерлину, староста? - в понимании Гарри, староста должен был иметь хотя бы подобие авторитета среди сокурсников. Его должны были уважать хоть за что-нибудь. Его не должны были, чёрт побери, бить и насиловать свои же одноклассники.

- Гарри, тебе пришло письмо? - близнецы влетели в комнату. - Мама хотела заставить нас разобрать ещё какую-то комнату, но когда письма пришли, передумала и стала планировать поход на Диагон-аллею… что это там у тебя?

- Значок старосты, - Гарри протянул значок близнецам.

Глаза Фреда и Джорджа округлились.

- Чего этот старый интриган от тебя этим хочет? Рассчитывает приструнить змеёнышей с твоей помощью?

Гарри пожал плечами.

- По крайней мере, тебе к глазам пойдёт, - тщательно изучив значок, Фред вернул его Гарри.

Гарри машинально сжал руку. Острые края значка резали кожу на ладони.

- А отказаться от должности старосты никак нельзя?

- Не-а, - качнул головой Джордж. - С этой должности тебя может снять только директор. Ты же не думаешь, что он отдаст этот дурацкий значок кому-нибудь другому, если ты попросишь…

Гарри так не думал.

Внизу, в кухне счастливая миссис Уизли душила в объятиях Рона, получившего с письмом значок старосты Гриффиндора. Его напарницей был Гермиона - Гарри, собственно, ожидал этого. А вот кто достанется ему самому… Панси Паркинсон? Миллисент Булстроуд? Бр-р…

- Поздравляю тебя, Гарри, - Джинни робко улыбнулась.

- Спасибо, - буркнул Гарри, буквально падая на стул. Значок он всё ещё сжимал в руке.

- Просто потрясающе, Гарри! - миссис Уизли оторвалась от своего сына и обратила внимание на Гарри. - Подумать только, староста, в такие сложные и трудные времена… я уверена, ты хорошо повлияешь на своих сокурсников!

Гарри понял, что край значка прорвал кожу насквозь, только тогда, когда Гермиона и Джинни тихонько взвизгнули при виде тяжёлой ярко-красной капли, тяжело упавшей на серый от времени ковёр. Расплывшись неровным пятном, кровь подержалась с минуту под охи, ахи и причитания миссис Уизли и впиталась в ковёр без остатка. Гарри был уверен, что слышал, как удовлетворённо сглотнул дом номер двенадцать.

- Ох, как всё это здорово… - миссис Уизли, не заметившая инцидента с кровью, краем фартука вытирала слёзы умиления; должно быть со стороны представшая перед ней картина была действительно умилительной - три подростка со значками старост, растерянные, худые, взъерошенные, залитые бледным светом солнца, проникавшим в окно. Бесцветные пока лучи очень чётко высвечивали каждую веснушку на лице Рона и скользили по каштановым завиткам волос Гермионы.

- Asclepio, - Джордж коснулся кончиком палочки царапины на ладони Гарри и ободряюще сжал его руку.

Гарри ответил на пожатие и улыбнулся через силу.

* * *

Остаток дня ушёл на сборы; миссис Уизли в одиночку отправилась на Диагон-аллею, вооружённая всеми списками учебников, и то ли забыла раздать перед уходом руководящие указания, то ли намеренно оставила всех в покое, чтобы было время собрать загадочным образом расползшиеся по всему дому вещи.

Гарри, стоя на коленях перед сундуком, утрамбовывал мантии и носки рядом со стопкой учебников; Фред и Джордж успешно захламливали ингредиентами для своих приколов единственную незахламленную ещё кровать, утверждая, что это они так наводят порядок в своих запасах; Гарри кивал с философским видом, решив про себя, что, в конце концов, в том, чтобы поспать одну ночь на полу, нет ничего страшного.

Настроение у Гарри было отвратительное - десять минут назад он столкнулся на лестнице с Сириусом, чья чёрная тоска била наповал по вискам изнутри; при виде Гарри, что самое обидное, она только усугубилась. Вот интересно, если бы Сириус знал, что Гарри чувствует, как свою, вымученность той улыбки, что появилась в этот момент на лице крёстного, стал бы он стараться и изображать радость?

Гарри с остервенением плюхнул тонкую стопку футболок поверх носков и припечатал сверху запасом пергамента на весь год. Колени болели от долгого стояния, и Гарри, не долго думая, сел на пол, прислонившись спиной к сундуку и обняв руками колени.

- Чего? - не выдержав, поинтересовался он у близнецов, которые, стоило ему сесть, моментально бросили всё, чем там занимались, и молча уставились на него.

- Да не расстраивайся ты так…

- У меня что, всё на лбу написано? - пробурчал Гарри. Временами его почти пугало, насколько близнецы видели его насквозь - словно он был сделан из стекла и лежал у них на ладонях, прозрачный и хрупкий, открытый предельно, обнажённый, откровенный до такой степени, до какой люди не доходят и на самой экстатической исповеди.