Наталия Осояну - Звёздный огонь

— Кто ты? — спросил он, слегка робея. — Откуда ты взялась?

— Ты помнишь день, когда родился? — ответила Мара со смехом. — Или нет, не так — смог бы ты объяснить, кто ты такой, если бы с самого рождения не видел вокруг ни одного магуса или даже обычного человека? Я сущность этой груды камней и дерева, которую вы называете Каамой, я её душа, а она — моё тело. Мы связаны с того самого момента, как рыбацкий поселок на воде перестал быть поселком и осознал себя как нечто иное, нечто большее. Именно тогда я и родилась…

— И у каждого города есть… душа?

— Она имеется не у всякого человека, — сказала Мара. — Впрочем, я говорю полную ерунду…

Она обернулась, взглянула на него. Сквозь мраморную бледность лица пробивался легкий румянец, зеленые глаза сияли. Ожившая статуя, она больше не была прежней Марой и не напоминала ни одну из тех женщин, о которых он думал и вспоминал в последнее время. Трисса, Ризель, Эсме… нет, между ними не было ничего общего, да и не могло быть. «Заступница! — мысленно взмолился Хаген, не в силах оторвать взгляд от нечеловечески прекрасного лица. — Отчего она выбрала меня среди всех?..»

— Когда я увидела тебя впервые, — задумчиво проговорила душа Каамы, словно отвечая на его последний, невысказанный вопрос, — ты был словно окутан темным облаком из тоски по несбыточному, растерянности и злости на весь окружающий мир. Тебе нужна была помощь, и я решила помочь — только и всего.

— Вот как… — Он понял, что ожидал большего, гораздо большего. — И ты многим так помогаешь?

— Тем, кто нуждается, — раздалось в ответ. — Я исполняю желания, если могу.

Мара — всё-таки проще было называть её так — не стала объяснять, сама ли она придумала себе роль утешительницы и помощницы, или же это было и впрямь предопределено ещё до её… рождения? Возникновения? Хаген окончательно растерялся и уже не понимал, происходит ли непринужденная беседа с душой города на самом деле или же всего лишь снится ему. Хотя, с другой стороны, та ночь тоже напоминала сон, и всё-таки была реальна! Выходит, он желал любви — и получил её? А Лайра Арлини мечтал о власти, и именно после того, как он обосновался в Кааме, о короле Окраины заговорили по-новому, с удивлением и восхищением. Выбери он другой город, всё сложилось бы совсем иначе, и черные корабли не осаждали бы Кааму, предвещая смертельную угрозу всему живому.

— А сейчас? — спросила Мара, склонив голову набок. — О чем ты подумал только что? Тьма вернулась.

— Я подумал о смерти, — сказал Хаген. — О том, что помощи ждать неоткуда и все пути, которые некогда расходились в разные стороны, теперь слились в один.

— Я тоже погибну, если вы не сумеете их победить, — сказала девушка ровным голосом. — Мне не будет больно, я перестану быть. Их пушки разнесут стены моих домов, разрушат мосты. Мне страшно, Хаген…

— Мне тоже.

Прости , — послышалось в шелесте листвы. — Я не могла открыться тебе сразу, ты бы решил, что сходишь с ума. Прости…

«Не надо! — Он улыбался, чувствуя, как страх уходит, уступая место другому чувству. — Ты, кажется, дала мне новую жизнь, хоть она и может скоро завершиться…»

Мне страшно , — донеслось в плеске волн. — Великий шторм рядом, он ждет. Мои стены уйдут на дно, и в них будут резвиться меррские детеныши. Я не хочу умирать! Помоги нам, Хаген!

«Я хотел бы помочь…»

…и внезапно как тогда, на борту «Невесты», он прозрел, взлетел над городом и увидел Кааму целиком: её плоть — шершавый серый камень, её дыхание — аромат магнолий. Душа города стояла рядом с ним, а сердцем был тот, кто десять лет назад разглядел истинное лицо Каамы и дал ей новую жизнь.

Она была живая…

Живое… мертвое… живое…

У пристани покачивались корабли. Они были, как и их капитаны, полны решимости выполнить любой приказ Лайры, но ничего не могли поделать со своим страхом. Одна лишь «Невеста ветра» казалась спокойной, и Хаген, протянув руку, зачерпнул полную горсть её уверенности. Мысли тотчас сделались ясными и он понял, что следует делать.

Отыскать этот дом оказалось гораздо легче, чем Хагену казалось поначалу — ведь он был там всего один раз, да и то забрел случайно. Но если невидимый компас «Невесты ветра» продолжал указывать в сторону причала, то новое чувство, доселе незнакомое, вело его правильным путем, прямиком к жилищу Нэлл и её сумасшедшего брата. Город сам подсказывал, куда идти.

Мальчишки-племянники Гарона сидели на пороге. Завидев Хагена, они тотчас же сиганули в дом, и миг спустя сам хозяин вышел встречать незваного гостя. Выглядел он хуже, чем месяц назад — исхудал и осунулся, как будто после тяжелой болезни, — но сохранил всё тот же непреклонный взгляд.

— Ты не войдешь, — заявил он без лишних слов. — Иди, прислуживай этой твари…

— Погоди, Гарон! — Хаген, остановившись на безопасном расстоянии, примирительно поднял руки. — Ты даже не спросил, зачем я пришел. Быть может, я хочу признать, что ты прав, и деревянные корабли в самом деле нужны? В особенности та лодка, которую ты построил втайне от всех…

Моряк ошеломленно уставился на пересмешника.

— Откуда ты знаешь про лодку?! — спросил он, с трудом обретя дар речи. — Кто тебе сказал? Об этом никто не знает!..

«Знает город, — мог бы ответить Хаген. — Точнее, его душа». Мара рассказала ему о тайнике Гарона и о том, что бывший навигатор там прячет. Хаген слушал её очень внимательно, но всё-таки никак не мог отделаться от мысли, что выведать подобный секрет у «Невесты ветра» было бы невозможно.

— Я догадался, — сказал пересмешник. — Те рисунки, они были очень подробные. Человек, способный такое придумать, обязательно захотел бы воплотить свою задумку в жизнь! Так вот, мне нужна твоя помощь. Точнее, не мне… а всей Кааме. Что скажешь, Гарон?

Магус замер, ожидая ответа.

— Помощь, говоришь? — наконец, хрипло проговорил моряк. — Ну… заходи.

«Ты с ума сошел!» — с восхищением проговорил Лайра, когда Хаген торопливо и бессвязно рассказал о своей идее. Крейн слушал с непроницаемым лицом, молча; несколько раз за это время его взгляд делался отсутствующим — капитан как будто что-то просчитывал. «Может и получиться, — сказал он наконец. — Очень даже может». Хаген взглянул на двух навигаторов, стоявших перед ним, таких похожих и таких разных. Что должны были чувствовать они, вдруг оказавшиеся беспомощными и вынужденные во всем полагаться на оборотня и спятившего моряка? «Иди и поговори с ним! — велел Лайра. — Добейся согласия во что бы то ни стало. Я на тебя рассчитываю!»

И вот он пришел к Гарону — добиваться…

— Ты видел черные корабли, — сказал пересмешник, решив обойтись без предисловий. — Их восемь, и они заперли фрегаты Лайры Арлини в бухте, как твои племянники запирают жуков-светлячков в бутылке. Ни один корабль не двинется с места, потому что черные вооружены пушками и пропитаны звездным огнем.