Владимир Корн - Небесный странник

И интереса ко мне после такого заявления на весь вечер хватило бы. Об Антире многие наслышаны, да мало кому там побывать удавалось, так что за вопросами и дармовой выпивкой дело бы не стало. Ну и кто-нибудь обязательно поинтересовался: «С какого ты корабля и кто у вас капитан?»

«Да вот же он, через два стола сидит», — указали бы на меня.

«Повезло вам! Совсем молодой, и уже такой мастер…»

Нет, лучше так:

«Да вон он, как раз мимо окон проходит с двумя красавицами под ручку».

Или нет, так будет лучше всего:

«Вон он идет с девушкой. Видите, какими она на него влюбленными глазами смотрит? Это Николь-Софи-Дениз-Доминика Соланж, она у нас на „Небесном страннике“ лекарем и казначеем».

«Да уж, потрясающая красавица, и как они отлично смотрятся рядом!..»

Поднявшись на ноги, я обежал всех взглядом, задержавшись на Николь, смотревшей на меня внимательно, но, увы, безо всякой влюбленности.

— Я на вас рассчитывал, — проникновенно заявил я, в душе ругая их всякими нехорошими словами, ведь теперь отказаться точно уже не получится.

Глядя им, весело переговаривающимся, вслед, у меня складывалось такое впечатление, будто самый старый и самый мудрый на борту «Небесного странника» я, а они все дети…

Едва команда покинула каюту, как в нее заглянул Мелвин, прибывший на борт «Небесного странника» вместе с компаньоном, которого он представил Рудом.

«Руд — Гаруд. Руд отправился на Гаруд», — почему-то повторял я, наблюдая за тем, как Мелвин усаживается на то место, где только что сидела Николь.

Руд оказался компаньоном Мелвина не настолько, чтобы присутствовать при нашем разговоре, и потому был отправлен им за дверь, аккуратно притворив ее за собой. Вообще этот тип больше всего напоминал телохранителя, которым наверняка и являлся. Здоровенный такой малый со взглядом человека, привыкшего убивать.

Усевшись, Дугнальд Мелвин (мне наконец-то посчастливилось узнать его полное имя) сразу приступил к делу:

— Господин Сорингер, существует одна трудность, и о ней, я, каюсь, не предупредил вас сразу.

Произнеся эту фразу, Мелвин извиняюще развел руками: мол, вы уж простите меня сейчас, когда дело, по сути, решено.

— Дело в том, что дорогу к Гаруду я знаю лишь с чужих слов. Вообще-то, вместо Руда со мной должен был отправиться другой человек — навигатор. Ему уже приходилось летать на Гаруд, но в последний момент случилось так… — Мелвин на мгновение замолчал, подбирая нужные слова, затем продолжил: — В общем, его больше нет. Вы же знаете, в нашей жизни так много зависит от нелепых случайностей…

И он снова сделал извиняющийся жест.

«Одного движения руками будет мало, — пронеслось у меня в голове, — тут бы еще оплаты добавить. Лететь над морем Мертвых, руководствуясь лишь чужими словами…»

Я так надеялся на то, что Мелвин укажет мне безопасный путь, и тут на тебе, такое обескураживающее начало!

На моей тайной карте путь к Гаруду есть, и еще накануне вечером я внимательно его изучил, для чего попросил у Николь лупу. И вот зачем она мне понадобилась: маршрут на карте оказался старательно подчищен, но кое-какие отметки остались. Лупа у Николь мощная, и с ее помощью мне кое-что удалось разглядеть, пусть и немногое. Лупу назад Николь я еще не вернул, надеясь на то, что она ей понадобится и девушка заглянет в мою каюту, чтобы ее забрать. Кто знает, может быть, у нас все и сладится? Впрочем, к делу это не относится, так, мысли вслух…

Так вот, на моей карте путь к Гаруду идет не напрямую из Хависа. Согласно ему сначала необходимо податься на северо-запад, обходя горы Манораса, затем пойти на запад и уже потом повернуть строго на юг. Так мы войдем в пролив, соединяющий Суровое море и Мертвое. Он, кстати, тоже называется Мертвым, что говорит о многом.

Вообще-то карте я полностью доверяю, не один раз убедившись в том, что она не подведет. Правда, и рассматривал я ее на тот случай, если с Гаруда придется спасаться бегством, а возможности возвратиться тем же путем, каким мы на него попадем, у нас не будет. И уже если на то пошло, то лучше я и на этот раз доверюсь карте, чем словам Мелвина, пусть он даже начнет настаивать на другом. Потому я пожал плечами, сделав вид, что нисколько не разочарован его сообщением, и заявил:

— В таком случае, господин Мелвин, мы постараемся попасть на остров Гаруд путем, известным мне. Правда, тоже только с чужих слов.

Некоторое время Мелвин смотрел на меня с нескрываемым интересом, а затем спросил:

— А вы уверены, господин Сорингер, что нам следует лететь именно им?

«Да ни в чем я не уверен, абсолютно ни в чем. Ни этим путем, ни другим, ни в том, что мне вообще следует лететь!»

— Безусловно, господин Мелвин.

Ну а что мне еще остается? Разве что расспросить нанимателя о том пути, что известен ему самому.

— …Пролив узок, — рассказывал Мелвин, — и при его прохождении есть некоторые особенности. Но о них, как и о дальнейшем пути, уже на месте, — закончил он свой рассказ.

На душе немного полегчало. Путь, указанный на карте, и тот, о котором поведал мне Мелвин, оказался одним и тем же, что вселяло в меня легкую уверенность. Не произойди этого, вполне возможно, к утру бы я отказался от полета на остров Гаруд. И ни высокая плата за риск, ни настояние Коллегии, ни горячее желание всей команды не смогли бы меня в этом переубедить.

Оставался единственный вопрос:

— Как много груза вы хотите захватить с собой, господин Мелвин?

— Только запас продуктов для находящихся на острове людей, ну и кое-что по мелочи. Я так понимаю, что лишний вес нам ни к чему.

«В этом вы правы, господин Дугнальд Мелвин, лишний вес „Небесному страннику“ будет совершенно ни к чему…»

Первый день полета на Гаруд прошел спокойно. Я стоял на мостике «Небесного странника», державшего курс на северо-запад. Горы Манораса, те, что нам предстояло обогнуть, проплывали по левому борту. Перед этим мы пересекли озеро Хавис, одно из самых крупных в нашем герцогстве — больше него только озеро Дигран. Вообще-то, если судить по карте, из-за своих размеров Мертвое море скорее можно назвать заливом Сурового.

Говорят, что когда-то Мертвое море было самым обычным. Затем с ним что-то случилось, после чего оно и стало таким, каким является и по сей день. Хуже того, море расползалось во все стороны, делая непригодным для жизни все больше земель вокруг него. Тогда и объявился могущественный маг Манорас, окруживший море высокими, до самого неба горами, впоследствии названными его именем. Правда ли это или всего лишь красивая легенда, теперь судить сложно, но то, что горы окружают Мертвое море очень удачно, тут никто отрицать не станет.

Западный берег Мертвого моря, в отличие от восточного, где до самого Джессора простирается плодородная степь, кое-где поросшая лесами, представляет собой песчаную пустыню. По рассказам, она совсем не такая, как та, где живут бхайры: по пустыне разбросано множество оазисов. Обитают в ней лигахи, отличающиеся от нормальных людей цветом кожи. Она у них не смуглая, а с каким-то красноватым оттенком.