Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — эрбпринц

Тудор сказал строго:

— Брат! О таких презренных вещах нельзя даже думать, не только говорить. Это люди, наши братья. Они такие же, как и мы.

Родут отмахнулся.

— Сам знаешь, они не такие.

— Мы всего лишь сильнее, — запротестовал Тудор. — Но не лучше!

— Сильнее, — сказал Родут со смехом, — значит, лучше. Ты этого еще не понял? Тебе нравится считаться таким же, как они, но при случае демонстрировать свое превосходство?

Сволочь, мелькнуло у меня в голове. Бьет в самое уязвимое место. Мы все любим демонстрировать свое превосходство. Хоть в чем-нибудь. Я вон даже созданием мороженого бахвалюсь так, что чуть не лопаюсь от самодовольства.

Тудор покачал головой.

— Никто из моих людей не скажет, что я возношусь над ними.

Родут воззрился в изумлении.

— Что, правда?

— Истинная, — ответил Тудор гордо. — Я веду себя, как христианин и достойный человек.

— Глупо, — бросил Родут.

Тудор посмотрел, как брат с жадностью обгрызает мясо с костей, покачал головой.

— Разве не все мы хотим жить достойно?

— Но рамки определяем мы, — бросил Родут.

— Рамки определены Господом, — возразил Тудор.

Родут поморщился.

— Что за бред? Я сам себе Господь. Вели подать вина!.. Напьемся напоследок, а потом… ха-ха!.. изменим мир. Ты, надеюсь, не против?

Тудор проговорил настороженно:

— Ну, наверное, в нем надо кое-что поменять…

— Кое-что? — спросил Родут со злобной ухмылкой.

— Ну да, — ответил Тудор чуть увереннее. — Я слышал, мир несовершенен, хотя по мне как раз. Но мы можем помочь церкви его изменить…

Родут спросил с той же язвительной ухмылкой:

— Церкви? А сам ты ничего поменять не хочешь?

— Да пока вроде нет, — ответил Тудор. — Во всяком случае, не задумывался над таким. А что менять хочешь ты?

— Да так, — ответил Родут беспечно. — Начнем сперва по мелочи… Я слышал, какой-то Мунтвиг ведет армию с севера, а навстречу ему идет с армией некий Ричард?

— Я тоже, — ответил Тудор угрюмо, — слышал.

— Ну вот видишь, — сказал Родут, — мы думаем одинаково. Сперва разгоним их армии… ты одну, я другую, а потом посмотрим… ха-ха!.. кто управился быстрее и кто перебил их больше.

Тудор передернул плечами.

— Зачем?

— Да просто так, — ответил Родут беспечно. — Надо же с чего-то начинать? Мне вот не терпится опробовать нашу возросшую мощь! Узнать ее пределы… А потом, когда всем покажем, кто в мире хозяин, начнем создавать свою империю. Уже под себя и свои причуды.

— Причуды? У меня нет причуд!

— Будут, — заверил Родут. — Сила… требует подтверждения. Брат, теперь мы правим этим миром!.. Ничто не в состоянии остановить нас! Мы все здесь перевернем вверх дном.

Тудор покачал головой.

— Нет.

— Перевернем, — сказал Родут настойчиво.

— Нет, — повторил Тудор. — Они все наши братья. Нельзя с ними так обращаться. Мы можем драться, ссориться, обвинять друг друга, у братьев редко все бывает гладко, но я не стану с ними обращаться, как с животными!

— Ты уверен?

— Уверен, — отрезал Тудор. — И тебе не позволю!

Родут покачал головой.

— Ты зря так… вот смотри кто сзади!

Тудор оглянулся, Родут молниеносно ударил его в затылок. Тудор без звука рухнул, но не успел коснуться пола, как Родут подхватил его под мышки и оттащил от стола.

— Ты даже не представляешь, брат, — сказал он со злобой, — что я многое продумывал насчет нашей встречи… И держать тебя в клетке, и как заставить отдавать мне свою силу, чтобы наша объединенная подчинялась только мне… Я продумал многое!

Я, не сводя с них взгляда, рывком протянул руку в ту сторону, где остался арбогастр.

Через мгновение больно ударило по пальцам, а в руке материализовался арбалет, который я называю то цацкой, то игрушечкой, хотя не забываю о его страшной мощи.

Еще усилие, и я продавился через каменную стену. Родут поднял голову от распростертого брата, глаза его расширились в изумлении и узнавании.

Я сказал люто:

— А это тебе за Тудора!

Он вперил в меня взгляд налитых кровью глаз. Я нажал на спусковую скобу, зловеще-красная стрела сорвалась со стальной тетивы, и через долю мгновения я успел увидеть, как металлическое острие с силой ударило в грудь Родута.

Его глаза успели наполниться болью, я отшатнулся и присел, закрывая лицо ладонями. Сильный взрыв разметал кровавые клочья во все стороны, облако мельчайшей влажной и очень красной пыли повисло в воздухе…

Мне показалось, что вижу чудом уцелевшие сапоги черного рыцаря, но красная взвешенная в воздухе пыль начала рассеиваться, и страшный холод заледенил мое тело.

Родут собрался из этой кровавой взвеси в воздухе, в его груди громадная дыра, из нее хлещет кровь, видны изломанные концы ребер, а он хрипит и раскачивается, продолжая заращивать себя из последних сил.

…да что там ребра, я вижу через дыру все, что у сволочи за спиной, сам он хрипит от боли и старается закрыть широкими ладонями рану, удерживая вываливающиеся внутренности, а дыра в груди быстро сужается, сужается…

Он поднял голову, наши взгляды встретились: его — кипящий от ненависти и уже торжествующий, и мой, устрашенный, трепещущий.

— Мой брат рядом, — прохрипел он. — Наши силы объединились! Теперь нам ничто… не помешает. Отныне и вовеки…

Я снова вскинул арбалет, но за спиной черного рыцаря поднялся на ноги Тудор, пошатнулся, лицо одурелое, тряхнул головой и шагнул к брату.

Мой палец застыл на спусковой скобе, чем ближе к нему Тудор, тем неуязвимее эта сволочь, сейчас стрела вообще отскочит от его груди, даже не поцарапает…

Родут резко вытянул в мою сторону руку, я успел увидеть, как на кончиках пальцев моментально собралось нечто, то ли темная энергия, то ли поток антиматерии, что не только сметет меня с пути, но и пробьет широкий туннель в замке, уничтожая все живое.

Он вздрогнул, когда сзади его крепко обхватил Тудор, сомкнув пальцы в замок. Я торопливо шагнул к ним, держа арбалет на изготовку, оба рухнули с такой мощью, что земля вздрогнула.

Родут прохрипел люто:

— Брат… меня не остановить… Я все равно сильнее… Мы будем вместе… королями мира…

Тудор крикнул:

— Прощай, Ричард!.. Кабан был… чудо…

Их сплетенные тела начали быстро погружаться в каменный пол. Я охнул, протянул руку, пытаясь ухватить Тудора, однако гранитная поверхность сомкнулась над ними, словно темная вода болота.

Я чувствовал, как там, в глубине, что-то происходит, идет борьба, однако все отдаляется и отдаляется в глубину, там вздрагивает, доносятся толчки, но тише и тише, наконец совсем едва уловимые, словно из многомильной глубины, где уже и не земля, а раскаленная магма.

Опустив арбалет, я прислонился к стене, долгое время бесцельно прислушивался, хотя умом уже понял: Тудор увлек противника на такую глубину, используя их общую мощь, из которой не смогут выбраться и вдвоем.