Александр Золотая Грива.

— Жаль, — сказал подошедший Ревун, — хоть и пьянь, но мужик хороший. Надо будет похоронить его по-людски …

— Не торопитесь, я, может, сумею его вытащить, — неуверенно прервал Ревуна Алекша, — пусть в землянку отнесут.

Ревун вопросительно посмотрел на стоящего рядом атамана. Удал пожал плечами, кивнул. Дубину утащили в землянку. Алекша кинулся собирать развешанные на потолке своей землянки травы. Из укромного угла достал взвар, чёрный и холодный, как могила зимней ночью. Бегом принёс, снял глиняную крышку. Запах мертвечины пошёл такой, что собравшиеся любопытные бросились прочь, зажимая носы. Срезал острым ножом неумело намотанные тряпки. Промыл водой страшно открытые раны, стараясь не задевать голое мясо, принялся густо мазать омерзительно пахнущей гадостью. Перевязал чистыми тряпками так, что бы края ран прижимались друг к другу. Теперь надо напоить целебным отваром, но впопыхах Алекша забыл вскипятить воды. В панике заметался по лагерю, отыскивая костёр. Увидел, как на краю поляны на огне исходит паром котёл и чуть не завизжал от радости. Со всех ног бросился к нему, моля всех богов, что бы в нём была просто вода. Когда трава начала закипать, за спиной раздался гнусавый голос:

— Ты чего в моём котле всякую дрянь варишь? Я для тебя воду кипятил? А ну, пошёл отсюда, гадёныш!

Алекша обернулся. За спиной стоит какой-то лохматый дядька и орёт дурным голосом, размахивая здоровенным мослом. Вроде как лосиной ногой с остатками мяса. В другой ситуации вежливый Алекша, конечно же, извинился за то, что взял чужое, ещё бы и котёл помыл, но не сейчас! Когда мужик ухватил палку, на которой подвешен котёл над огнём, собираясь выплеснуть целебное варево, Алекша перехватил руку, вывернул и коротко ударил в лицо. В воздухе мелькнули грязные лапти. Разбойник отлетел в одну сторону, а обглоданный мосол — в другую. Мужик быстро поднимается. Кровь из разбитого носа густо течет по усам, бороде, тёмные капли падают на землю.

— Ну, ладно, — злобно шипит разбойник. В руках появился меч, грубый и некрасивый, но тяжёлый, отточенный и потому, как разбойник держит его, видно - пользоваться умеет.

Сжимая меч обеими руками, быстро шагает вперёд, бьёт крест-накрест. Алекша едва успевает выхватить секиру, с которой не расставался ни на минуту. Раздался звон железа и кто-то восторженно заорал:

— А-а, драка! Давненько не было!

Разбойник в лаптях обрушил на Алекшу град сильных ударов. Он едва успевал увёртываться и ни разу не ударил в ответ — ещё надеялся объяснить, что вода нужна для спасения жизни, это недоразумение, он всё исправит… когда острый кончик меча сверкнул прямо перёд глазами и едва не рассёк кровяную жилу на шее, Алекша понял, что объяснения не нужны — его сейчас просто убьют из-за горшка воды. Отбив очередной удар, перехвати секиру остриём к противнику — до этого отбивался обухом — и стал сражаться всерьёз. К тому же мужик разозлился по настоящему, его достали многочисленные зрители своими шуточками, что не может правиться с сосунком, ещё немного и мальчишка отрежет ему уши тупым топором, нос, потом ниже, ещё ниже…

Удары становятся злее, чаще. Алекша почувствовал, что ещё немного и более опытный разбойник найдёт брешь в его обороне и тогда дело закончится одним ударом. Отбивает замах, делает быстрый выпад и ловит меч в выемку между топорищем и лезвием. Выворачивает, рвёт на себя и меч рыбкой выскальзывает из потных ладоней. Зрители замерли, кто-то восторженно ахает:

— Во даёт пацан!

— Ага, а старый козёл машет мечом, как бабка ухватом!

Алекша шагает назад, собирается поговорить с мужиком, прекратить глупый поединок — какое там! Тот стремглав бросается за мечом, опять кидается в драку, истошно выкрикивая проклятия. Вопли оборвались, словно разбойник внезапно давится слюнями. Алекша с разворотом отбивает удар, секира сверкает в лучах вечернего солнца и голова дурака катится по траве. Обезглавленное тело по инерции делает ещё несколько шагов, рушится на землю.

— Да-а …эх, ядрёна вошь… — послышалось из толпы зрителей, — красавчик парень!

Алекша мгновение тупо смотрит на безголовое тело, потом вспоминает, зачем он здесь и бросается к котлу — трава должна уже свариться!

— Чего он в котёл-то лезет? — раздался удивлённый голос.

— Жрать захотел после драки! — уверенно ответили из толпы.

Не обращая внимания на умников, снимает котёл с палки, бегом уносит в землянку. Торопливо процеживает, осторожно, по чуть-чуть заливает отвар в полуоткрытый рот Дубины. Когда осталось с пол горшка, лицо Дубины порозовело, веки затрепетали. За спиной удивлённо присвистнули.

— Не свистеть, — злобно зашипел Алекша, — примета хреновая!

— Всё, всё, не свищу! — успокаивающе ответил знакомый голос.

Мальчик обернулся и увидел удаляющуюся спину Удала — атамана разбойников.

После этого случая Алекшу стали уважать и уже относились как к равному. Всё-таки лечить, тем более вытащить умирающего почти с того света из разбойников никто не умёл. Ну, разве что лист подорожника к царапине приложить или жгут намотать, чтоб кровью не изошёл — вот и всё врачевание, а тут такое! Особенно всех поразило, что после того случая Дубина совсем перестал пить. Пробовали предлагать, но особо настойчивым Дубина дал в рыло и попытки напоить прекратились. К мальчишке теперь относился как отец родной — проверял, накормлен ли, одет, обут и следил, чтоб никто не обидел. Алекшу не обижали. Его признали бойцом и человеком, обладающим редким умением врачевать. Первое среди мужчин вообще всегда ценится, а второе качество просто незаменимо для людей, ежедневно ставящих жизнь на кон.

И часто проигрывающих.

Однажды в лагере появился маленький юркий человечек. Его никто не знал, поскольку лицо замазано грязью, волосы свисают на глаза так, что непонятно, как он всё видит перёд собой. Быстро юркнул в землянку Удала и также быстро, словно крыса в половодье, убежал оттуда. Однако после него атаман Удал не торопился выходить. По лагерю распространился слух, что на днях по лесной дороге пойдёт богатый купеческий караван с заморским товаром. Добра много, на всех хватит, но и охрана большая, наскоком не возьмёшь, вот атаман и не торопится, думает. Разбойники весело обсуждали предстоящее дело, торопливо приводили в порядок оружие и ждали. Когда Удал собрал всех лихих людишек и объявил о выступлении, Алекшу и Дубину Ревун отвёл в сторонку.

— Завтра с рассвета будем брать купчишек за живое, — сказал, чуть понизив голос, — вам двоим в драку без особой нужды не соваться, ждать в стороне.

— Дык как же…— растерялся Дубина, — а добыч!

— Будет тебе добыч, — отмахнулся Ревун, — не обидим. Для тебя главное — мальчишку сберечь. Охрана у обоза сильная, побьёт многих и нам целитель до зарезу нужен будет, понял?