Андрей Погудин - Мастера иллюзий

– Полноте, майор. Вы же не сочли нужным предупредить нас о возвращении господина Вобера, хотя прекрасно знали о нашей заинтересованности. Мы квиты. Макс, закрой дверь.

Ломов исполнил приказание и сложил руки на груди, застыв перед входом с таким неприступным видом, какой бывает у вышибалы переполненного клуба. Не дожидаясь приглашения, Мурзин прошел к свободному креслу.

– Уф, пробки у вас длиннее, чем в Москве. Но мы всё-таки успели. Если хозяин кабинета не возражает, я бы хотел, Клод, задать вам несколько вопросов.

Вобер уставился на полковника.

– Я уже изложил всё Павлу Аркадьевичу и не собираюсь повторяться.

– Боюсь, вам придётся это сделать, иначе так просто наш бравый координатор вас не выпустит.

Клод взглянул на застывшего Ломова и пожал плечами.

– Il a de l'energie á revendre [36] Il a de l'energie á revendre фр. – У него куча энергии. , но меня он не остановит. Однако, я не люблю ссориться с властями. Суть вкратце такова: я знаю человека, взорвавшего собор у вас и церковь во Франции. Он как-то вычислил защитную пентаграмму Земли и собирается её уничтожить. Если это произойдет, ваш мир погибнет.

– Ваш? Даже так? А что это – пентаграмма?

– Пять центров силы. Разрушь их – и это отражение сольется с другими, потеряет свою индивидуальность, попросту исчезнет.

– Бред какой-то! – подал голос Ломов.

– Favete linguis [37] Favete linguis лат. – Помолчите. , даже в вашей религии есть попытки проникнуть в тайную сущность пентаграммы. Пять ран Христа, световое постижение двух великих мистерий веры: Троицы и двойственной природы Иисуса – Человек и Бог. В людях пентада проявляется в виде пяти чувств восприятия и пяти элементов, составляющих тело. Две ноги есть символ земли и воды, две руки – воздуха и огня, а голова или мозг – это объединяющая все члены сила эфира. Если вас, молодой человек, лишить рук, ног и тем паче головы, что произойдет с телом?

– Довольно мистики, – сказал Мурзин. – Зачем кому-то рушить святыни? Чего этот преступник добивается, а? Или он – маньяк, который уничтожает всё ради собственного удовольствия?

– Нет, хоть Балдур еще тот ублюдок, но он рационален в своих поступках, этого не отнять. Зачем он всё это затеял, я пока не знаю, однако собираюсь помешать ему.

– Почему вы думаете, что вам это удастся? На чем основана ваша уверенность? – вмешался Смолин. – Уже два храма лежат в руинах, и вы никак не смогли защитить их.

– Вот наша надежда, – сказал Вобер и положил руку на плечо Любимова. – Мой юный друг родился дуалом. Он обладает способностями, которые помогут нам остановить Балдура. С каждым днем Артем становится всё искуснее и сильнее. Под моим руководством, конечно.

Юноша зарделся от удовольствия и тут же потупился под внимательным взглядом Мурзина. Тот вновь обратился к Воберу:

– Предположим. Еще один вопрос: вам известно что-нибудь о разрушении храма Христа Спасителя в 1931 году?

– Гм, а я всё гадаю, у какого бедного голема вы отобрали эти очки. Теперь понятно. Да, я был там и пытался помешать Балдуру, который собирался высушить святыню. Тогда он действовал не в пример осторожнее. Если бы не его подручные, мне бы удалось отстоять храм – первый взрыв я нейтрализовал.

– Ага. Эти подручные, кто они такие?

– Биороботы. Живут долго, убить сложно, но можно. Впрочем, красногвардейцам тогда этого не удалось. Послушайте, господа, я рассказал многое и вы должны мне верить. Окажите содействие или хотя бы не мешайте.

– Что вы предлагаете? – спросил Мурзин.

– Я привез специальную аппаратуру для измерения потоков ци и хочу проверить нашу гипотезу. Мне разрешат осмотреть руины Казанского собора?

Пальцы Вобера продолжали оглаживать напит – Артем заметил, что шарик заметно посветлел. У двери засопел Ломов.

– И чего там осматривать? Всё ясно и так. Хотя…

Мурзин молча смотрел на Вобера. Со своего места Артем видел, как пульсирует у того жилочка на виске. Смолин затушил окурок в переполненную пепельницу и произнес:

– Господин полковник…

– Хорошо, но мы будем сопровождать вас.

Санкт-Петербург. Невский проспект.

На улице Вобер сразу пошел к автомобилю, но его опередил Ломов.

– Ух, ты! Неужели «Астон Мартин»? Настоящий?

Координатор обошел купе по кругу, цокая языком. Восторженную оценку получили литые диски, специальные молдинги и блестящие выхлопные трубы. Шрек даже присел, разглядывая тюнинговый бампер.

– Классная тачка! Мне б такую, – продолжил Ломов, проведя рукой по мускулистому боку купе. – Сколько стоит?

– Боюсь, слишком дорого для вас, – ответил Клод.

– Что ж, возможно.

Шрек оглядел автомобиль на прощание, разве что не облизываясь, и поспешил к служебной «Волге». На этот раз Смолин не стал втискиваться на узкие задние сидения спортивного купе, а также загрузился с двумя сигмовцами в просторный салон «Центуриона». Артем с наслаждением расположился в мягком кресле «Астона». Заурчал двигатель, кавалькада из трех автомобилей двинулась по Невскому, сопровождаемая двумя патрульными экипажами.

Несмотря на то, что со времени взрыва прошло уже несколько дней, толпа зевак у Казанского не редела. Туристы щелкали фотоаппаратами, журналисты пытались проникнуть за ограждение, хмурые полицейские беззлобно поругивали самых настойчивых. Хотя по официальной информации жертв не было, тут и там алели гвоздики, теплились огоньки свечей. Завалы почти разобрали. Спасатели грузили обломки в кузова пыхтящих «Татр», на свободном месте уже суетились строители – мэр Санкт-Петербурга пообещал, что собор будет восстановлен в кратчайшие сроки и в прежнем виде, чему поспособствуют ведущие историки и архитекторы.

«Форд-Центурион» рявкнул голосом Смолина, зеваки мгновенно освободили дорогу. Клод припарковал «Астон» подальше от работающего крана и, захватив чемодан, пошел к руинам. Им не препятствовали. Охранители и сигмовцы бродили рядом, делая вид, что осматривают место трагедии, а на самом деле исподтишка следили за манипуляциями Артема.

Тот привычно расставил конусы по периметру. Чтобы не мешать серьезному юноше, спасатели устроили перекур. Клод щелкнул тумблерами. На экране засветились зеленые линии, забегали циферки, отмечая пороговые значения ци . Вобер внимательно наблюдал за вроде бы хаотичным мельтешением и подкручивал верньеры. Первым не выдержал Смолин.

– Ну, что там?

– Не мешайте, майор. Сейчас я закончу и всё вам расскажу. Артем, переставь третий истекатель на шаг левее. Вот так. Да не стой там, ты создаешь помехи. Иди сюда!

Любимов поспешил к наставнику. Закусив губу, тот всё настраивал прибор, водя раструбом из стороны в сторону. И чего он злится? Артем подошел вплотную и тихо спросил: