Кертис Джоблинг - Восхождение Волка

Возле плахи стоял лорд-канцлер в плаще с опущенным на лицо капюшоном.

Сейчас он диктовал что-то писцу, который подобострастно кивал при каждой фразе Рэтлорда. Вдоль края помоста стояли гвардейцы, внимательно следившие за тем, не наблюдается ли в толпе признаков беспорядка. Пока что зеваки вели себя довольно спокойно и инстинктивно старались держаться подальше от зловещего помоста.

За стоящим на коленях в повозке Дрю следили сотни, тысячи глаз. Некоторые зеваки скалились, кричали, пытались оскорбить, обругать Дрю, а колеса тем временем уже стучали по булыжникам, которыми была вымощена Хай Сквер. Но у большинства собравшихся лица были другими – мрачными и печальными, на них читалась с трудом скрываемая скорбь. Эти люди явно не поверили тем россказням, которыми потчевали их король и его приближенные.

Повозка прокатила мимо королевского павильона – длинного деревянного сооружения, откуда за казнью мог наблюдать сам король и те Верлорды, коим будет оказана такая высокая честь. Дрю поднял глаза и увидел герцога Бергана, графа Вегу и знакомое до боли лицо своего лучшего друга Гектора. Борлорд стоял на самом краю смотровой площадки, по бокам – по гвардейцу. Если все королевские гости были разодетыми, лоснящимися, довольными, то Гектор выглядел изможденным, несчастным, одетым в грязное дорожное тряпье. Он был похож на сломленного человека, только что услышавшего свой суровый приговор, и стоял, низко опустив на грудь свою нечесаную голову.

Повозка повернула и подъехала к эшафоту. Возница спрыгнул с козел, а четверо подошедших гвардейцев вытащили из повозки Дрю, поставили его на ноги и повели к ступеням эшафота. Наиболее злобные зеваки вновь принялись выкрикивать что-то обидное.

Взойдя вместе с Дрю на эшафот, гвардейцы швырнули юношу на колени рядом с плахой. Дрю посмотрел через плечо туда, где должен был стоять лорд-канцлер, диктующий писцу.

– Опустить глаза, псина, – прошипел Рэтлорд.

Дрю отвернулся, но не стал опускать глаза, а посмотрел на толпу. На площади собрались сотни людей, сотни свидетелей его скорой смерти. Площадь не смогла вместить всех желающих, головы зевак торчали из окон всех стоящих вокруг площади домов, отдельные фигурки виднелись даже на крышах. Дрю посмотрел назад, на дорогу, по которой его привезли от ворот замка, и увидел, как по балкам перекидного моста катят друг за другом две роскошные позолоченные кареты, запряженные серыми лошадьми, с сидящими на козлах кучерами в ярких камзолах.

Лорд-канцлер встал перед Дрю. Когда он проходил мимо, полы его плаща мазнули юношу по лицу. Дрю ощутил исходивший от Рэтлорда слабый сладковатый трупный запах, от которого его едва не стошнило.

– Ваш король прибывает, – прокричал лорд-канцлер, и его голос докатился до самых дальних уголков площади. – Сегодня великий день, в который мы станем свидетелями королевской свадьбы. Покажите же нашему обожаемому монарху, как вы любите его! Не разочаруйте его величество и меня тоже!

В ответ на призыв Рэтлорда толпа послушно заревела под присмотром рыскающих по ней гвардейцев. Одна из карет потянулась к королевскому павильону, вторая же остановилась перед эшафотом.

Слуга соскочил с запяток, быстро распахнул дверцу, и из кареты под хор приветствий показался сам его величество Леопольд. В ту же секунду громко грянули трубы. Леопольд немного постоял в раскрытой дверце, улыбаясь и помахивая рукой своим верноподданным, а затем сошел на землю и направился к эшафоту, продолжая приветствовать свой возлюбленный народ. Огненно-красный длинный плащ Леопольда взмывал на утреннем ветру, словно язык пламени. Поднявшись по ступеням, король оказался на деревянной площадке эшафота.

Дрю наблюдал за королем, который упивался восторженными приветствиями толпы. Ступив на площадку, Леопольд чудовищно долго добирался до ее середины – то и дело останавливался, смеялся, показывал на кого-то пальцем, а тем временем на помост летели цветы, ударяясь и отскакивая от щитов и доспехов неподвижно застывших гвардейцев.

– Мои верноподданные! – крикнул Леопольд, вскинув руки, чтобы продемонстрировать свою благодарность. – Как приятно видеть ваше благорасположение и любовь в этот величайший день в моей жизни! Благодарю вас от всего сердца за то, что вы в таком большом количестве собрались, чтобы засвидетельствовать и благословить брак моего сына, вашего принца, и его невесты, будущей королевы. Все эти годы я старался служить вам, и вы никогда не переставали поражать и радовать меня. Ваша постоянная любовь и преданность согревают мою душу и освещают каждый новый прожитый день.

Здесь в толпе зааплодировали. Хлопки отражались от стен окружавших площадь зданий со звуком, напоминающим залп выпущенных стрел. Король указал рукой на королевский павильон, где занимали свои места принц Лукас, леди Гретхен и королева Амелия.

– Постойте, – продолжил Леопольд. – Сегодня не мой праздник, это день моего сына, Лукаса, и его очаровательной невесты!

Толпа вновь взорвалась аплодисментами и криками. Дрю посмотрел в сторону павильона. Юный принц поднялся, чтобы показать, как он благодарен за комплимент отца и внимание толпы. Гретхен продолжала сидеть рядом с женихом, одетая в серебристое платье, великолепно сшитое и украшенное драгоценными камнями. Лицо Лисицы было застывшим, как у статуи. Она, словно в трансе, смотрела перед собой невидящими глазами, в точности таким же было и выражение лица королевы Амелии. Дрю впервые увидел женщину, которая была его настоящей матерью, и сердце у него заколотилось от страстного желания, чтобы она посмотрела в его сторону. Длинные белые волосы королевы были стянуты назад и заколоты хрустальной тиарой. Она была потрясающе красива – только такой и представлял себе королеву Дрю, – но печальное лицо Амелии оставалось безжизненным, пустым был ее взгляд. На королеве было надето черное платье, траурное, словно она знала, что Дрю ее сын. Издалека Амелия и Гретхен напоминали своими платьями двух шахматных королев. Желудок Дрю вновь свело, на этот раз от безмерного страдания.

– Сегодня, – продолжал король, – мы празднуем союз Дома Льва и Дома Лиса, подтверждая тем самым нашу старинную верность и любовь друг к другу. Пусть это станет началом новой светлой эры в наших отношениях. Несмотря на свое недомогание, к нашим благословениям присоединяется и моя дражайшая супруга, желая тем самым показать свою привязанность к своей семье и своему народу.

Хотел бы Дрю знать, чем вызвано недомогание королевы. И больна ли она на самом деле? Наконец, король повернулся к Дрю.

– А это, – сказал он, указывая на стоящего перед ним на коленях юношу, – человек, который посеял смерть и смуту в нашей прекрасной стране. Это негодяй, топтавший нашу землю, терроризировавший добрых граждан, это преступник, жестокий и вероломный. Этот ублюдок появился на свет от Волка и неизвестной, которая решила, что ее сын, незаконный отпрыск злобного и грубого тирана, имеет законное право претендовать на королевский трон Лиссии. Что вы скажете, люди? Как вам этот король? – завопил Леопольд, указывая взмахом руки на Дрю. В толпе, которую с трудом сдерживали гвардейцы, зашикали, засвистели, послышались ругательства. Гвардейцы сильнее налегли на зевак выставленными вперед щитами и черенками копий.