Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - принц короны

Альбрехт посмотрел на меня искоса.

— Ваше высочество…

— Что?

— Как быстро вы взрослеете…

Я не понял, чего больше было в его тихом голосе: восторга или сочувствия.

Лорды водят пальцами по карте, показывая, где удобнее разместить войска, если вдруг что, а вот тут можно оттяпать куски плодородной земли, выравнивая границы королевств, им же и на пользу…

В зале внезапно раздался зычный голос церемониймейстера, я не сразу узнал преобразившийся рев Клемента:

— Ее императорское высочество принцесса Аскланделла!

Разговоры оборвались, лорды начали поворачиваться ко входу, смешки оборвались, как и безудержное веселье при дележе такого исполинского пирога.

В дверном проеме появилась принцесса Аскланделла, за нею три женщины в одинаковых платьях. Я успел тупо изумиться, где она только и раздобыла фрейлин, в это время они вышли из тени, теперь я уже молча ругнулся.

За Аскланделлой смиренно, но с достоинством идут скромно и гордо Джоанна, Рианелла и Хайдилла, дочери короля Леопольда!

Я видел, как посерьезнели Альбрехт, Клемент, Сулливан, Мидль, Дарабос, как смиренно поклонились они и остальные мои лорды. Я поклонился тоже, хотя я и цаца, но мужчина, а все мужчины должны быть учтивыми к женщинам, даже и к некрасивым.

Она слегка и очень грациозно присела, очень серьезная и строгая. Слуга со склоненной головой и не смея поднять на нее взгляд, торопливо приблизился с подносом, на котором два золотых кубка.

Не отрывая от меня строгого взгляда, она взяла, не глядя, точным рассчитанным движением кубок и приподняла в моем направлении. Я принял с того же подноса и в ответ поднял точно так же свой, глядя ей в глаза твердо и не отводя взгляда.

Поднесли к губам мы одновременно, все так же ломая друг друга взглядами, но я отпил половину, она же сделала чисто символический глоток или же просто коснулась губами, после чего, все так же не отводя взгляда, поставила кубок на поднос замершего в поклоне слуги.

Некоторое время мы еще смотрели друг на друга, затем она гордо развернулась и вышла из зала, а ее три фрейлины последовали за нею.

Я смотрел вслед со смешанным чувством вины и досады. Неслышно приблизился Альбрехт, толкнул меня плечом. Мы отошли от стола в сторону, оставив там тихо переговаривающихся лордов, Альбрехт остановился совсем рядом.

— Неловко вышло?

Я огрызнулся:

— А в чем дело?.. У меня что, какие-то обязанности… нет, обязательства перед этой императорской дочкой?

— Она взяла дочерей короля фрейлинами, — сказал он тихо. — Безупречный ответный ход.

— В чем? — сказал я зло.

— Во-первых, — объяснил он тихо, — даже императорская дочь не может брать фрейлинами королевских дочерей, у них слишком высокий ранг. Но у этих шаткое положение, и они ухватились за возможность оказаться под ее защитой, а вы сейчас возражать не сможете.

Я ощетинился так, что в самом деле из меня полезли шипы на спине, как у крокодила.

— Это еще почему? — прошипел я люто, чувствуя себя больше свирепым аллигатором, чем принцем-крестоносцем.

Он быстро зыркнул на мое злое лицо.

— Ваше высочество!

— Ну-ну, брякайте, граф!.. А то я вас самого брякну!

Он сказал с нужной долей испуга и торопливости, но я отчетливо улавливал победную нотку с долей его привычного ехидства:

— Вы не скрывали, что провели ночь с принцессой Джоанной.

— А я был должен?

Он ухмыльнулся.

— Перед нами — нет. Наоборот, можно было побахвалиться. Их же там вроде бы три?.. Представляю, какой ширины там постель.

— А то вы не догадываетесь, — сказал я разозленно. — Ну так из-за чего это я должен был скрывать?

Он объяснил, как младенцу, понимая, что мне все ясно как божий день, просто не желаю признавать:

— Как бы считается, как вы понимаете, нравится вам или нет, что Аскланделла и вы в некотором роде чем-то связаны.

— Что-о-о?

— Потому, — сказал он с подчеркнутой почтительностью, — хотя дочери короля Леопольда и под вашей защитой, но сегодня она есть, завтра нет, а на службе у Аскланделлы защита будет всегда, пока те оказывают ей услуги, что обычно в обязанностях фрейлин. Во-вторых, вы не станете сейчас возражать… как вы понимаете.

— Не понимаю, — огрызнулся я. — Что за намеки?

— Почему не станете возражать?

— Да! Почему не стану?

Он понизил голос до шепота:

— Раз не было прямого указания скрывать вашу связь, то принцесса Джоанна наверняка рассказала Аскланделле, где вы провели две ночи… Или их было больше? И хотя вы, как только что сказали, человек свободный, но все-таки, признайтесь, перед Аскланделлой чувствуете нечто вроде вины.

Я ахнул.

— Перед Аскланделлой? С чего вдруг?

— Ну… она как бы ваша невеста.

Я прошипел яростно:

— С какого перепугу?.. Кто такое сказал? Что за идеи такие дикие? Да я такого раздеру собственными руками!

Он в неловкости развел руками.

— Как бы подразумевается, ваше высочество.

— С чего вдруг?

Он пояснил шепотом:

— Вы здесь верховный лорд среди мужчин, она — дочь императора, у нее самый высокий статус среди женщин. Вот и получается, ваше высочество, что вы как бы…

— Ничего из этого не следует, — отрезал я, — и тем более не получается! И не получится.

Он напомнил еще тише:

— А ваше обещание жениться на принцессе… если переживем звезду Маркус?

Я сказал, едва не лязгая зубами:

— Сказал, чтобы от вас, дураков, отвязаться. Ясно же, мир после Маркуса не будет прежним. И все обязательства, что даем сейчас, будут автоматически расторгнуты в тот час, когда земля вздыбится, когда города и королевства обратятся в пыль, а на их месте вырастут горы или возникнут моря.

Он помрачнел, перекрестился, даже вздохнул горестно, но сказал с предельным легкомыслием:

— Ну, до лета еще дожить надо!.. Полгода еще… За это время, даст Бог, что-то и образуется.

Я едва не лопнул от злости и разочарования. Что-то образуется! Само. До лета еще дожить надо. Ага, еще столько дней!.. Что за народ? Или это такая самозащита, все время помнить о грядущей гибели — это уже сейчас можно сложить лапки и помереть заранее.

И вообще, все мы умрем, это знаем умом, но не верим, ибо в таком случае нужно лечь и умереть уже сейчас, ведь все равно все напрасно, так не стоит чего-то и добиваться.

— Знаете, граф, — сказал я другим тоном, — вы в чем-то правы. Падать духом нельзя. Надо жить всему назло. И радоваться. Но насчет Аскланделлы зарубите на своем аристократическом носу, я на таких не женюсь.

— А если династический брак?

— С какой стати? — сказал я уязвленно. — Я не настолько слаб. Может быть, где-то и в чем-то, но вам не признаюсь и подпорку в виде жены искать не буду. От Аскланделлы избавимся, как только появится безопасный канал транспортировки ее к императору.