Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — грандпринц

— Получалось, — согласился он. — Некоторое время. По твоему лицу вижу, что уже сам все понял… Понял? То-то. Здесь и оборвется твоя, не спорю, яркая жизнь. А моя, темная и даже черная, пойдет от победы к победе. И даже не знаю, остановлюсь ли когда…

— А ты кто? — спросил я. — На меня работают много магов!

— Теперь будут работать на меня, — сообщил он. — Я Линдренд Темный. Говорят, что темнее души, чем у меня, нет на свете, но я человек скромный, просто не верю в такую удачу.

Я прохрипел:

— Удачу?.. Да гореть тебе в аду…

Он поморщился.

— Брось… Я прожил семьсот лет и надеюсь прожить еще несколько раз по семьсот. А то и вовсе стать бессмертным. Да-да, уже вплотную подобрался к такой возможности… Так что скорыми адскими муками пугай другого.

— И что, — сказал я с сарказмом, — ты так и родился темным? Или хоть день твоя душа побыла светлой и чистой?

Он коротко усмехнулся.

— Думаю, не один день, и даже не один год. Все детство было кисельно чисто-сладким. Но потом я ощутил вкус зла, это наполняло мое сердце радостным трепетом, а потом стал творить зло уже сам, и это давало мне добавочную мощь темной магии.

Он кивнул големам, они послушно подняли мое безжизненное тело, я и не пытался противиться, просто изобьют сильнее, подтащили к стене, там торчат толстые штыри из железа, прижали спиной и, растянув руки в стороны, приковали быстро, жестоко и умело.

Скованные ноги освободили от цепи, но приковали к торчащим из стены стальным кольцам в самом низу.

Мелькнула мысль, что хорошо бы уйти через стену, однако руки и ноги держат стальные оковы.

Колдун прошелся передо мной, подметая пол длинным халатом, я все время чувствовал на себе его внимательный ощупывающий взгляд.

Я спросил, стараясь держать голос растерянным и жалким, хотя, если честно, он и был таким:

— Зачем ты это делаешь?

— Зачем все делаем, — ответил он буднично. — Усиливаемся сами, ослабляем противников…

— Я не противник…

— Все люди — противники, — напомнил он, — а ты… тем более. Я же знаю, истребляешь магию, убиваешь колдунов и чародеев… Хотя, если честно, я убил бы тебя в любом случае. Это слабые объединяются, а сильные… сильные всегда в одиночестве, ты это ощутил по себе.

— Значит, — спросил я с невольной дрожью в голосе, — ты меня убьешь?

Он кивнул.

— Да, конечно, а как же иначе?.. Только сперва заберу все твое…

— Ты уже забрал, — напомнил я.

Он поморщился.

— Ты имеешь в виду оружие, доспехи и арбогастра с Псом? Нет, это не все, что у тебя есть. В тебе есть сила, знания, интуиция… это все мне пригодится.

Я пробормотал:

— Но… как?

— Думаешь, — спросил он, — я сам прочел все книги, которые знаю?.. Понимаешь, я владею редким заклятием… переноса одной души в другую. Но в этой глуши… да и вообще, это очень непростая вещь, а запасы магии пожирает, как голодная свинья.

Я прохрипел:

— Во мне тоже ничего интересного. К тому же..

— Ну-ну, — сказал он подбадривающе.

— Моя душа агрессивная, — сообщил я. — Она захватит и подчинит себе твою!

Он сказал весело:

— Я неверно выразился. Не перенос души! Это просто удобный термин, а перенос твоих знаний и твоих умений. А те будут служить мне так же покорно, как и мои собственные знания. Как служат знания и умения двух дюжин чародеев, которых я… гм… подчинил и вобрал, так сказать. Они похоронены в разных местах, но всех их знания и умения во мне!

— Практично, — сказал я зло. — Хотя и подло.

— Это все слова, — ответил он. — В общем, мне искренне жаль, но придется тебя немножко ослабить…

— Как? — спросил я.

Он нехорошо улыбнулся.

— А ты знаешь другие способы? Скажи. Для моих целей нужно, чтобы ты был изможден и ослаблен. До предела.

Я спросил с невольной дрожью в голосе:

— Зачем?

— Легче перенос, — ответил он. — Когда сопротивляются, это идет дольше и труднее. Хотя все равно… получится.

Где-то через час он спустился веселый и довольный, на ходу потер ладони с такой силой, словно старался добыть огонь.

— Прекрасно, — сказал с ходу, — скоро я освобожу тебя… Только что подобрал заклинания и понял, как сделать все быстро и без затей…

— Ну-ну, — проговорил я.

За ним спустились четверо крепких мужиков, двое в кожаных передниках, морды тупые и злобные, лбы не шире моего пальца, зато челюсти…

У одного в руках ящик с инструментами плотника, как мне показалось. Он поставил его на пол и оглянулся на хозяина в ожидании распоряжений.

Еще двое начали ворошить угли в огромной жаровне, над которой можно жарить целиком быка. В подвале стало жарко, а от факелов по обе стороны входа еще и дымно.

Жаровня накалилась так, что стала вишневого цвета, а от нее накалилась даже стена, под которой расположена. Крупные пурпурные угли бросают багровые тени на стены, пыточная выглядит как подземелье в аду.

Колдун повернулся к палачам, что поглядывают на него в ожидании приказов.

— Начинайте.

Тот, что со столярным ящиком, деловито вытащил по одному длинные стальные гвозди, больше похожие на костыли, которыми крепят к шпалам рельсы. Еще двое отцепили меня от штырей в стене, но, не освобождая от тяжеленных цепей, перетащили, сопя и задыхаясь, в дальний конец подвала.

Я попытался чуть воспротивиться и тут же получил такой удар в затылок, что на какое-то время потерял сознание.

В том конце подвала стена отделана толстым деревом, меня прижали к ней, распластав, как рыбу на столе, сперва приковали цепями, а затем старший из палачей с недоброй ухмылочкой подошел с гвоздем в руке и молотком в другой.

Колдун, наблюдая за процессом, сказал мне язвительно:

— Ты же герой, верно?.. Это простолюдины орут и верещат, а рыцари переносят боль мужественно. Еще и улыбаются.

Я сказал люто:

— Я тебе поулыбаюсь, гад!

Дернулся в бессилии, но руки прикованы, один из помощников палача с силой разжал мне кулак, а сам палач приставил стальное острие гвоздя к ладони и мощно ударил по шляпке.

Острейшая боль пронзила меня от ладони до мозга, сожгла там все и покатилась огненным шаром по хребту. Я простонал сквозь зубы, закрыл и открыл глаза, но теперь все качается и плывет то вправо, то влево.

Палач продолжал бить по шляпке гвоздя, тот входит в дерево туго, сопротивляется, разрывает ткани моей ладони, оттуда потекла кровь, а он сопит и бьет с наслаждением, пока шляпка не прижала ладонь к стене, но и тогда еще ударил пару раз, со злорадством всматриваясь в мое искаженное болью и страданием лицо.

— Готово, хозяин, — доложил он.

Колдун сказал с одобрением:

— А в самом деле не орал и не визжал! Хвалю. Хотя догадываюсь, было не сладко, видел… Джон, то же самое с другой рукой!

— Слушаюсь, — сказал палач с готовностью.