rain_dog - Летучий корабль

- У Тео мама — ангел! — просвещает меня Драко. — Надеюсь, за те годы, пока сэр Энтони сидел в Азкабане и жил на острове, она успела от него отдохнуть!

Тео согласно кивает. А я спрашиваю. Про Вудсворда, про Панси и Маркуса, про Алоиса. Даже про мистера Уилкинса… И они рассказывают, перебивая друг друга. Мы уже привыкли к окружающему шуму, так что он, кажется, даже и не мешает.

- Отец ни в какую не желает переезжать в Лондон, знаешь, я его понимаю, — объясняет мне Кейт. — Он же не представляет себе, что можно делать в жизни что-то иное, кроме как держать трактир.

- Но ведь можно же и в Лондоне… Гавайская кухня, все такое…

- Ну да, а мой будущий свекор — министр магии. А папа трактирщик. Не смешно, Гарри. Так что он пока на острове с Вик и ее мужем. И они никуда переезжать не собираются.

- Ага, — кивает Тео, — не знаю, в курсе ты или нет, но у Блейза мамаша — та еще штучка. Так что всем будет спокойнее, если все останется, как есть.

- А девицы? Девицы из борделя? — вдруг ни с того ни с сего вспоминаю я. — Они тоже решили остаться на острове и заняться земледелием?

- Нет, — это вступает Драко. — Их еще до переворота отправили назад.

- Это как?

- Отец и Довилль стерли им память, снабдили деньгами. Заметь, немалыми деньгами. Такими, с которыми при определенной доле благоразумия можно вполне начать новую пристойную жизнь.

И где-то на задворках моего сознания мелькает жалкая непрошеная мысль. Что лорд Довилль может быть добр со всеми, с кем угодно. Только я — единственное исключение. Кстати, это действительно так: когда Пророк где-то в марте сообщает о предстоящей свадьбе сына министра магии, я узнаю и о причинах странной уступчивости Люциуса Малфоя. Пророк пишет не просто о будущей свадьбе Драко Малфоя и некой Кейт Вудсворд. Нет, невестой Драко является не какая-то там Кейт, а владелица крупного состояния и даже целого острова в Карибском море… В тот день, когда Довилль пришел мирить трактирщика с капитаном Малфоем, он пообещал Кейт приданное. И дал слово отдать ей свой остров в случае, если дело действительно дойдет до свадьбы. Это и была та причина, по которой Вудсворд чуть ли не пел от радости и говорил со мной о том, что ради детей он готов на все… Но по их уговору дети должны были узнать о щедром подарке пиратского капитана только в день помолвки, дабы соображения корысти не подтолкнули их к слишком поспешному решению. Лорд Довилль умел быть щедрым. И даже размышлял на досуге о вопросах морали. Только со мной он был беспощаден. Впрочем, как и я с ним…

На обе свадьбы, назначенные на лето, я уже не попадаю, хотя они и успевают прислать мне приглашения. Так что мне остается лишь гадать, что же сталось дальше со счастливыми молодоженами, да и со всей островной колонией.

- А Панси, как Панси? — продолжаю спрашивать я, сидя в тот январский день в шумном клубе с друзьями из моей прошлой жизни.

- На острове осталась. И Маркус тоже. Сам понимаешь, им в Англию ходу нет, родные их и знать не хотят, — отвечает Тео. — Маркус поправился, они сказали, что хотят просто жить, как обычные люди, что им наплевать на всех. И Алоис тоже там, Хольгер собирается к нему уезжать. Им здесь тоже житья не будет — Хольгер хоть и один из наших, но так как Алоис бывший аврор и с нами не желает дружить ни в какую… А родители Алоиса их обоих со свету готовы сжить. Считают, что они извращенцы.

- Остров изгоев?

- Получается, что так, — младший Малфой смотрит на меня сквозь дымную пелену, висящую над нашим столом. — Мы вот с Кейт тоже готовы присоединиться.

Да, Драко же еще не знает, что остров изгоев будет принадлежать им. Может быть, я немного поторопился, и мне стоило всего-навсего тоже махнуть туда? Но нет, я тогда хотел именно разрыва всех связей, абсолютного нуля, я хотел достичь точки, из которой мог бы прочертить прямую моей новой жизни. И она, эта точка, точно лежала вне пиратского острова.

- И мистер Уилкинс остался, — смеется Кейт. — Знаешь, он, по-моему, один из тех, кто там действительно счастлив. Радуется всему, как ребенок. Я вначале думала, он привыкнет, это пройдет, приестся — а для него каждый день там — как чудо. И мне сейчас кажется, что он прав. Я не понимаю, как вы здесь можете жить, честно. Как можно заточить себя в этих унылых камнях, в дожде, тумане, в этой мокрой крупе, которой вы умиляетесь на Рождество и называете ее снегом…Как можно ходить на эту унылую работу, кланяться и улыбаться на министерских приемах… Разве ради этого стоит жить?

Мы сидим еще довольно долго, потом вся одежда будет пахнуть сигаретным дымом, но в тот момент мы совершенно не думаем об этом — мы все будто вновь вырвались на свободу: они от родителей, а я… а я из-под надзора моих заботливых Рона и Гермионы. Наконец, когда нам уже пора собираться, Драко делает мне знак, что нам надо поговорить. И мы с таинственным видом удаляемся в сторону туалетов. Мы стоим в полумраке, напротив большого матового зеркала с подсветкой, возле сверкающих никелированных кранов и белых умывальников, и в этой далеко не романтической обстановке Драко, заметно смущаясь, протягивает мне маленькую коробочку.

- Гарри, — он краснеет и даже опускает глаза, — ты, конечно, можешь меня послать. Но мне просили передать тебе это. Возьми, пожалуйста. Он сказал, если ты… ну, если ты откажешься, то просто отдай мне обратно. Он поймет.

Я смотрю на моего друга, и никак не могу сообразить, что он имеет в виду. Но уже протягиваю руку, принимая от него то, от чего могу отказаться. На черном бархате внутри коробочки крупная жемчужина неправильной формы, ее оправой служит небольшой ромб почти белого металла. И еще там цепочка с довольно крупными звеньями. Я захлопываю коробочку, чтобы немедленно вернуть ее, Драко уже смотрит на меня с отчаянием, но я внезапно останавливаюсь, пораженный внезапно пришедшим ко мне воспоминанием. «Я хочу, чтобы ты взял ее на память обо мне», — говорил мне призрачный капитан в моем сне, а на его ладони переливалась нежным мерцающим светом жемчужина с затонувшего корабля. В тот день, когда я чуть было не утонул, а лорд Довилль спас меня. На память о тебе… Прощальный подарок, который он не решился отдать мне сам, а так же, как и я когда-то, когда не нашел в себе сил прийти и поблагодарить его за мое чудесное спасение, передал его через Драко.

- Гарри, — говорит мне младший Малфой, — ты уже взрослый человек. Расставаться тоже надо уметь. Возьми! И, черт возьми, почему ты ничего не хочешь в этой жизни сделать для себя? Почему? Ни ты, ни он!

- Успокойся, — я чуть дотрагиваюсь до его холодных пальцев, — я возьму. Только не надо мне больше ничего говорить. Хорошо?

Да, последнее слово должно оставаться за лордом Довиллем. А у меня, если честно, просто не достает в тот день сил расстаться с чудесным подарком, в котором море, корабли, затонувшие клады и солнце, лениво опускающееся в воду.