Денис Чекалов - Пламя клинка

Лучи багряного солнца скользили по Цитадели, искрясь и переливаясь в лазурных гранях кристаллов, и холодное совершенство Башни казалось жутким в ее нечеловеческом абсолюте.

— На водку со льдом похоже, — сказала Оксана.

— Это все, о чем ты можешь думать? — мрачно спросил я. — Перед тобой красота такая, а ты о выпивке.

— Главная красота здесь — я, — ответила девушка, — а все остальное меркнет передо мной.

Белая равнина казалась девственно-чистой, но, опустившись на колени, я провел над снегом рукой, и следы подков проявились в нем.

— Аскольд проезжал здесь, — уверенно заявил я. — Очень спешил. Орки не ошиблись…

Я бросил взгляд на Снежную Цитадель.

— Может, вернешься в Стойбище? Тебе изрядно досталось.

Девушка усмехнулась.

— Тысячу золотых с тебя, — сказала она. — Снова ты со мной нянчишься?

— У меня же нет столько! — возмутился я. — Какая ты жадная. Тебя, наверное, тролли воспитывали. А если огребла девять разрядов мрака в лобешник, то сиди уж молча.

Оксана достала безразмерную сумку.

— Видишь? — спросила она.

На дне шелестела пыль.

— Что это?

— Обломки гномьего топора. Рассыпались, когда в меня ударило заклинание. Торвальд был прав, его подарок и правда меня спас. А ты мне должен тысячу, не забудь.

Мы подошли к сверкающей башне.

— Смотри-ка, — пробормотал я.

Огромная фигура темнела у дверей.

Это был Казантул.

Тяжелый длинный тулуп из шкуры умбрового медвелиса и высокая мантикорья шапка делали его еще больше.

Аршинник стучал, проводил ладонью по створке, дышал на ледяную панель, пытаясь заглянуть внутрь.

— Эх, Фома, — бормотал купец. — Морда твоя крысиная. Что ж ты сбежал в последний момент, подгадчик?

— Он не сбежал, — отозвался я.

Негоциант обернулся.

— Мудрый Фома сослужил вам важную службу, — пояснил я. — Он показал, что следует делать. Последуйте же его примеру.

— Маг… — прошептал Казантул.

Глаза его трусливо забегали.

Аршинник не знал, как можно объяснить свое появление у Цитадели Демона.

Впрочем, я и не собирался спрашивать.

— У меня есть для вас подарок, — сказал я. — Не думаю, что вы его заслуживаете, но все-таки.

Лицо Казантула осветилось.

— Шкатулка? Вы нашли ее?

— Да, — кивнул я. — Но речь о другом подарке.

Губы негоцианта сразу скукожились.

Он был сильно разочарован.

С некоторых пор я люблю разочаровывать окружающих. Не все же им делать это со мной.

— И что это за подарок? — спросил купец недоверчиво.

— То, о чем большинству людей остается только мечтать, — сказал я. — Я даю вам еще один шанс.

— Что? — Казантул нахмурился.

— Как я уже сказал, я нашел шкатулку и знаю, что у нее внутри.

Кровь отхлынула от лица голема.

Глаза провалились. Щеки пошли морщинами и опали, и вся голова скукожилась, словно надетая набок шапка.

Склизкий червяк показался из-под тулупа.

— Мерзкий колдун! — прошипел Казантул. — Все вы одинаковы. Ты ничем не лучше Духария.

— Лучше, — ответил я. — По крайней мере, я жив.

— Где?

Он потянулся ко мне.

— Где ларец? Отдай его мне, колдун!

— Зачем? Так неинтересно, — ответил я. — Лучше представим, что эти бумаги попали в Чернодворец.

Казантул в ужасе отшатнулся.

— Очень неловко выйдет, — кивнул я. — Вы сразу будете казнены. А может, навеки заперты в Борожьих рудниках. Не знаю даже, что хуже…

— Ну ладно.

Голос его стал сиплым, а руки обвисли, словно у мертвеца.

— Говори, маг, чего ты хочешь? Тьму золотых монет? Мало? Мало десяти тысяч? Хочешь легион? Нет? Леодор?

— Видишь, Оксана, какая ценная шкатулочка, — хмыкнул я. — Миллион золотых монет — это большие деньги. Тем более что я уже должен тысячу одной жадине. Но…

Я развел руками.

— …этого будет мало.

— Что?

Лапки червяка бессильно задергались.

— Ты хочешь долю от адамантовых шахт? Гнусный, свинский колдун…

— Да, я такой, — согласился я. — И сейчас, любезный купец, вы вернетесь в Молчаливые горы. К своему другу, королю Друэг-Нагу, правителю скарбников.

— Зачем это?

— Скажете, что отныне все будет по-другому. Никаких тройных смен или новых шахт. И все рудокопы, как в прежние времена, будут получать по серебряной монете в неделю.

Червь свился узлом.

— Чего? По целой монете? А афедроны не слипнутся? Да и зачем им деньги, немытым? Их забота — копать, а чем больше шахтеры роют, тем меньше у них времени, чтобы деньги тратить; это же очевидно.

— И правда, — кивнул я. — Не знаю, что на меня нашло. Отправлю-ка я шкатулку в Чернодворец. В Молчаливых горах полно адамантия; любой боярин удавится за эту концессию. А значит, все будут рады утопить вас, любезный купец Казантул.

— Нет.

Червяк испуганно спрятался обратно в тело голема.

— Не делайте этого, добрый чародей. Я согласен. Но вы только подумайте! Серебряную монету каждому рудокопу. Зачем им? Э!

Купец возвращался в тело.

Кое-как натянул его, вкривь и вкось.

— Вот и хорошо, — кивнул я. — А теперь уезжайте. Пока не поздно.

Он бросил неуверенный взгляд на ледяную дверь.

— Но тут же… как бы… мы…

— Вы не захотите быть здесь, когда все закончится, — сказал я. — Можете мне поверить.

Казантул спорить не стал.

— Да, — ответил купец и начал пятиться прочь.

Тело его было перекошено, толстые ноги заплетались, и потому аршинник шел боком, почти задом наперед.

— И помните, — сказал я, — скоро я приеду в Молчаливые горы и все проверю.

Он низко поклонился, и шапка его кубарем полетела в снег. Схватив ее и даже не нацепив на голову, Казантул поспешил прочь.

— У тебя ведь нет никакой шкатулки? — спросила девушка.

— Нет, — согласился я. — Но какая разница? Важно не то, что есть, а то, во что люди верят. Казантул слишком напуган, возвратится в столицу и оставит в покое скарбников.

— А если передумает? Жадность сильнее страха.

Я пожал плечами.

— Тогда я вернусь и убью его.

Я коснулся двери.

Она покорно открылась, словно ждала моего прихода.

Мы оказались в длинном ледяном коридоре.

По обе стороны, замороженные в прозрачных кубах, стояли солдаты.

— Кто это? — спросила Оксана.

— Новобранцы. Те, что сгинули в Степи во время маневров. Теперь они здесь…

— Зачем?

— Думаю, это плата. Ледяной демон не стал бы помогать заговорщикам просто так.

Оксана остановилась.

Взяла меня за руку.

— Ты уже знаешь, что здесь произошло? — спросила она. — Так говори.

— Хорошо, — согласился я. — И начнем с главного вопроса: почему Аскольд, забыв все дела, отправился в Степь?

Я зашагал дальше, мимо застывших во льду солдат.

— Почему он взял с собой не гвардейцев Огнарда, а городских стражников, которые не знают Степь и не смогут общаться с орками? Отчего не предупредил никого в крепости, даже своих друзей?