Экипаж

- Почему-то нас никто не встречает... – поджал губы Моручи. – Странно... Неужели никто не заметил, как мы?.. Или у них тут каждые пять минут кто-нибудь приземляется?

- Не очень верится, - согласился Ежов. – Когда я еще в ментуре служил... недолго правда, всего пару месяцев... был у нас один такой случай – умерла одна бабка. Одинокая – ни родни, ни знакомых. Никто и не хватился. А недели через три сосед чувствует – пахнет из-под ее двери чем-то таким... нехорошим...

- Вот и мне так кажется, - хмуро кивнул капитан. – Зачем бы им еще столько антибиотика понадобилось, да еще так срочно? Почему-то мне кажется, что мы опоздали... Штурман, ну-ка, проверь!

Фрида начала водить головой из стороны в сторону, вылавливая из пространства мысленные волны. Продолжалось это ровно три секунды.

- О-ох... – еле слышно простонала она, падая в обморок. Рудольф еле успел ее подхватить.

- Дышит, - констатировал он, посмотрев на показания дыхательного прибора. – Но слабо. Это что же такое она почувствовала?

- Моя думай, это все злое колдунство! – глубокомысленно заметил Дитирон.

- Положите ее в катер, устройте поудобнее и окажите первую помощь, - распорядился Моручи. Потом сам же выполнил свой приказ. – Второй пилот Кроу, останешься с ней. Тайфун, охранять! Остальные – за мной. Надо выяснить, что это там живет такое, от чего телепаты в обморок падают... Канонир, оставь ящик в катере – чего его зря туда-сюда таскать...

Снаружи станция напоминала несколько грибных шляпок, сложенных рядышком. Изнутри – огромную свалку. Столько испорченного металла Ежов не видел никогда в жизни – сплошные обломки. И грязно так, как будто здесь проводили студенческую вечеринку.

В коридорах стоял мягкий полумрак – освещение происходило сверху, от крошечных пипочек, воткнутых в четыре ряда в потолке. Хотя девять из десяти не светились – только едва заметно помаргивали. Капитан, а вслед за ним и Ежов с Рудольфом включили подсветку в плече комбинезона. Остап тоже включил фонарик, но в топор-пушке.

Пол был грязным. Очень грязным. Причем большая часть грязи имела органическое происхождение и противно хлюпала под ногами. А еще там были осколки стекла. Остап, которого все-таки заставили одеться и обуться, шел спокойно, роговые подошвы Дитирона тоже не встречали особых трудностей. А вот Соазссю приходилось несладко – обуви хуассины не носят, а их ножные щупальца довольно-таки мягкие и очень легко режутся. Суперкарго включил специальные магнитные подошвы, которые носил на щупальцах специально для неприятной почвы, но ему все равно приходилось скользить осторожно.

- Моя тут не люби быть, - занервничал уу-де-шуу. – Моя думай, лучше на корабль быть, там хорошо, там моя нравится!

- Согласен, - как-то весь сжался Соазссь. – Капитан, у меня нехойошее п’йдечувствие...

- Спокойно, я с вами! – уверенно положил ладонь на эфес мономеча Моручи. – Есть тут кто живой?! Именем Аллаха, отзовитесь!

«...итесь... ...итесь... ...итесь»... – еле слышно откликнулось эхо.

- Не найдем мы тут никого живого, - перекинул на другое плечо топор-пушку Остап. – Уходить надо, капитан!

- Успеем.

- Чует мое сердце недоброе, ох чует... – покачал головой алкморег, но спорить не стал.

- Какой странный налет на стенах, - пощупал пальцем Рудольф. Правда, перед этим он включил защитное поле – мутанту вовсе не улыбалось заполучить еще какую-нибудь гадость в придачу к своей мутации. – Плесень, что ли?

Создавалось впечатление, что на этой станции не было никого живого уже лет сто. Стены и часть потолка покрывал толстый слой какой-то розоватой слизи. Она чуть колыхалась и еле заметно побулькивала, словно живая.

- Генетики, чтоб их... – досадливо вытер испачканный палец Рудольф. – Они вечно выращивают в своих колбах какую-нибудь мерзость, а потом та их же самих и съедает...

- Ой-ой-ой, кто это говойит? – укоризненно покачал треугольной макушкой Соазссь. – Это таки говойит п’йофессой ван ден Хейнекен, котойый сумел-таки взойвать целый гойод...

На чело Рудольфа наплыло облако угрюмости. Он всегда замолкал, когда кто-то вспоминал о его позоре.

Моручи, держа бластер у виска, в любую минуту готовый надавить на пусковой сенсор, осматривал помещение за помещением, коридор за коридором. Сзади что-то вынюхивали Ежов и Соазссь – первый искал улики, второй что-нибудь ценное. Рудольф следовал за ними по пятам, презрительно глядя на переломанную технику – на этой станции использовали ужасное старье.

- Я вижу что-то... – задумчиво осмотрелся Остап. – Я вижу что-то... на букву «гэ».

- Грязь? – предположил Дитирон.

- Ты смотри, чертяка, опять угадал! Ну, давай теперь ты.

- Моя видеть... моя видеть... моя видеть буква «ны».

- Напейсток? – поднял вышеназванный предмет с пола Соазссь.

- Не-а.

- Ножницы? – прихватил и их тоже хуассин.

- Не-а.

- Наждак? – Ежов как раз отыскал в ящике стола кусок наждачной бумаги.

- Не-а.

- Нэ... нэ... нэ... – задумался Остап, осматриваясь по сторонам. Его взгляд упал на пояс Соазсся. – Ножи?

- Не-а.

- Нос? – коснулся своего носа Михаил.

- Не-а.

- Ничего? – выдвинул свою версию Рудольф.

- Не-а.

Все крепко задумались. Даже капитан отвлекся от основной миссии и напряг лобешник.

- Ну ладно, что ты там задумал? – сдался Остап.

- Непонятная вещь моя видеть, вот что! – указал он на нечто, похожее на древний обломок кораблекрушения.

- Тьфу ты, опять ты за старое! – сплюнул алкморег. – Вот знал же, что какая-нибудь чепуха...

- А я вижу предмет на букву «тэ»... – тоном ниже сказал Ежов.

- Тарелка? – охотно продолжил игру Остап.

- Нет, труп, - ответил Моручи, подходя поближе к Михаилу. – Ну вот и первый абориген. Только, боюсь, он нам ничего интересного не расскажет...

Труп выглядел очень нехорошо. Так выглядят мертвецы, давным-давно прошедшие все стадии разложения – голый скелет с едва виднеющимися лоскутьями мышц. И лужа чего-то склизкого под ним – почти такого же вещества, которое столь обильно покрывало стены, только не розового, а бурого.

- Капитан, елы-палы, я, конечно, не судмедэксперт, но тут и дурак скажет, что за несколько дней так не разложишься... – озадаченно почесал в затылке Михаил. – Ты уверен, что заказ на ценителл поступил только на той неделе?

- Да, да, всего девять дней назад, - ответил Соазссь. – С пометкой «свейхс’йочно».

- У тебя все сверхсрочно, - хмыкнул Рудольф. – Даже туалетная бумага, и та сверхсрочно.

- Сколько йаз повтойять, это таки была не туалетная бумага, а к’йийильские ценгду! – начал сердиться суперкарго. – Специальные йитуальные листы для обвейтывания новойожденных личинок! Они очень дойого стоят!

- Да, бумага была хорошая, - кивнул Остап. – Мягкая такая, удобная...

- Между прочим, канонир, тебе три наряда, - спокойно сообщил Моручи.